— Ты… — начинает она, но я второй рукой зажимаю ей рот.
— Давай, покричи, — шепчу ей в ушко, — привлеки внимание, и наши преследователи нас быстренько отыщут.
Кира замирает, и я пользуюсь ее заминкой.
Отпускаю ее рот и накрываю ладонью ее грудь. Идеальная. Вписалась, будто родная. Еле сдерживаю стон.
Малышка дергается, позволяя моим бедрам следовать за ней, из-за чего член еще сильнее прижимается к ее заднице. Делаю еще одно поступательное движение, чтобы точно поняла, на чем именно она сидит.
— Извращенец, — шипит она еле слышно.
С сожалением отрываюсь от ее манящей груди, зажимаю ее волосы в кулаке, поворачиваю голову и впиваюсь поцелуем в губы. Сразу толкаюсь в ее сладкий рот языком.
Мне кажется, что если не возьму ее хоть каким-нибудь способом, то умру на месте.
Жар окутывает тело, и мне мало. Ее мало. Пространства мало. Всего мало.
Еле отрываюсь от ее рта. Тяжело дышу. И не я один.
Ее тело дрожит в моих руках.
Что же ты со мной делаешь, Малышка?
Пытаюсь взять себя в руки, но не могу остановиться и не трогать ее. Снова нахожу ее торчащие колом даже сквозь белье сосочки и перекатываю их поочередно между пальцами. Краем глаза вижу, как она прикусывает нижнюю губу.
Хочу, чтобы не сдерживалась, стонала в голос, показывая, как ей хорошо.
Но сейчас, сука, не время.
Вопреки своим мыслям прикусываю мочку ее ушка, наслаждаюсь тем, как замирает ее дыхание, как трепещет тело. Обвожу языком и всасываю. Она издает еле слышный всхлип, и я снова резко закрываю ее рот рукой.
— Еще раз сбежишь или посмеешь сделать то, что мне не понравится, клянусь Богом, я тебя выебу, — шиплю я.
Зачем я так сказал?
Я ее все равно возьму, этого не избежать. Не после того, как попробовал.
Тогда к чему это дурацкое условие?
Захотелось стукнуться лбом обо что-нибудь твердое.
— Отпусти, — шепчет Кира, дергается.
— Ты меня поняла? — не могу удержаться и не потереться об ее попку членом еще раз. Как жаль, что мы не наедине. Иначе ни за что бы не отпустил.
Малышка кивает, и я с великим сожалением отпускаю ее руки и тут же перехватываю ее локоть у своего лица.
— Об этом мы еще поговорим, позже, — угрожаю я, погладив напоследок ее попку, и выпускаю свою строптивую птичку на волю.
Она, как ошпаренная, подскакивает и двигается на выход, не оглядываясь. Вот же зараза.
Спешу за ней, забыв посмотреть на экран монитора, а ведь хотел узнать, что именно она хотела найти в сети.
— Никогда больше меня не трогай, — шипит она, резко развернувшись, как только мы оказываемся на улице.
— А не то что? — приподнимаю брови, продолжая надвигаться на нее.
— Иначе я за себя не ручаюсь, — ее голос звучит тихо и серьезно.
Малышка не шутит, но и мне сейчас, неудовлетворенному и с твердым, как кол, членом, не до смеха.
— Садись в машину, — кидаю я, обходя колымагу, которую купил.
Кира на миг замирает, то ли от вида нашего транспортного средства, то ли от смены темы, но все же следует за мной.
— Благодаря тебе мы и так привлекли слишком много внимания, — чеканю, дождавшись, когда она закроет дверь, и тут же срываюсь с места. — Могла бы просто встать на дороге и орать, что ты тут.
— Я ничего такого не сделала, — продолжает она.
— Я сказал тебе быть на виду и ждать в кафе, — повышаю я голос. — А ты что сделала?
— Это все из-за тебя, — возмущается она, — не смей ко мне больше прикасаться.
Мы как раз выехали на трассу, но я тут же выруливаю на обочину и, схватив девчонку за затылок, привлекаю к себе.
Целую жестко и отчаянно.
На миг опешившая девушка быстро приходит в себя, но, прежде чем она начинает сопротивляться, отпускаю ее губы.
— Я тебя трахну, Малышка, и очень скоро, — цежу ей в лицо. — Так что не проси тебя не трогать, — не удержавшись, кусаю ее за нижнюю губку. — Я возьму тебя тысячей и одним способом, о которых ты даже не подозревала, — шепчу уже более нежно, — и буду брать, пока мне не надоест, — облизываю раненную мной плоть. — Одно могу обещать, — смотрю в ее распахнутые от шока глазки, — тебе понравится.Так же быстро ее отпускаю и, стараясь не обращать на нее больше внимания, снова выруливаю на дорогу.
Нам нужно быстрее добраться до следующего города.
Кира молчит, и я рад этому. Потому как не уверен, что, начни она спорить, смогу удержаться и не разложить ее прямо на заднем сидении этой развалюхи.
Картинки, одна пошлее другой, калейдоскопом сменяются в мыслях.
— Ты сказал, что сделаешь это, если я попробую сбежать, — в первую секунду даже опешил, когда она нарушила мои страстные видения. Точнее, не сразу разобрал, что ее голос не из моих фантазий, а вполне реален.
— Что? — слишком хрипло прозвучало даже для меня.
Малышка кидает в мою сторону косой взгляд, но тут же его отводит.
— Ты сказал…
— Я знаю, что сказал, — перебиваю ее, — к чему ты это?
— Я не сбегу, — говорит она тихо.
Тут до меня, опьяненного собственными видениями, наконец доходит, что она про мою угрозу ее трахнуть.
— Малышка, это не обсуждается, — качаю я головой. — Все, о чем я сейчас могу думать, — это как не разложить тебя по дороге, а доехать до более или менее безопасного места.
— Но ты сказал… — в ее голосе слышится возмущение вместе с неверием.
Неужели она и вправду думает, что сможет изменить мое мнение?
— Ты же сама хочешь? — возмущаюсь уже я. — Я чувствую, как ты на меня реагируешь. Тогда к чему весь этот разговор?
— Но ты сказал, что сделаешь это, если только я сбегу, — продолжает она гнуть свое. — Я не буду этого делать.
— Я сейчас пытаюсь поставить твою безопасность выше собственного желания. Нашего желания, — пытаюсь я донести до нее свою мысль. — Но это случится, и очень скоро.
— Я не хочу, — качает Малышка головой.
В другой ситуации, не будь я так возбужден и зол, я, возможно, попытался бы ее понять, но сейчас она просто сводила меня с ума и возводила мою ярость на новый уровень.
— О, ты захочешь, потечешь, как полноводная река, — сарказм вырывается из меня, как гейзер из недр земли. — Орать будешь белугой на всю округу.
Пытаюсь отбросить вызванные собственными словами видения. Кира молчит.
— Я даже имени твоего не знаю, — говорит она, и я понимаю, что так и есть.
Я как бешенный рядом с ней. Что в ней такого, что выводит меня из себя? Можно сказать, стоит на нее круглосуточно, отчего в голове ни одной здравой мысли. Удивительно, что нас еще не поймали.
— Савелий, — наконец знакомлюсь с ней. — Но все зову Сава.
Не знаю, чего ожидал, но точно не того, что последовало дальше.
— Я устала, — говорит она, откидываясь назад и закрывая глаза.
— А как же «приятно познакомиться»?! — усмехаюсь в ответ на ее детское желание отгородиться. Я не вижу — значит, и меня не видят.
— Было бы приятно — сказала бы, — огрызается она.
Не знал, что мне может понравиться такая, как она. Пока она делает вид, что спит, я ее рассматриваю.
Она действительно красивая. Брови вразлет, пушистые реснички веером лежат на щечках, маленький носик и губки, которые хочется одновременно и укусить, и облизать.
Взгляд опускается вниз по ее тонкой длинной шее, где бешено пульсирует венка. «Не хочу», говоришь, ага, как же, поверил.
Высокая полная грудь заставляет рот наполниться слюной от желания попробовать на вкус ее нежные сосочки, смять все это богатство в руках, ощутить полноту и упругость. Сглатываю. Черт возьми, да я, кажется, просто от одного вида ее голых сисек кончу.
— Хватит поедать меня глазами, — прерывает она меня, когда я только открываю рот, чтобы попросить оголить для меня ее красавиц. Хоть и знаю, куда она меня пошлет.
Усмехаюсь. Ее слова сказали мне больше, чем она рассчитывала.
Малышка меня хочет. Чувствует напряжение между нами и, кажется, не понимает, что это.
Мысль, что приходит в голову, кажется, из рода фантастики.
