не достающая до колен и лаковые туфельки на тонком каблучке. Рассмотрел он и покрасневший кончик носа, и пунцовые мочки ушей, и начавшие синеть губы. — Марш домой! — велел он.
— Своими солдатами будешь командовать! — не смогла смолчать Настя, упрямо вздернув подбородок.
Сашка понял, что просто из вредности, она, действительно, не станет подниматься в квартиру. Пробормотав что-то вроде: «Детский сад!», — он отдал ей зонт.
Не понимая, зачем Саша передал ей эстафету, Настя взяла этот зонт, а друг тем временем сделал шаг к ней и подхватил ее на руки. Подойдя широкими шагами к двери подъезда, он сказал:
— Зонт закрывай и открой дверь. Пожалуйста, — добавил он, пресекая все возможные протесты.
Настя сделала, что было велено, и Сашка, перешагивая через две ступеньки стал подниматься.
— Что, до квартиры меня понесешь? — съехидничала Настя, с любопытством рассматривая друга.
— Обойдешься, — ответил он. — На лифте поедем.
Они подошли к лифту, и Настя нажала кнопку. Шагнув в гостеприимно раскрывшиеся двери лифта, Сашка покрепче прижал к себе подругу, чувствуя, как она сейчас — в буквальном смысле- выскользнет из рук.
В узком ограниченном пространстве лифта Насте стало как-то неловко находиться в таком вот положении, она постаралась скинуть свои ноги с рук мужчины, но тот только еще крепче прижал ее к себе. Ей ничего не оставалось, как прильнуть к нему и постараться согреться его теплом.
Они быстро добрались до нужного этажа, и двери лифта распахнулись, выпуская их наружу. Тут Настя попросила ее опустить на пол, что Сашка осторожно и сделал. Достав ключ — пожалуй, единственное, что она умудрилась не забыть утром, — она открыла дверь и пропустила друга вперед.
Велев ему проходить на кухню, она направилась в свою комнату, практически, на ходу снимая мокрое и прилипшее к телу белье. Найдя в недрах своего шкафа любимый большой махровый халат, который доставал ей до пяток, она с удовольствием закуталась в него, потуже стянув полы поясом. На ноги наделись носочки из шерсти мериноса — и жить стало как-то сразу легче!
Пройдя на кухню, Настя включила чайник и повернулась к другу. Тот уже успел расстаться с курткой и снял тонкий свитер, перекинув его через спинку стула, оставшись в белой футболке.
— А где родители? — спросил Сашка.
— Они уже несколько лет живут в пригороде, — улыбнулась Настя. — Купили участок, когда я еще в школе училась, и строились там потихоньку. А уже когда я универ заканчивала, они достроили и переехали. Меня сначала позвали, а потом сказали, нечего делать, живи в городе! — усмехнулась по-доброму Настя. — Они еще молодые, пусть для себя поживут. Я к ним езжу почти каждые выходные, если нет срочной работы, летом стараюсь чаще. У них там банька, бассейн, летняя терраса, большущие качели, гамак — раздолье для бездельников! — рассмеялась она. — А какую мангальную зону в прошлом году папа отгрохал — ты себе не представляешь!
— А как же их работа?
— Папа уже на пенсии, дослужился до подполковника и ушел со спокойной душой. Мама тоже еще с год поработала — и уволилась по собственному хотению. Теперь цветочками занимается и изготавливает интерьерные игрушки на заказ. Народу за этими головастиками в очереди — хоть палкой разгоняй! Я бы и не подумала вовсе, что дело такое востребованное и прибыльное.
— Здорово! С удовольствием бы увиделся с ними. Если не получится, хотя бы приветы от меня им передай.
— Обязательно, — отозвалась Настя, наклоняясь к вскипевшему чайнику, убирая его с подставки на стол.
Из навесного ящика она достала две чайные пары, красивую стеклянную вазочку, конфеты, методично накрывая на стол.
Саша молча наблюдал за ней, как она плавно двигается по кухне, хотя, закутавшись, выглядела как пингвин.
Накрыв на стол, Настя разлила ароматный чай по чашкам и достала из холодильника варенье.
Сашка не поверил глазам:
— Мое любимое?
— Абрикосовое, — подтвердила Настя с улыбкой, пытаясь через край налить густое варенье. Поняв, что ничего не выйдет, достала длинную деревянную ложку и заполнила ароматным янтарным вареньем с кусочками абрикосов маленькую вазочку доверху.
Почти с детским благоговением перед сладким Сашка отправил первую ложку в рот, зажмурив в блаженстве глаза.
Настя, наблюдавшая за ним, только посмеивалась.
— Это твоя ахиллесова пята, воин, — хмыкнула она.
— И не говори! — сокрушенно вздохнул друг, не забывая при этом поглощать любимое варенье. — Вот в остальном не сладкоежка, спокойно могу жить и без конфет и без сладкого. Но вот абрикосовое варенье — это мой личный наркотик!
— Ну тогда налегай, только до передоза не доводи, — рассмеялась Настя, пододвигая вазочку ближе.
— А тебе? — спросил он.
— У меня еще половина банки есть.
— Ты не возражаешь, я поселюсь у тебя, пока она не опустеет? — рассмеялся Сашка.
— Боюсь, ее и на пару дней тогда не хватит! — шутливо округлила глаза Настя.
Они сидели и дурачились на кухне, как когда-то. Все так же на столе были варенье и ароматный чай, на окне цвели кудрявые фиалки, и на душе было тепло и беззаботно…
Прошло три дня. Все это время они с друзьями переписывались в чате и даже созванивались. В конце концов решили встретиться в пятницу и нормально пообщаться, вспомнить былое время. Все были в радостном предвкушении встречи, особенно Кристинка. Как позже выяснилось, Сашка произвел на ее влюбчивую натуру неизгладимое впечатление, и оказывается, она все эти дни писала ему и звонила, хотя Насте при этом не сказала ни слова. Молчал и Сашка. Все выяснилось вчера, когда он зашел к Насте, как он выразился, «в гости к абрикосовому варенью». Во время их беседы у Сашки стал вибрировать телефон, лежащий на столе, и на нем высветилась Кристинкина фотография. Друг поджал губы, бросил на Настю быстрый взгляд, сбросил вызов и вздохнул.
Настя промолчала, но вид был у нее такой вопрошающий, что ему пришлось ответить.
— Она все эти дни меня атакует, — признался, наконец, он. — С самой нашей вечеринки звонит мне и пишет, зовет потусоваться и в кино… Мне и отказывать ей неудобно, но и в подобном ключе я общаться не хочу с ней. Я же не маленький мальчик, понимаю, к чему она клонит…Но…
— Как девушка она тебя не привлекает, — констатировала Настя. Ей было не совсем приятно разговаривать на подобную тему, она бы точно не хотела, чтобы Кристинке кто-нибудь из ребят говорил такое про нее саму, Настю. Было крайне неловко. — Саш, я бы не хотела обсуждать ваши какие бы то ни было отношения. Здесь я не могу судить предвзято, вы оба мне — близкие люди.
— Это
