друг об друга.
Девушки уже практически были готовы. Они всё старательно наносили макияж и укладывали волосы, если это можно было назвать укладкой. Ведь фена или чего-то ещё для сушки или завивки волос не было. Помочь с волосами могла только расчёска.
Я старательно вытерла тело, постаравшись разогреть его как можно сильнее, чтобы согреться. В эти минуты я очень заскучала по своим тёплым домашним тапочкам и уютному махровому халату, что висели в ванной.
После я быстро накинула чистую одежду и принялась сушить волосы полотенцем. Мои длинные и густые рыжие пряди никак не хотели становиться хотя бы влажными. Вода с них упорно продолжала капать и мочить тем самым моё платье. Мне потребовалось много времени, чтобы изменить это.
Руки сами сгребли вещи из шкафчика в охапку. Я же кинулась в душ. За эти дни я успела почувствовать, что такое быть грязной… Уборка, что я сегодня провела, придали моему телу ещё большую ароматность…
Скинув старое платье на пол, я включила воду и с предвкушением шагнула под струи воды. Сначала показалось странным, что тут только один кран, но я не придала этому значения. Как только вода коснулась тела, всё встало на свои места. Вода оказалась не просто холодной, а по настоящему ледяной. Она пробиралась до костей с первой секунды.
Я отскочила назад. Ещё раз осмотрела кран. На всякий случай проверила остальные душевые. Но в них ситуация оказалась такой же, что и в этой.
Выбора не оставалось. Со слезами на глазах, я вновь встала под струи душа. Быстро намылившись и помыв голову многочисленными баночками, что стояли на показ, я быстро вышла в тёплое сухое помещение с туалетными столиками. Даже обернутое вокруг тела большое махровое полотенце не помогало согреться. Тело знобило, а зубы стучали друг об друга.
Девушки уже практически были готовы. Они всё старательно наносили макияж и укладывали волосы, если это можно было назвать укладкой. Ведь фена или чего-то ещё для сушки или завивки волос не было. Помочь с волосами могла только расчёска.
Я старательно вытерла тело, постаравшись разогреть его как можно сильнее, чтобы согреться. В эти минуты я очень заскучала по своим тёплым домашним тапочкам и уютному махровому халату, что висели в ванной.
После я быстро накинула чистую одежду и принялась сушить волосы полотенцем. Мои длинные и густые рыжие пряди никак не хотели становиться хотя бы влажными. Вода с них упорно продолжала капать и мочить тем самым моё платье. Мне потребовалось много времени, чтобы изменить это.
Я быстро села за свободный столик и принялась расчёсывать волосы. Поскольку они были всё ещё сырыми, то это больше походило на вырывание колтунов, чем на расчёсывание. Я старалась как могла, но выходило плохо. По соседству со мной сидели Люси и Мари. Они выглядели великолепно. Не хватало только красивого платья. Их волосы были аккуратно уложены. Даже волны на них выглядели бесподобно. Ума не приложу, как они этого добились.
Девушки не обращали ни на кого внимания. Они продолжали приводить свои лица в порядок. Их умелый макияж напоминал лица моделей с обложек журнала.
Доминик же просто сидела и корчила рожи в зеркало. Она вела себя словно ребёнок. Её волосы выглядели ещё хуже чем мои. Словно их специально путали или делали неумелый грубый начос. Пряди торчали во всё стороны, а на затылке это было похоже на огромны колтун…
Я очень любила макияж и уход за собой. Но вот у самой это плохо получалось. Перед каждым ответственным мероприятием или выходом в приличное место я просто записывалась к визажисту. Мои руки словно росли не из того места, и когда я начинала рисовать стрелки, то они неизменно выходили абсолютно разными. А сделать красивый градиент из теней для меня вообще было недостижимым верхом мастерства.
Даже София отлично справлялась. Она выглядела настолько красивой и ухоженной со своим нежным макияжем и гладкими блестящими волосами, что я ещё раз оглянулась по сторонам в поисках фена или плойки. Увы… их не было.
Я грустно вздохнула и осмотрела косметику перед собой. Тут было всё необходимое. Я решила начать с элементарного крема и базы под макияж. Но закончить не успела, ведь в комнату вошла Мадам.
— Дамы!… Пора! — торжественно объявила она.
Меня словно током ударило. Ведь я думала, что на "вечере" я буду выглядеть несколько иначе. В моей голове нам элементарно должны были предложить другую одежду. Зал, в котором мы были ранее, предполагал роскошные вечерние наряды и строгие костюмы, а никак не эти платья-сорочки, что были на нас. К тому же как мы можем выйти к другим гостям элементарно без обуви? Всё это огорошили меня. Я сидела и выпученными глазами смотрела на Мадам, всё надеясь, что она шутит или просто не договорила…
Но женщина молчала. Девушки встали и с улыбкой на лице последовали за Мадам. Даже движения и походка девушек изменились. Они стали более уверенными и счастливыми. Я же их радости не разделяла. Мне было стыдно показаться кому-то в таком виде. В обычной невзрачной сорочке, без обуви, с мокрыми взлохмаченными волосами и без капли макияжа…
Нас выстроили перед входом, и Мадам повторила правила, которые было необходимо соблюдать: не есть со столов, так как это еда для гостей; не заводить разговор первой; не грубить и ни в чем не отказывать мужчинам; покидать комнату только после приглашения и разрешения Мадам.
Внутри меня нарастало волнение. Было тревожно за то, как пройдёт вечер. Особенно сильно беспокоило и напрягало то, что мне нельзя совершать ни единой ошибки. Ведь число сто девяносто девять на браслете не давало мне и Софии права на проступок.
Наконец, дверь распахнулась и нас пригласили в зал. Если с утра во время приборки мне показалось это место красивым и светлым, то сейчас оно походило на сказочное. Такое количество сияния от свечей, люстры, хрустальной посуды и украшений на девушках слепило глаза. Сияние буквально выжигалj роговицу, мне пришлось даже прищуриться, чтобы глаза немного привыкли…
Я шла и с открытым ртом рассматривала все вокруг. Внутри было огромное количество людей. Меня поразило, что все они были настолько празднично одеты. Каждый мужчина надел строгий костюм в классическом чёрном цвете. Девушки же ещё больше поразили меня. На них были не привычные в наше время вечерние платья, а наряды, что были уместны в эпоху королей и балов. Красивые пышные, украшенные многочисленными рюшами, они неизменно дополнялись корсетами
