— Что значит “худая”? — не поняла Анна.
— Как тетя Ира. Колькин папа называет ее “суповой набор”.
Юра тихо застонал, сдерживая смех. Ольга так расхохоталась, что поперхнулась. Смеялась и Ирина. Анна возмущенно отчитывала дочь.
— Ты-то что молчишь? — упрекнула она мужа. — Дашка видит твое попустительство и совсем распоясалась.
— Если кого и надо отварить и съесть, так это тетю Олю, — сказал Юра, обнимая за широкую талию Ольгу. — Знатное блюдо получится.
Заигрывания с применением рук были вполне во вкусе Ольги.
— А тетей Ирой, — продолжал Юра, — можно только любоваться. Потрясающе юной выглядишь, Ирочка. Как ты отбиваешься от подростков на улицах?
Ирина благодарно вспыхнула и отмахнулась. Анна перевела дух и показала Дашке кулак. Юра никогда не забудет уделить внимание самой неприметной женщине в компании. Он танцует с теми, кто подпирает стенки, и говорит комплименты стеснительным дурнушкам. Анна десятки раз слышала фразу “какой замечательный у тебя муж!”, за которой нередко следовал завистливый вздох.
Ольга заметно захмелела.
— Анька, я тебе самого главного не сказала, — воскликнула она. — Я завела любовника!
— Кого? — переспросила Анна, и они с Юрой покосились на дочь.
— Ее собачку так зовут. — Ирина дернула подругу за руку. — Опять тебя понесло. Нам пора.
— А для котенка хорошее имя Любовник? — спросила Даша. — Коле обещали котеночка купить. Хорошее, — ответила она сама, — я им посоветую.
— Ага, собачку, — пьяно хихикала Ольга, — а ну-ка, отними! Ирка, перестань меня тянуть, я хочу ребятам рассказать.
— Девочки, я вас провожу до такси, — поднялся Юра.
Его галантность быстро испарялась, если ему что-то не нравилось в поведении женщины. Не хватало еще, чтобы в его доме при беременной жене и маленьком ребенке пьяная тетка рассказывала о своих похождениях.
С Крафтами Самойловы подружились в Лиме. Однажды Юра в качестве представителя “Аэрофлота” и Сергей как дежурный дипломат вызволяли из перуанской кутузки экипаж российского рыболовного судна. Эти сменные экипажи были сущей головной болью. Они летели до Лимы самолетом “Аэрофлота” и двадцать часов полета отчаянно пьянствовали. Хотя по договоренности с рыбфлотом матросов обыскивали перед посадкой в самолет, они все равно умудрялись протащить спиртное, надирались и устраивали дебоши. Рыбаки, попавшие в перуанскую полицию, раскачивали самолет. Натурально раскачивали: стали в две шеренги и по очереди дружно прыгали. Им морской качки захотелось. Самолет как раз пересекал океан. Летчики и стюардессы изрядно помучились, пока утихомиривали дебоширов. Некоторых даже связали. Напуганные пассажиры в аэропорту заявили о бесчинствах террористической группы. Рыбаков арестовали. Юра, Сергей и капитан судна улаживали конфликт.
Юра предложил Сергею отметить конец суматошного дня, они заехали за женами и провели вечер в ресторане.
Анна знала Веру в лицо. Видела на приемах в посольстве. Похожа на картинку лошади. Есть такие — рамочка, в рамочке рисунок. Изображена лошадь знаменитой породы. Холодная, совершенная красота.
И вдруг эта небожительница оказалась мягким и приветливым человеком. Анна ошибалась, принимая Верину сдержанность и немногословность за холодный светский снобизм. При близком рассмотрении Верина красота если не меркла, то приземлялась — благодаря самоиронии и легкому юмору. По запасам доброты и готовности помогать людям Вера могла сравниться только с Ирой Гуревич. Правда, Ирино участие всеми принималось с потребительской небрежностью, а Верино — как монаршая милость.
Анна буквально влюбилась в Веру. Вера отвечала взаимностью, но дистанцию сохраняла долго, почти год. Боялась потерять подругу, обладавшую качествами, которые у самой Веры отсутствовали, — заразительная смешливость, энергичность, хозяйственная сметка, упорство в достижении цели. Вера боялась потерять Анну, потому что хорошо помнила предостережения мамы и слова, в которые облекла свекровь Анна Рудольфовна ту же мысль: ни с кем не дружи за границей взасос. Теперь Вера и сама видела: оторванный от родины человек стремится найти среди соотечественников близкую душу и набрасывается на нее с пылом и трепетом. Дружба, не разбавленная общением с оставшимися дома родными, соседями, приятелями, сослуживцами, походит на лихорадочное питание концентратами. Обжорство, как правило, быстро вызывает отвращение. Посольство дымится от взаимных обид, разочарований, сплетен и наветов. Инициаторами как страстной дружбы, так и бурной вражды чаще всего оказываются женщины, потому что именно они изнывают от барского безделья.
Мужская дружба, не предполагающая интимных откровений и долгих задушевных разговоров, бывает проще и долговечнее. Юре и Сергею было достаточно двух взаимных увлечений — рыбалки и преферанса, чтобы с удовольствием проводить вместе время.
Вначале Анне не понравился Верин муж. Она за глаза называла Сергея чванливым энциклопедическим словарем. Именно словарем — обо всем он знал, но не глубоко, обо всем имел мнение, но совершенно неоригинальное, а как из учебника или передовой статьи в газете. Но со временем Анна перестала замечать недостатки Сергея, вернее, воспринимала их как слабости близкого человека, которому многое прощается, потому что он свой.
В Лиме Крафты и Самойловы редкий выходной проводили отдельно, да и среди недели виделись. В Москве вот уже месяц только перезванивались. Погрязли в ремонтах и переездах. Все соглашались — безобразие, но встретиться без повода не удавалось. Наконец, повод собраться у Крафтов нашелся. Сергей уезжал в короткую командировку в Мексику, Вера со свекровью перебиралась на дачу. Она предложила хотя бы на неделю взять с собой Дарью. Самойловы не любили расставаться с дочерью, но с Вериными доводами согласились: погода отличная, а девочка путается под ногами в пыльной квартире.
Они не могли наговориться: вспоминали житье в Лиме, пересказывали московские события, обсуждали положение в стране и карьерные планы Юры и Сергея, дружно сокрушались, что следующая длительная командировка вряд ли состоится в одну и ту же страну, Сергея планировали в Мексику, а Юре обещали Испанию.
Вера подарила Дашеньке красиво иллюстрированный том детской биологической энциклопедии, и та не расставалась с книгой весь вечер. Произвела на Анну Рудольфовну впечатление положительной тихой девочки. Сережина мама даже мысленно простила Вере своеволие с приглашением чужого ребенка на дачу. Как оказалось, более всего Дашу заинтересовала глава “Размножение”. Вера и Анна мыли посуду на кухне, с вопросом Дарья обратилась к папе и дяде Сереже.
