Ей нужно было доказать себе, что все несколько иначе.
— Можно воспользоваться твоим телефоном?
Не отрываясь от ралли на грузовиках, он перевалился на бок и вытащил телефон из кармана, в который, как она видела, спрятал его пару минут назад. Она взяла аппарат.
— Ты с кем-то говорил?
Его взгляд был прикован к экрану.
— Тебе-то какое дело?
— Просто интересно.
— С Тедом.
— Ты говорил с Тедом?
Он взглянул на нее.
— Я подумал, несчастный сукин сын заслуживает того, чтобы узнать: ты еще жива. — Он вернулся к грузовикам. — Прости, у меня для тебя плохие новости: он ни слова не сказал о том, что хочет тебя вернуть.
Ее желудок, как обычно, предательски сжался, когда она подумала о Теде, но если она начнет думать о том, как он переживает, то не сможет нормально существовать. Можно подумать, до этого она нормально существовала. Потом Люси посетила другая мысль. Что, если Панда врет? Что, если вместо Теда он обзванивал «желтые газеты»? Продав эту историю, он заработал бы больше денег, чем получит за год. За многие годы.
У нее чесались руки, так хотелось проверить журнал вызовов, но она не могла сделать это при нем. Когда Панда пойдет в туалет, тогда она и проверит. А пока просто позвонит Мег и скажет, что жива-здорова. Но когда Люси попыталась выйти с телефоном, Панда рявкнул:
— Оставайся здесь, если только не хочешь подружиться с некоторыми из этих типов, которых я заметил на парковке.
— В приличных отелях такой проблемы нет, — не удержалась она.
— Мне-то почем знать.
Она набрала номер Мег и быстро поговорила с ней: «У меня все хорошо. Точно не знаю, что буду делать дальше. Не будем об этом. Передай родителям». И наконец: «Мне пора».
За долгие годы они с Мег говорили обо всем, но сейчас она не могла разговаривать с ней. К счастью, Мег была чем-то занята и особо не настаивала.
Не было еще и девяти, когда она отключилась. Читать было нечего. Делать было нечего. По возвращении из медового месяца она собиралась приступить к работе над писательским проектом о жизни Нили, которым руководил ее отец, но сейчас она не могла сосредоточиться ни на чем подобном. И она уж точно не могла думать о лоббистской работе, которую собиралась возобновить осенью.
Люси подошла к дальнему концу свободной кровати и подвинула подушки к шаткому изголовью. Ралли на грузовиках наконец-то закончились. Она подскочила, услышав, как взвизгнули пружины на кровати рядом. Панда схватил кое-какие вещи и исчез в ванной. Она встала, чтобы найти его телефон, но ей это не удалось. Вероятно, аппарат так и остался у него в кармане.
Слышался шум воды в душе. Она не заметила, чтобы он покупал пижаму. Байкерша Вайпер, которой она хотела бы быть, с радостью использовала бы такую возможность, но сама мысль об обнаженном Панде страшно нервировала Люси.
Сон обещал стать спасением от вынужденного заточения. Она поправила покрывало и уложила голову между подушек. Повторяя себе, что надо заснуть, она услышала, как открылась дверь ванной. И снова подумала, что Панда понравился бы Сэнди. Он был смуглый, угрюмый и туповатый. Парни вроде Панды помогали ей понять, как ее мать осталась с двумя детьми на руках от разных отцов.
Смутные воспоминания о доноре Люси включали слова «обдолбанный студент». Странноватый отец Трейси погиб в той же автокатастрофе, что унесла жизнь самой Сэнди.
На ее плечо легла рука. Она вскочила, подушка упала с головы.
— Что?
Он стоял над ней, на нем не было ничего, кроме капель воды и чистых джинсов. Ее сердце заколотилось. Мускулы обнаженной груди были тверды, как камень, слишком тверды. Он не потрудился застегнуть ширинку на джинсах, и они едва держались на бедрах. Она увидела плоский живот, узкую стрелку темных волос, спускавшуюся от пупка, и весьма заметный бугорок.
Он потер большим пальцем ее плечо.
— Так… Ты хочешь это сделать или как?
Она отстранилась.
— Нет.
— А ведешь себя так, будто хочешь.
— Не хочу!
Он занес руку над ее грудью и уставился в телевизор.
— Как и я, наверное.
В душе она возмущенно спросила себя, откуда взялось это «как и я». Люси стиснула зубы.
Панда вновь обратил внимание на нее.
— Мне нравится грубый секс, а ты, похоже, не из тех, кто это любит. — Он щелкнул ее по бедру. — Уверена, что не передумаешь?
Она отдернула ногу и почесала место, до которого он дотронулся.
— Абсолютно.
— Откуда знаешь, что тебе не понравится?
Он все еще нависал над ней, и ее сердце бешено колотилось. Девять лет под охраной секретной службы научили ее принимать свою безопасность как должное, но у мотеля ее не караулил дружественный агент. Она была совсем одна.
— Я просто знаю, и все.
Его тонкие губы изогнулись от недовольства.
— Ты портишь мне весь отпуск. Ты это понимаешь, правда?
— Я тебе плачу.
— Что ж, знаешь, я решил, что ты недостаточно мне платишь. Я с самого начала был с тобой честен. Я сказал, что хочу потрахаться. — Он потянулся к простыне, которой она накрылась.
Люси вцепилась в нее.
— Прекрати сейчас же! Отойди.
В его глазах мелькнуло беспокойство.
— Тебе понравится. Я сделаю так, что тебе понравится.
Это звучало, как реплика из фильма, но Панда имел такой вид, будто сам это сочинил. Она поверить не могла, что все происходит наяву. Она прижалась спиной к изголовью, испуганная и разъяренная.
— Ты пальцем меня не тронешь, и знаешь почему? Потому что если осмелишься, то вся система правосудия Соединенных Штатов ополчится и тебя просто раздавят.
— Твое слово против моего. — Он закусил губу.
— Именно. Бывший заключенный и дочь президента. Сам догадайся, каков будет исход.
Люси наконец добралась до его мозга через толстенную черепную коробку. Со злобным бормотанием Панда метнул на нее свирепый взгляд и уполз в свою нору.
Она так и сидела, прижавшись спиной к изголовью, в висках стучала кровь. Она натянула простыню на грудь, как будто та могла ее защитить, если он передумает.
Все было кончено. Он сделал выбор за нее. Она не могла больше ни дня оставаться с ним после такого. Первым делом завтра утром она позвонит родным, найдет ближайший аэропорт и улетит домой. Приключениям байкерши Вайпер пришел конец.
Полететь домой — для чего? Чтобы увидеть разочарованные лица родителей? Вернуться к работе, к которой она уже начала проникаться ненавистью?
Она завернулась в простыню, как в зыбкую броню. Почему на его месте не мог оказаться какой-нибудь безобидный странник, который подвез бы ее без всяких проблем? Она снова положила голову между подушек, ее распирало от волнения и негодования. Люси наблюдала за Пандой через щель — узкое пространство, разделявшее их кровати. Стены были тонкие. Она боялась закрыть глаза. Если он сделает еще хоть шаг — она закричит. В этом паршивом мотеле ее уж точно кто-то услышит.
