— Мир — опасное место. Думаю, тебе стоит вернуться к работе на нас.
Она вздохнула.
— Королевская семья не нуждается в моих услугах. Вы неплохие парни. Вы все семейные и образцовые члены королевской семьи.
— Сабир и Микаель отпетые хулиганы.
Она рассмеялась.
— Уверена, мои племянники ужасны с прессой, потому что не поднимают игрушки или какашки, когда ты того хочешь. Позвони, когда они будут подростками. Тогда, вам понадобятся мои услуги.
Раф прислонился к перилам, изучая ее так, словно она была проблемой, которую он должен решить.
— Я беспокоюсь о тебе. Пайпер тоже. С точки зрения безопасности ты — слабое звено в нашей цепочке. Некоторые радикальные группировки с удовольствием нанесут удар по Талибу и не станут думать о том, чтобы навредить его семье. Пайпер и дети постоянно окружены усиленной охраной. Но ты живешь здесь, в Лондоне, и никто не присматривает за тобой.
— Здание, в котором я живу, под охраной.
Хотя в последнее время, у нее было странно чувство, будто кто-то наблюдает за ней.
— Наемные охранники, которые недостаточно зарабатывают, чтобы по-настоящему рисковать жизнью ради тебя, — Раф закатил глаза. — Мы бы предпочли, чтобы ты была во дворце, но, по крайней мере, позволь Дейну назначить тебе компетентную службу безопасности, пока ты находишься в Лондоне.
Эта мысль привела ее в ужас. Единственное, чего она терпеть не могла во дворцовой жизни, так это отсутствия уединения. Она любила свою семью. Она обожала проводить выходные в Безакистане с Пайпер и Алией, их мужьями и детьми, но иногда ей казалось, что ей там нечем дышать. Ей не разрешалось покидать дворец без охраны. Даже когда она гуляла по саду, кто-то следил за тем, чтобы не произошло ничего опасного. Тори знала, что охранники наблюдают за ней из соображений безопасности, а не для шпионажа, но она не могла жить такой жизнью.
— Нет, Раф. У меня должна быть возможность пойти туда, куда я хочу. Мне нужна собственная жизнь. Я люблю Лондон, и люблю свою свободу. Я не могу наслаждаться ни в Безакистане, ни с вашими наемными полицейскими, дышащими мне в затылок.
Глаза Рафа сузились.
— Это действительно твое возражение? Я думаю, более вероятно, что мужчина держит тебя в Лондоне. Или несколько.
Она сделала вид, что не поняла.
— Меня не держат. Разве весь этот устаревший ритуал любовницы не вымер десятилетия назад? Я выполняю сложную работу по связям с общественностью на каждую копейку, которую зарабатываю.
Раф примирительно махнул рукой.
— Я не хочу оскорблять тебя, сестра. Прости меня за желание защитить тебя, но я должен сказать, что братья Тарстон-Хьюз — это проблема. Мне не нравится, как они смотрят на тебя. Я изучил их и не думаю, что они достойны тебя.
Тори поняла, что она покраснела и злость взяла верх.
— Ты не можешь натравить частных сыщиков на всех мужчин в моей жизни.
— Мы не дискриминируем людей по половому признаку. Мы проверили и твоих подруг тоже.
У нее отвисла челюсть.
— Это совершенно неприемлемо, Рафик.
— Черт. Ты не должен был говорить ей, — сказал другой низкий голос.
Она повернулась и увидела, как Кадир поднимается по лестнице. Он был немного ниже старшего брата, но смокинг трещал по швам от выпирающих мышц. В его глазах был блеск, который сказал ей, что он намерен насладиться драмой, которую невольно создал его брат.
— Кейд, объясни мне почему семья Аль-Мусад стремится совать нос в мою личную жизнь.
— Конечно. Понимаешь, Тори, это то, кто мы есть. И не называй нас семья Аль Муссад. Мы твоя семья. — Он послал ей стальной взгляд. — У тебя нет родителей, которые бы присматривали за тобой, и нет собственного мужчины, который бы тебя защищал. Но у тебя есть три брата.
— Да, но я не просила о трех сверхопекающих, назойливых братьях. Вам стоит найти, чем занять свое время. У вас целая страна для управления.
Раф и Кейд обменялись взглядами, затем Раф пожал плечами.
— Это правда, но наша страна мирная. Обеспечение вашего благополучия — хорошее хобби.
Взгляд Кейда переместился на ее руку. Его глаза сузились. — У тебя есть какие-нибудь новости, которыми ты хочешь поделиться с нами?
Она взглянула на фальшивое кольцо. Оно соответствовало фальшивым бриллиантам на ее шее. Женщина в «Хорродс» настояла, что они подходили платью. Тори заплатила пятьдесят фунтов за ожерелье и такие же серьги. Она должна была признать, что они выглядели хорошо. Они были гораздо лучшей подделкой, чем кольцо с цирконием в рекламном ролике, которое она купила. Прежде чем надеть их, она поднесла их к свету и посмотрела, как они сверкают.
— У тебя есть свои секреты. У меня — мои.
Раф поднял ее руку и изучил кольцо.
— Они не сказали тебе, что это взаправду? Который из них? Я хочу поговорить с ним.
Она убрала свою руку.
— Что это значит?
— Значит, что я не глупый, Тори, но я в замешательстве, — сказал Раф, его глаза скользили по ней.
— Я тоже, — Кейд стоял радом с братом, они обменялись несколькими словами на родном языке.
Тори хотела понять, что они сказали.
— Что происходит? — Пайпер поднялась по ступенькам, в сопровождении мужа.
Шейх Безакистана с прищуром посмотрел на братьев.
— Я думал, мы договорились сделать это наедине.
— Посмотри на ее левую руку, — пробормотал Кейд.
Проклятие. Два ее мира столкнулись. Она даже не подумала о том, что Пайпер или ее мужья будут сомневаться в кольце. Она думала о том, как Оливер, Рори, Каллум и Клэр подбирали ее на своем лимузине.
— Это пустяк.
Пайпер ахнула и ее лицо засияло.
— Я знала. Кто из них? Игрок в соккер, да? Он душка.
— Футбол, пожалуйста, — сказал Талиб и покачал головой. — Только американцы говорят соккер, дорогая, и внимательно посмотри на него.
Пайпер нахмурилась.
— Ну и что, что оно не настоящее. Деньги это не все.
— У этих мужчин миллиарды, а предложение моей невестке делают таким дешевым украшением? — Талиб пригладил жакет смокинга. — Я поговорю с ними об ожиданиях.
Она не могла этого допустить.
— Они ничего мне не купили. Я купила все по дешевке, даже кольцо. Я знаю, что это подделка. Но я не думаю, что это так уж плохо. Я хорошо справилась с платьем и туфлями. Я заплатила за наряд всего двести фунтов. — Она подняла подол своего платья, чтобы показать великолепные туфли с распродажи. — Обручальное кольцо нужно, чтобы мужчины не приставали ко мне. Хорошо? Так что отстаньте, милые неандертальцы.
Пайпер подняла бровь.
— Не могу поверить, что ты врала братьям Тарстон-Хьюз о женихе. Я видела, как они смотрят на тебя. Они раскроют твою уловку и будут недовольны.
— По крайней мере один уже недоволен, — сказал Раф. — Или им уже все равно «занята» она или нет. Кто бы ни купил тебе это платье, поставил на тебе клеймо.
Она не понимала, о чем он говорит.
— Я же говорила, что сама купила платье.
Кейд фыркнул.
— Не за две сотни фунтов. Ты уверена, что не исчерпала лимиты по карте? Не уверен, что размер твоего кредита позволил бы тебе купить его. Зачем влезать в долги? Зачем отказываться от счетов, которые мы тебе предлагали?
Потому что у них будет так много условий, включая этого преданного охранника, который украдет ее частную жизнь.
— Клянусь, я использовала свои собственные деньги. Я купила все на распродажах в «Харродс».
Пайпер взяла ее за руку, и на лице сестры было то выражение, которое сказало Тори, что она скажет ей то, что ей не понравится.
— Дорогая, это платье от Версаче.
Она была поражена своей удаче.
— Я знаю. Я получила его почти даром.
— Его представили две недели назад. Оно из осенней коллекции, прямиком с подиума. На прошлой неделе, в Нью-Йорке, я купила еще одно из этой коллекции за шесть тысяч долларов. Такие платья сшиты в ограниченном количестве. А эти туфли новые от Лабутена. Это еще одна тысяча. А сколько стоят бриллианты, я даже сказать не могу.
