карие глаза с темно-фиолетовыми кругами от усталости.
Что, черт возьми, произошло?
Как мне все исправить?
Кого я должен убить, чтобы она улыбнулась?
Позади себя я слышу вздох Финна.
— Отец пытается захватить Redwood, а Сол пытался все сжечь, но один парень не может оторвать глаз от новой девушки, а другой влюблен в нашу сводную сестру. Нам крышка.
Улыбка Зейна тут же сходит на нет.
Воздух становится напряженным.
Я чувствую, что назревает драка.
Повернувшись к братьям, я уверенно произношу.
— С папой мы разберемся. А мисс Джеймисон, она... — Мои глаза перебегают на Зейна и обратно. — Она же не родная сестра...
— Забудь об этом.
Зейн стучит мне в плечо, спускаясь по лестнице.
— Класс в той стороне. — Говорит Финн.
Зейн отмахивается от нас.
— Я возвращаюсь домой. И я беру машину.
Каденс кивает ему, когда он проходит мимо.
Мой близнец кивает в ответ и исчезает за поворотом.
Финн засовывает планшет под мышку.
— Я буду в библиотеке. Сегодня мне тоже не до занятий.
Финн приветствует Каденс, как и Зейн.
Получить признание от любого из них — большая честь, но особенно от Финна. Брамс не входила в наши круги, и мы все склонны игнорировать других людей — особенно девушек, с которыми уже переспали, так проще держать их подальше.
Но Каденс — другое дело. Она важна для меня, а значит и для моих братьев.
Даже если Зейн, Финн и я деремся, как борцы сумо, мы знаем, что важно.
Семья.
Так вот почему я так трепетно отношусь к Каденс? Она теперь моя семья?
Мысль не дает покоя, но у меня нет времени на ней зацикливаться, потому что мимо меня проходит чертова Каденс Купер.
Как будто я не стоял здесь и не ждал ее все утро.
Как будто я не взорвал ее телефон.
Как будто она понятия не имеет, что она была единственной, о ком я думал с тех пор, как впервые увидел ее.
Как будто я не могу дышать без ее присутствия рядом.
И...
Черт.
Неужели.
Это?
— Сделай еще один шаг и посмотрим, что будет. — Говорю я.
Мой голос спокойный, легкий. Но под ним скрывается слой стали, который останавливает ее на месте.
Она разворачивается, ее темный хвост достаточно длинный, чтобы хлестнуть меня по лицу. Карие глаза наполнены яростью. Её вид напоминает мне о тех днях, когда каждая ее грубость вызывала у меня желание размазать ее по ближайшему шкафчику и содрать юбку до щиколоток.
Эта ее непокорность всегда что-то делала со мной.
Заставляло мою кровь биться от разочарования. От потребности.
Теперь же это просто беспокоит меня.
Что-то не так.
И трах с ней не поможет докопаться до сути.
Неважно, как громко мои натянутые штаны кричат об обратном.
До этого у меня были лишь неглубокие интрижки с девушками. Я мало что знаю о свиданиях, но знаю, что трахаться как кролики недостаточно для поддержания отношений.
Иначе наш отец не был бы таким сплошным разочарованием.
Если кому-то и трудно удержать это в штанах, так это ему.
Музыкальные куранты проносятся по Redwood Prep.
Последнее предупреждение.
— Занятия вот-вот начнутся. — Говорит Каденс.
Она отводит взгляд и смотрит прямо перед собой.
Я звонил тебе. Почему ты не ответила? Ты хорошо спала? Позавтракала? Вы с Вай помирились?
Я сжимаю челюсть и проглатываю слова.
Зейн был прав. Я веду себя как одна из тех девушек, которые умоляют меня позвонить им снова после того, как я получу то, что хочу.
Это не я.
Я не цепляюсь.
Я не умоляю.
Я выдвигаю требования и беру то, что принадлежит мне.
И эта девушка — моя.
Это лишь вопрос времени, когда она примет это.
Наклонив подбородок, я иду, пока не оказываюсь рядом с ней, а затем иду впереди нее. Когда она не следует за мной, я оборачиваюсь.
Каденс смотрит на меня настороженно.
Я маню ее пальцами.
— Я думал, ты не хочешь опаздывать на занятия.
Она насмехается и проходит мимо меня, ее юбка развевается вокруг верхней части бедер и почти обнажает ягодицы. Мои пальцы покалывает от желания провести ладонью по этому участку кожи, но вместо этого я сую руку в карман и следую за ней в класс.
Она бросает сердитый взгляд через плечо.
— Что ты делаешь?
— Иду в школу.
— Ты даже не в этом классе.
— Конечно, я в этом классе. — Я хмуро смотрю на нее и открываю дверь, чтобы она могла пройти. — Я просто не хожу.
Она издает горловой звук недоверия.
Когда мы заходим внутрь, учитель алгебры останавливается на полуслове.
Я предлагаю ему продолжить лекцию.
Он краснеет и заикается до конца урока.
Каденс направляется к ряду парт, но, увидев, что ее обычный стул уже занят, сжимает в пальцах сумку с учебниками и поворачивается в другую сторону.
Я наблюдаю за тем, как сопляк на ее месте ухмыляется, словно он что-то выиграл, и моя кровь начинает бурлить. Как этот ублюдок смеет занимать кресло моей женщины и злорадствовать по этому поводу?
Я хватаю Брамс за локоть, чтобы удержать ее на месте.
Она смотрит на меня, сведя брови.
Я молча веду ее к стулу, которое она обычно занимает. Какого черта она должна уходить? Почему, черт возьми, она не требует того, чего хочет? Она всегда, блядь, сидит здесь. С того самого первого дня алгебры она всегда занимала место сзади.
И это ни черта не изменится.
Не сейчас, когда я рядом.
Каденс понимает, что я делаю, и ее глаза расширяются. Она толкает меня за руку.
— Датч, я в порядке. Я посижу где-нибудь в другом месте.
— Ты. — Я указываю на панка.
Он дрожит, как идиот. Сейчас не время бояться. Ему следовало дважды подумать, прежде чем вести себя самодовольно.
— Датч. — Шипит Каденс.
На заднем плане учитель математики бубнит о расчетах.
Я отключаю их обоих.
Указывая пальцем, я провожу воображаемую линию от первого стула в ряду до его.
— Это все принадлежит ей. — Я показываю большой палец Каденс. — Никто не будет сидеть здесь, пока она не решит, какой стул ей лучше занять в этот день. Понятно?
— Датч! — Каденс говорит шепотом, но с тем же успехом она может выкрикнуть свои возражения.
Парень вскакивает на ноги, прижимая к груди свою сумку. В его поспешном бегстве
