— Как вы меня нашли? — все еще удивлялась появлению в офисе супруги Малахова.
Элегантная женщина улыбнулась глазами и дружелюбно ответила:
— Мне пришлось допросить администратора ресторана, чтобы узнать о тебе хоть что-то. Он оказался очень порядочным работником и не согласился дать мне контактную информацию, кроме названия компании, которая в тот вечер отмечала корпоративное мероприятие. Дальше было нетрудно.
— Если честно, вы меня удивили. Ведь эта ситуация попросту не стоила всех затраченных усилий. Мне теперь кажется, что это был не плащ вовсе, а королевская порфира как минимум. И хотя я сейчас перед вами всячески красуюсь своей скромностью, в душе очень благодарна за то, что в этом мире есть такие люди, как вы и ваш супруг.
— Юра всегда был таким, — рассмеялась она на мое откровение. — Мой покойный отец о нем говорил так: «Даже если вы снимете с него шкуру, ничего, кроме чести, вы там не найдете».
— Отличная характеристика, — посмеялась и я.
— И, главное, очень точная, — добавила она. Оглядевшись по сторонам в поисках официанта, Эльмира Борисовна продолжила: — Как ты добралась в тот вечер до дома, все было в порядке?
— Даже если бы захотела замерзнуть, не смогла бы, — вспоминая сцену в ожидании такси, ответила я. — Коллега одолжил свой пиджак, а домой я добиралась на такси, так что, как видите, ни одного шанса ощутить холод сентябрьских вечеров.
— Юра сказал, что ваша фирма достаточно известная в Москве, какую должность ты занимаешь?
— Я заместитель начальника инвестиционного отдела, — с заслуженной каторжным трудом в течение последних двух лет гордостью ответила я.
— Такая молодая и такая успешная. Умница, так держать! — похвалила Эльмира Борисовна, будто нисколько не удивившись. — Я до встречи с Юрочкой такая же была, только работу и видела. Мой отец в 80-е владел чулочной фабрикой в Подмосковье. Не представляешь, сколько у меня с ней связано прекрасных воспоминаний! Прошло уже очень много лет, но я по-прежнему считаю, что женщина никогда не должна бросаться из крайности в крайность. Много работать — плохо, а не работать — еще хуже. Да, семья, быт, дети — все это прекрасно, но не ценой твоего второго я.
— Хорошо бы обзавестись вашей мудростью, — искренне посмеялась я.
— У тебя есть семья?
— Нет, я из первой категории. Той, которая не видит ничего кроме работы.
— Ты молодая, еще успеешь компенсировать. Твоя проблема только в том, что ты пока не встретила нужного человека, — с дружелюбием старшей подруги произнесла моя гостья.
— Да вроде бы и встретила, вроде бы и того, одна проблема — я для него не та.
— Даже если и так, нет чувств, которые не меняются, а потому не торопись сдаваться, — ее слова не были похожи на поддержку или сочувствие проигравшему, Эльмира Борисовна действительно была уверена в исполнении того, что сказала. — Это он отдал тебе свой пиджак?
— Нет, хвала Небу, — закатила глаза я, когда вспомнила самодовольную физиономию Радича.
Эльмира Борисовна в голос рассмеялась, глядя на мою мимику.
— Похоже, у тебя сильные чувства не только к тому мужчине.
— Если вы еще и о ненависти, то да, — капитулировала я, все равно моя собеседница меня уже прочитала.
— У таких отношений, как правило, очень интересная предыстория.
— Я даже не хочу сейчас подпитывать ваше любопытство, потому что сгорю со стыда, узнай вы правду о природе этих отношений.
— Расскажи же! — моментально из утонченной леди моя собеседница превратилась в жутко любопытную сплетницу.
— Вы мне напоминаете мою маму, а такой позорный факт из моей биографии я ей точно не расскажу даже под дулом гаубицы! — категорично отказалась я, краснея от одной только мысли, где, пусть даже в общих чертах, должна буду описать историю той роковой ночи.
— Ладно, не твоя вина, что я в первую же нашу встречу потащила тебя на исповедь, — сказала Эльмира Борисовна, оставляя попытки добыть из меня пикантные подробности. — Как-нибудь мы с тобой встретимся в менее формальной обстановке и продолжим этот разговор!
— Как бы вы потом сами не пожалели, что настаивали на откровении!
— Думаешь, только ты можешь делать вещи, за которые потом еще очень долгое время стыдишься? Как бы мы ни отличались друг от друга, под одеждой мы все голые, — отмахнулась она от той чрезмерной значимости, которую я придавала своим порокам.
— Чужая нагота быстро стирается из памяти, своя — ходит тенью, пока не приобретешь пару комплексов.
Эльмира Борисовна рассмеялась и ответила:
— Теперь мне еще любопытнее. Но, как бы там ни было, чуди, это лучше, чем сделаться унылой посредственностью. Просто знай одно: никогда и ни при каких обстоятельствах не становись невзрачной клушей с обязанностями вместо устремлений.
— Я запомню, — улыбаясь, кивнула я этому заботливому напутствию Эльмиры Борисовны.
— С сердечными проблемами я тебе не помогу, потому что мой единственный сын давно женат и вроде как удачно, а вот если вдруг тебе понадобится работа, то просто позвони.
— Огромное спасибо! И за неожиданную, но очень душевную встречу, и за желание помочь, — обняла на прощание свою новую знакомую я.
— Катя, сегодня я поняла, что нужно было рожать дочь! Давно я так приятно и беззаботно не болтала. Я благодарна тебе за эту возможность, чувствую, что вернулась в свою молодость.
— Рада, что смогла хоть как-то отплатить за вашу доброту.
На этой прекрасной ноте мы вышли из кафе и отправились каждая по своим делам. После общения с Эльмирой Борисовной я была полна сил, если не физических, то духовных. Она действительно напоминала мне маму, к отсутствию которой я уже так привыкла, что забываю даже о том, что можно просто позвонить. Да и для чего лишний раз беспокоить, совершенно не хочется, чтобы мама слышала мои усталость и разочарование. Она вырастила меня одна, столько сил положила на алтарь моих благополучия, воспитания, образования. По всем этим причинам мне сейчас совершенно не хотелось мешать ей наслаждаться жизнью на болгарском берегу вместе с любимым мужчиной. В конце концов, ничего криминального со мной не происходит, всего лишь жизнь.
Новая неделя началась не позитивнее предшествующей. И это с учетом того, что я все выходные просидела за работой. Наконец-то юридический отдел спустил договоры на инвестирование по СтройАльянсу. Поскольку все это свершилось вечером в пятницу, а проверенные и подписанные контракты нужны были к понедельнику, имелся ли у меня вообще выбор? Ответ очевиден — нет.
Утром в понедельник я первым делом распечатала документы по сделкам, которые методично вычитывала все выходные, и подписала у генерального. С этим внушительным багажом я и отправилась в офис Радича. Не то чтобы мне очень хотелось ехать на встречу с ним, вот только нужно было вернуть его пиджак и, что важнее, сделать это без свидетелей.
Перспектива посещения логова врага заставляла поджилки нервно подрагивать, но только так я могла выполнить две задачи сразу. В конце концов, что я теряю? Не убьет же он меня, раз до этого не убил. Мы уже месяц работаем вместе, если было бы что сказать или сделать, Зореслав Радич не из тех, кто остался бы в долгу.
Секретарь, приветливая, молодая и длинноногая, встретила меня с самым любезным обращением. Пока Радич проводил какую-то встречу, которая, судя по количеству ожидающих его в приемной, давно уже затянулась, она предложила мне кофе и услужливо пригласила присоединиться к другим «ждунам». Девушка несколько раз извинилась передо мной за то, что мне пришлось терять время, несмотря на то что мой приезд был согласован лично с директором. Я уверила ее, что моя работа часто состоит из подобных ожиданий и попросила выделить мне стол с розеткой для моего ноутбука, чтобы я могла заняться своими делами.
Секретарь отвела меня к сметчикам и услужливо разместила за одним из свободных столов. В отделе было довольно тихо, только бесконечное количество нажатий на клавиши и щелчки мышек создавали местную атмосферу расчудесного кладбищенского молчания. Я включила в сеть разрядившийся ноутбук, и, пока он загружался, бегло глянула по сторонам. Из тридцати или около того сотрудников отдела не нашлось ни одной женщины. Наверное, поэтому было так тихо. Ни сплетен, ни секретов, ни перемывания костей.
