ней и тянутся!
И не только руки.
— У вас такой красивый кабинет!
— Правда? Спасибо, Любаша! — я огляделся по сторонам, как будто тут впервые. Может, и красиво? Я об этом никогда не думал. Вроде всё, как у всех. — Вон там ещё пальму хочу поставить, — махнул я в угол. — Как думаешь, подойдёт к интерьеру?
— Я бы лучше там разместила что-то другое. С маленькими листиками.
— С маленькими листиками, — кивнул я.
Боже, о чём мы вообще разговариваем? Сейчас на погоду перейдём?
Секретарь принесла нам кофе, поставила на столике перед нами.
Я смотрел, как Люба берёт чашку трясущейся рукой, и мне стало неприятно. Чего она опять трясётся? Я что, Бармалей?
— Конфетки! Конфетки же у меня есть! — спохватился я и бросился к шкафу. Отыскал там коробочку ассорти, распечатал, притащил на стол. — Кушай, Любаша! Это мне друг из Франции привёз. Вот как будто тебя ждали!
Зайка, конфетки, листики? Откуда у меня всё это сюсюканье появилось? Старею, теряю хватку! Куда моё обаяние делось?
— Спасибо! — ещё больше смутилась девушка, но конфетку взяла, положила в ротик, а я слюной чуть не захлебнулся в рот ей заглядывая.
Она сама, как конфетка! Так бы и проглотил целиком!
Люба ещё не устроилась ко мне на работу, а я уже сто шагов вперёд распланировал. Покорить, завоевать эту скромницу любой ценой! Самому себе хотел доказать, что способен ещё на такие подвиги, что есть ещё порох! Я мужик! Самец! Охотник!
Чем только брать? На конфетках далеко не уедешь. Тут надо было серьёзно подумать. А я и думал. Только, блять, о Любе и думал! Зацепила, очаровала, околдовала, ведьма голубоглазая! Сейчас при свете дня её глаза казались светлее и ярче.
Спросили бы у меня, какого цвета глаза у моих бывших, я бы в жизни не вспомнил. Размер сисек — это да, это запросто! А Любины глазищи были какими-то незабываемыми. А вот до её сисек мне ещё, видимо, далеко.
Столько расспросить у Любы хотел, а теперь сижу, как мудак. Ничего не буду расспрашивать, пусть оклемается маленько у меня на фирме, расслабится, войдёт в колею. Что мне надо, без неё узнаю.
Тем более что Шалыгин уже пришёл.
— Вот, Любаша, познакомься! — указал я на мужчину. — Это Пётр Константинович — начальник юридического отдела! Будешь трудиться под его началом.
— Очень приятно, Любовь! — кивнул ей Шалыгин.
— И мне… Ой, Егор Алексеевич, а вы что меня в юридический отдел хотите? — удивилась Люба.
Я её свой личный отдел хотел, но не пойдёт ведь?
— А куда же ещё? Ты же вроде на юриста учишься?
— Да, но… Я же ещё только два курса отучилась…
Опять скромничает? Я её готов был на божничку посадить и пылинки сдувать, да вот, хоть вместо пальмы ею бы любовался. Но надо же, чтобы Люба хоть что-то делала, чтобы зарплату ей платить? Чтобы она ни о чём не заподозрила?
— Не ещё, а уже! — поправил я Любу, подняв вверх указательный палец для убедительности. — Так, Любочка, подожди нас с Петром Константиновичем в приёмной! — попросил я её, заметив, что кофе она уже допила. — Конфетки с собой возьми!
Я сунул ей коробку в руки и выпроводил за дверь.
— Так, Петя… — начал я, собираясь с мыслями, потому что снова отвлёкся на зайкин блестящий хвост. — Пристрой девочку куда-нибудь! Займи чем-то…
— Чем конкретно, Егор?
— Похер чем, лишь бы она ни в коем случае не урабатывалась. Бумажки пусть раскладывает туда-сюда. Если что-то подписать надо, срочно Любу отправляй ко мне. Ну, ты понял?
— Угу.
— У тебя какая зарплата?
— У меня?
— У тебя!
— Триста десять. Без премии.
— Ясно… — я прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. Иногда мне это помогало думать быстрее. — Выпиши Любаше аванс. Тыщ тридцать…
— Хорошо.
— Нет, давай лучше сразу сто пятьдесят!
— Сто пятьдесят тысяч? — переспросил Петя.
— Нет, блять, рублей! Конечно, тысяч! Как оформишь её, дай знать! И смотри, чтоб там никто к ней яйца не подкатывал. А то знаю я вас, юристов! На уши присядете, хер оторвёшь!
— А можно спросить, Егор, что за девочка такая особенная?
— Спросить, конечно, можно.
— Всё. Я понял!
— Вот за что я тебя люблю, Петя, за то, что ты понятливый! Иди работай, Шалыгин!
Петя ушёл, а присел на диван и взял в руки свой остывший кофе, размышляя, не упустил ли я чего.
Вроде пока всё хорошо, беспокоиться не о чем.
Как только Любу оформили на работу, я дал задание безопасникам пробить Любочку по всем фронтам.
Скоро узнаем, что за скелеты у зайки в шкафу.
Пётр Константинович вышел из кабинета Молчанова довольно быстро. Он отвёл меня в отдел кадров для заключения трудового договора. Поскольку у меня не было даже средне-специального образования, меня оформили, как практикантку.
— А где размер моей заработной платы? — уточнила я, поскольку не нашла такого пункта в договоре.
— Практикантам не предусмотрена зарплата, но не беспокойся, Люба, вознаграждение ты будешь получать вовремя, как и все. Аванс и основная сумма в начале следующего месяца за отработанным, — успокоил меня Пётр Константинович.
— А… Сколько?
— Не бойся, не обидим.
Эта странная, расплывчатая формулировка мне не понравилась. Я бы предпочла узнать точные цифры, ведь мне нужно из чего-то исходить в своём личном финансовом планировании, от чего-то отталкиваться, но я постеснялась расспрашивать об этом более подробно.
В мою душу закрался страх. Что если зарплата будет такой маленькой, что я не смогу платить по счетам? Зря только время потрачу. Банки и Энергосбыт не будут ждать, пока я новую работу найду. Новая работа всегда волнительна, а теперь ещё и это…
После того как меня, наконец, оформили, начальник показал мне моё рабочее место. Юридический отдел располагался на втором этаже. Пётр Константинович вкратце объяснил мне, где что находится. Чем меньше у тебя должность, тем ниже этаж. На третьем и вовсе небожители. А я, вроде как, между небом и землёй?
Меня разместили в довольно просторном кабинете ещё с двумя молоденькими девушками. Как и у моих коллег, у меня был свой стол, кресло и компьютер. Помещение выглядело каким-то неуютным несмотря на новую мебель и красивый ремонт. Хоть бы цветок какой-нибудь поставили или картинку повесили. Стены голые, пустые как в больнице.
— Вот тебе договоры, Люба! — ухнул передо мной довольно увесистую папку мой начальник. — Проверь сроки. Отбери те, у которых он заканчивается. Проверь по базе, чтобы не было расхождений.
— Хорошо, Пётр Константинович, — тихо ответила я, присаживаясь в кресло.
Он вышел, и я включила компьютер.
