Три свидания – это все, что я давала мужчинам. Три горячих встречи с окончанием в постели.
Я не называла их по именам, не знакомила с родителями и не водила к себе домой. Привыкнуть к ним - перебор. Пустить в сердце - никогда. Было легко и весело. Это не обременяло.
А потом появился он. Раздражающий, напыщенный, властный и почти всегда злой. Каждый раз, когда его серые глаза впивались в меня взглядом, по телу пробегала дрожь. Он хотел услышать свое имя из моих уст. И я знала: Мун не успокоится, пока своего не добьется.
Еще ни одна машина не уезжала от нас поломанной. Ни одна. И не уедет. Пускай он даже не платит, но я ее починю. Это репутация, Майк. Если мы начнем ремонтировать такого класса автомобили, слухи о нас распространятся быстро. И мы выйдем на новый уровень! Помнишь, когда мы создавали гараж, то хотели ремонтировать «Астон Мартины» и «порше»? Так вот, будет еще круче. Этот чувак вращается в таких кругах, где о хороших услугах быстро узнают. О нас заговорят, Майк. К нам придут крутые клиенты. И мы будем ворочать совсем другими деньгами.Майк слушал, пялясь на асфальт.– Мун не похож на болтливого. Мне кажется, это дохлый номер.– Майки, поверь мне, я знаю таких людей.– Да, твои родители…Майк не успел договорить, как в руке у меня раздался сигнал телефона. Повернув его экраном к себе, я увидела, что звонит мама. Я вздохнула и посмотрела на парня.– Накликал?Он лишь рассмеялся в ответ и пошел к своему ангару. Я нажала кнопку «ответить».– Мама, привет, – как можно более радостно произнесла я в трубку.– Детка, – из динамика послышался ласковый голос,– как ты?– Все хорошо.– Что с твоим голосом? – встревоженно спросила мама.– Все хорошо, – повторила я, – просто не до конца проснулась.– Звоню напомнить о вечере твоего папы. В субботу в отеле «Плаза», ты должна там быть. – В ответ я лишь вздохнула. Я задвинула эту информацию на задворки сознания, потому и забыла об этом празднике. – Роуз, ты же знаешь, как это для него важно. Для всех нас. Я могу положиться на тебя?– Можешь, – пробубнела я. – Мамочка, но, пожалуйста, пусть он снова не обсуждает со своими коллегами то, как низко я пала.– Детка, он очень тобой гордится, просто сам еще этого не понял.– Да, – ответила я тихим грустным шепотом. – Хорошо, я приду. В восемь?– Да. Спасибо, малышка моя. Я люблю тебя.– И я тебя, мам.– И, Рози, никаких джинсов, ладно? Помочь тебе выбрать наряд?– Нет, спасибо, я позвоню Монике. Мы пройдемся по магазинам.– Хорошо, пока, доченька.– Пока, – едва живым голосом ответила я.Закончив разговор, я отправила Монике сообщение:«В субботу у монстра праздник. Нужно новое платье. Когда идем по магазинам?»Ответ прилетел практически сразу:«Хватит называть своего отца монстром! Платье – клево. Завтра, сегодня у меня свидание».Я:«Морган или Джек?»Моника:«Само собой, Морган. Джек раза три вчера просил твой номер, так что для меня это уже потерянный вариант. Но я и не против. Морган – мечта».Я:«Закатываю глаза»Моника:«Прекрати, нерв зажмет. Я завтра до двенадцати работаю. Встречаемся в моле в час. И будь готова рассказать, что за хрень происходит между тобой и Муном»Я:«Ничего не происходит. Жду рассказ о Моргане»Моника:«Должна бежать. Но завтра ты не отвертишься. Целую»Я улыбнулась, заблокировала экран и пошла к ангару – предстояло хорошо потрудиться.К десяти утра у меня кипела работа. Я заметно протрезвела после двух чашек кофе. Все утро я гладила и разговаривала с «мустангом». Со стороны меня можно принять за сумасшедшую, но я болтаю со всеми машинами в ангаре. Мне кажется, у каждой есть душа и каждая реагирует на ласковые слова. Может, именно поэтому все отремонтированные мной автомобили редко возвращаются в ангар. А их владельцы приводят сюда своих друзей и друзей их друзей.Энергично двигая попой под трек из «Великого Гэтсби», льющегося из динамика радио, я дотирала последние детали «мустанга». Предстояло поместить их вместе с новыми в машину. В этот момент дверной проем накрыла тень, перекрывая мне часть света с улицы.– Майк, – сказала я, – будешь заказывать еду, закажи и мне. Желудок уже урчит.– Не буду, – раздался в ответ низкий голос, от которого все волоски на моем теле встали дыбом.– А… – все, что я смогла пролепетать в ответ, выравниваясь и разворачиваясь.– Да-да, мисс Стар, это я – ваш напыщенный индюк и самый злобный клиент. Почему моя машина еще не готова? – произнося эти слова, Мун двигался ко мне. Он как всегда был безупречно одет. Костюм, выглаженная и накрахмаленная до хруста рубашка и галстук, на два тона отличающийся от костюма по цвету. Я подняла глаза выше и увидела его взгляд. Он метал искры. Между бровями залегла складка, отчего взгляд казался еще суровее. Все мышцы были напряжены. Ярость исходила из каждой его клеточки.– Ээ, мистер…Я не успела договорить, как Мажор перебил меня:– Мун. Твою мать, так сложно запомнить мою фамилию? – сурово спросил он.Во мне закипала злость. Я могу понять всякое. И принять тоже. Но за что он так на меня злился? И что со мной вообще такое? Почему я так реагировала? Но тут я вспомнила его руки на своем теле, и злость резко сменилась смущением. Щеки залил румянец. Смущение? Серьезно, Роуз? Откуда?– Эй, мисс, вы меня слышите? – он сделал несколько шагов и навис надо мной, словно гора. – Я спрашиваю: что? С моей? Гребаной?! Тачкой?! – последние слова он уже прокричал мне в лицо.Я подняла глаза. В крови бушевал чистейший гнев. Я готова была разорвать его на части. Вот как на меня действовал этот человек. Я – Розали Стар, девушка с железным стержнем, нашедшая в себе силы бросить вызов своему отцу – грозе в сфере инвестиций, открыть свой бизнес с тысячей долларов в кармане; ведущая ежедневную борьбу с бюрократической системой этой страны и нахватавшимся вирусов ноутбуком. Но Мун – это человек, которому я могла и не могла противостоять одновременно. Настроение сменялось со скоростью, с которой «феррари» разгоняется до трёхсот, о чем свидетельствовала стрелка моего внутреннего спидометра. Она не просто разгонялась до ста за секунды, она конвульсивно подергивалась и потом резко падала, возвращаясь к нулю. В одну секунду я готова была дать ему отпор, послать к черту, унизить и оскорбить, а в другую – тонула в серых глазах и теряла дар речи от осознания, что румянец и сжатые бедра выдают меня с потрохами. Мун любит пользоваться моей беспомощностью – в такие моменты он еще сильнее давит на меня, проверяя, как быстро я сломаюсь. И это поразительно, ведь мы знакомы всего несколько дней. Я не давала повода для ненависти, но у меня было такое ощущение, что мы знакомы годы. И все это время упражнялись в остротах в отношении друг друга.Ну, а крик… крик действует на меня особенным образом. Как бы на меня не влиял Мун, вопль любого человека, направленный на меня, вызывает только одну реакцию
