— А Рома где? — спрашивает Лана.
— Гуляет с Матюшей. — улыбаюсь, нарезая нарезку.
— Родители во сколько приехать должны? — уточняет Юля.
— В течении часа. — достаю новый столовый сервиз.
— Дядя Андрей будет с женой? — вздергивает бровь Лана. Всем известен характер моей мамы и ее отношение к папиной жене.
— Конечно. — пожимаю плечами. — Странно будет, если я буду просить его приехать без жены. Неуважительно как-то.
— Главное, чтобы у тети Риты хватило сил сдержаться. — фыркает Юля.
— Если бы ты знала Юль, как я на это надеюсь. — с надеждой говорю подруге.
Мама приезжает первой. Помыв руки подключается к нашей веселой компании. Девчонок она знает давно, и с ними у нее хорошие отношения. Мама много шутит. Учит нас жизни, в общем пока все идет хорошо, и ничто не предвещает беды.
— Да, поймите вы, — закатывает глаза мама. — Это мужики должны в любви клясться.
— А женщины? — расставляя тарелки, уточняет Лана.
Лана подняла новую тему для разговора. Уместно ли женщине самой проявлять инициативу в отношениях с мужчиной. Или лучше сидеть возле окошка и ждать, когда же он сам проявит инициативу.
— А женщины должны быть сдержанны. — восклицает мама. Деланно начинает говорит писклявым женским голосом. Мы хохочем. — Я люблю тебя, я бес тебя жить не могу. Да хер им по всей морде. — показывает кукиш. — Мужики гулящие как твари.
Ну, понеслась. Мама села на своего любимого конька. И чувствую разговор будет долгим.
— Мама. — восклицаю.
— Что мама? — удивляется. — Скажешь не так? Да твой отец первый в этом списке козлодоев. — Лана с Юлькой закатились. Я подавилась соком. — Слушайте внимательно. — обводит нас придирчивым взглядом. — Не надо мужиков захваливать, облизывать их с ног до головы. Пусть думают, что помимо них, у вас еще в очереди за дверью толпа дежурит, и ждет, когда он обложается.
— Не все гулящие. — отсмеявшись, не соглашается Юлька, я киваю, поддерживая.
— Не один ебарь, так будет другой. — со знанием дела отмахивается мама.
Разговор продолжить не получается, на мою тихую радость. В квартиру приходит Рома с Матюшей и папа с Натальей Викторовной.
Я подмечаю что у всех хорошее настроение. Правда мама демонстративно отвернулась от папы и его жены. Но это мелочи.
— Что-то ты поправилась Маргарита. — цокает папа, осматривая маму с ног до головы.
Совсем вплотную с папой присаживается Наталья Викторовна, она всегда старается быть рядом с ним, собственническим жестом положила руку ему на плечо, демонстративно показываю, кому он принадлежит.
— Ой, вы посмотрите. — мама прижимает руки к груди. — Это кто у нас тут заговорил? Красавец писанный.
— Марго… — качает головой папа, прося тем самым маму помолчать.
— Ты себя то видел? — набирает обороты мама. — Мускул у тебя нет, у тебя жопа висит в коленках. Тоже мне, ценитель женской красоты со вторым подбородком. Ты мне делаешь замечания, а ты то, кто есть? Чавкаешь в мою сторону. Что я толстая, тонкая. Ты идеальный?
— Да, я просто сказал… — чуть слышно шепчет папа. Думаю, он уже десять раз пожалел, что рот открыл.
— Сиди уже, — отмахивается. — Жопа твоя толстая, — мама возмущена до глубины души. — Рот он еще открывает. Ты на свою ехидну посмотри, там за десятым подбородком вообще ничего не видно.
— Давай ты не будешь оскорблять Наташу. — умоляюще просит папа.
— Ах ты ж, дерьмо собачье. Так бы и настучала тебе мокрой тряпкой по твоей наглой роже. — замахивается мама, кухонным полотенчиком.
Папа дергается. Наталья Викторовна мудро помалкивает, прекрасно понимает, стоит ей только посметь заступиться за мужа, и ей достанется по полной. Мама не из тех, кто молча проглотит обиду или оскорбление.
Ближе к пяти к нам приехал Мурад и Илья. Оба с шикарными букетами. Илья, как всегда, рассыпался в комплиментах. Я покраснела как свекла. Это очень приятно. Поставила цветы рядом с нежным букетом от мужа. Он поздравил меня первым, утренним сексом и красивым подарком, о его стоимости даже думать не хочу. Об этой сумке я и мечтать не смела.
Рома весь вечер не отходит от меня, держит мою руку и ласково водит пальцем по моей ладони. Он улыбается, и я впервые за весь день позволяю себе ощутить легкий восторг от дня рождения.
За столом праздничная атмосфера, Илья знает толк в тостах и пожеланиях. Я ему благодарна за этот позитивный настрой. Следующие полчаса мы только и делаем, что смеемся. Илья травит очередную байку. Не выдерживает даже всегда серьезный Мурад, смеялся в голос. У меня слегка кружится голова, и я знаю, что не от шампанского, скорее от атмосферы восторга. Я стараюсь делать вид что пью. На самом же деле не сделала ни глотка. Мы с Ромой перестали предохраняться, и я уже могу быть в положении, рисковать совсем не хочется. Рома прижимает меня к себе, улыбаюсь, шепчу ему на ушко как сильно хочу его.
Беседа за столом течет своим чередом. Лана, как всегда, щебечет и много шутит. Чаще всех солирует моя мама. Ее шутки полны язвительности и в основном направлены на папу. Но я должна отдать ему должное, он стойко держится на протяжении всего вечера. Только Наталья Викторовна недовольно сверкает глазами и поджимает тонкие губы. Постепенно мне становится немного жалко папу.
Рома и Мурад оживленно обсуждают какой-то бордель. Я с трудом улавливаю нить разговора. Но суть я поняла, это касается только работы, и они туда не ходили.
Рома обнял меня за плечи, его большой палец ритмично гладит мою спину, посылая восхитительные мурашки вдоль позвоночника. Другой рукой он сжимает мою руку, подносит ее к губам, кладет к себе на колени. Он делает это неторопливо. У меня сердце в пятки уходит, когда он как бы невзначай кладет мою руку так, что я чувствую его эрекцию. В панике обвожу взглядом сидящих за столом, но их внимание направлено на Илью, рассказывающим всем о последнем случае на работе.
Воспользовавшись этим, я ласкаю его, даю волю своим желаниям. Рома прикрывает мою руку своей, прячет мои шаловливые пальцы. Его губы разжались, он прерывисто дышит, и это единственная реакция на мои наивные прикосновения. Он хочет меня.
— Жду не дождусь, когда все уйдут — страстно шепчет мне.
Поворачиваюсь к нему и подмигиваю. Внутри меня пламя страсти.
— Я тоже — нежно и невинно целую его в губы.
Он широко улыбается. Наши глаза горят счастьем и любовью. Пока мужчины вышли на балкон, кто покурить, а кто подышать свежим воздухом. Я быстро убираю со стола грязную посуду. Девочки шустро помогают мне.
Матвей, кажется, устал от такого количества народа. Устал от музыки и шума, сегодня он даже плохо спал днем. Я стараюсь отвлечь ребенка, но мало что помогает, сын капризничает, хныкает. Ему все не нравится, все надоело.
— Дайте ему конфеты. Сладкое успокоит его. — предлагает Наталья Викторовна. Мама поджимает губы, вот же, она и так весь вечер волком смотрит на папину вторую жену разлучницу, и любые ее слова маму выбешивают.
— Ты про те конфеты, которые в подарок привезла? — усмехается мама, беря в руки коробку подаренных конфет.
Я бросаю быстрый панический взгляд на девочек, а они лишь смиренно пожимают плечами, мол, «что поделаешь, скорее всего нас ожидает шоу»
— Хорошие конфеты. — со знанием дела кивает Наталья Викторовна.
— Хорошие…Почитаем. — переворачивает коробку и начинает в слух читать состав. Я зажмуриваюсь, ну, понеслась. — Что ты предложила моему внуку? Пальмовое масло- говно! — вздергивает бровь. — Сухая молочная сыворотка- говно! Молочный жир- говно, эмульгатор- говно на палке. Говно, говно, все это говно сраное. Я тебе отвечу так, это говняные конфеты. — кидает эту коробку конфет в стену, прям недалеко от Натальи Викторовны, она вздрагивает — Все это дерьмо не для маленьких детей. В топку, это жрать нельзя.
— Моя дочка уже с шести месяцев моему внуку давала конфеты, и ничего. — разводит руками. — Ты придираешься ко мне Рита.
— Ой бля, послушай болезная, а ты про диатез что ни будь слышала? — тяжело вздыхает мама. — Ты хоть понимаешь, что эти все сладости не для детей, покрайней мере, не для таких маленьких. Или тебе все равно что дать, лишь бы ребенок заткнулся.
