class="p1">Я качаю головой.
Его не было минут десять. Вернулся дёрганный и на взводе.
— Всё нормально?
— Да, — натянуто и неестественно улыбается.
— Не похоже.
— Просто он спокойно разговаривать не умеет.
— Это точно, — брякаю вслух.
— Ты о чём? — подозрительно прищуривается Алекс.
— Да так…
— Он тебе звонил?
— Да, после твоего падения. Орал на меня, как ненормальный. Пришлось его послать.
— Вот почему он против тебя. Назвал дерзкой дрянью.
— Хорошо хоть цензурно, — ухмыляюсь. — А вы разговаривали обо мне?
— Раньше… — прячет глаза Алекс.
Что-то ты от меня скрываешь.
Мой водитель паркует машину на стоянке гипермаркета. Открывает мне дверь, и я направляюсь к магазину, но сделав несколько шагов, обнаруживаю, что Алекс не идёт за мной. Возвращаюсь обратно и сажусь в автомобиль. Он сидит, уткнувшись в телефон.
— Не поняла, — произношу строго. — Почему ты здесь?
— А где я должен быть? Ты пошла в магазин, а мне что делать?
— Наверное, оторвать задницу от удобного кресла и следовать за мной.
— Зачем? Ненавижу по продуктовым ходить, — строит гримасу.
— Я, по-твоему, должна сама всё таскать? — злюсь на него с желание отвесить леща.
— А водитель помочь не может?
— Нет! Это не входит в его обязанности.
Входит, конечно. Но я хочу, чтоб он пошёл.
Он корчит недовольную рожу и выходит из машины.
Идёт за мной в вразвалочку, засунув руки в карманы брюк, чем привлекает внимание огромного количества домохозяек с тележками забитыми продуктами. Парочка даже столкнулись, устроив мини аварию.
— Руки из карманов вынь, — шиплю на него. — И возьми тележку.
Он скучающе плетётся за мной, пока я выбираю всё необходимое. Читает что-то на пачках, несколько кидает в корзину.
Мы привлекаем слишком много внимания, а я здесь постоянно закупаюсь. Кое-кто даже на телефон снимает.
Неужели люди думают, что мы питаемся радугой и какаем бабочками? Мы такие же, как все.
— Что это? — показывает мне баночку Алекс. — Я не знаю, как это переводится.
— И не надо, редкостная дрянь на любителя. Её только местные едят, — отбираю у него пасту Marmite и ставлю обратно на полку. — Нам нужно ещё в молочный и мясной отделы.
Он опять недовольно гримасничает.
Через час мы выезжаем из магазина с полным багажником продуктов.
— Не умер? — обращаюсь к нему.
— Хуже похода за продуктами — поход в магазин за новогодними подарками. Потому что всего на полках дохрена, а выбрать нечего, — гундит в ответ.
— Радуйся, что Новый год раз в году.
Я стою у плиты, когда Алекс появляется на кухне. И опять с голым торсом.
Как же бесишь! Надо его ещё в магазин одежды отвезти, а то он, похоже, всё дома оставил.
— Помочь?
— Да, можешь овощи на салат порезать, — отвожу от него взгляд в сторону.
Он замечает моё смущение и подходит почти вплотную, чтобы подразнить. От него привычно пахнет любимым парфюмом, а пару дней назад был другой запах.
Я глубоко вдыхаю. К голове приливает кровь и в висках стучит.
Берёт меня за руку, в которой нож и медленно вытягивает его за лезвие.
Вторую руку я тяну к вешалке, которая была на расстоянии полуметра от нас, снимаю с неё фартук и сую ему.
— Прикройся!
Он развратно улыбается и урчит как кот.
— И будь добр — не разгуливай так по дому.
— Не нравится? А я так старался, в зал ходил три раза в неделю.
— Это неприлично! — цежу сквозь зубы, сдерживая себя.
— Кроме нас двоих тут никого больше нет, — шепчет у моего уха. — Да и вряд ли у меня есть что-то, чего ты не видела.
— Ну, например, это тату, — показываю на следы кошачьих лапок на боку. — Что она означает?
— А твои разбитые сердечки на шее? — надевает фартук.
— Я первая спросила.
— То, что моя любимая кошечка от меня сбежала, один год — одна лапка.
А их пять…
— Теперь твоя очередь, — берёт со стола кусочек морковки и кидает в рот.
— Количество предателей, которые разбили мне сердце, — смотрю на него с укором.
Он кладёт нож на разделочную доску и одной рукой притягивает меня за талию к себе. Взгляд прямо в глаза. Жёстко и с вызовом. По спине пробегает холодок.
— Я не предавал! — проговаривает хрипло, почти касаясь моих губ.
— Я это уже слышала… — отвожу голову назад.
Он запускает руку мне в волосы и за затылок тянет обратно.
— Сэл, не буди во мне зверя.
— Я не боюсь хомячков, — отшучиваюсь.
Напрасно я это сделала. После этой фразы его глаза вспыхивают огнем, и он впивается своими губами в мои.
Топчет, давит, ломает все преграды. Моё тело становится безвольным в его руках. Я проклинаю себя, что так легко сдаюсь ему. Каждая моя клеточка хочет к нему. Но я должна сопротивляться.
Он женится на другой!
Эта фраза в голове отрезвляет меня.
Я набираюсь силы и отталкиваю.
— Не смей больше это делать! — проговариваю по слогам каждое слово чужим для меня голосом.
Он звучит ниже обычного.
Алекс берёт нож и втыкает его со злостью в доску.
Подпрыгиваю от неожиданности.
Снимает фартук и швыряет на стол.
— Я сыт! — злобно рычит и уходит к себе в комнату.
Ужинаю я в одиночестве.
Слышу, как он с кем-то громко разговаривает по телефону, но суть разговора не улавливаю. Понимаю только фразу "это мой выбор и вам придется смириться", потому что сказал он её очень громко.
Интересно, кто и с чем должен это сделать?
Потом опять беспокойная ночь. Присутствие Алекса где-то рядом выводит из равновесия.
Я встаю, чтобы спуститься и попить воды. На обратном пути не сдерживаюсь и заглядываю в его комнату. Он спит на животе, запихнув руки под подушки. Его любимая поза…
Сажусь на край кровати. Кончиками пальцев слегка касаюсь его спины. Моё тело даже от этого лёгкого прикосновения трепещет, а дыхание замедляется.
Почему ты до сих пор так влияешь на меня? Столько лет прошло, а ничего не изменилось, по-моему, даже сильнее стало. Ведь я научилась жить без тебя, пусть сначала и ломало, как наркомана от нехватки дозы. Хотелось плюнуть на принципы и простить, но я выдержала. А теперь снова умираю от желания рядом с тобой.
Выхожу от греха подальше из его комнаты, пока он не проснулся, оставив стакан с водой на тумбочке у кровати. Только вернувшись к себе, замечаю это, но возвращаться не буду. Когда выходила, он перевернулся на бок.
К завтраку он, как и просила, выходит полностью одетый в тонкий белый джемпер и тёмно-серые брюки. На шее красуется цепочка с
