комнату.
Некоторое время назад приехал его отец. Я, подозревая о том, что желание мужа завести сына было связано в первую очередь со свекром, пыталась уловить в его поведении хоть какую-то странность. Но он вел себя с внучками так же, как и обычно. Схватил их на руки, расцеловал. Обычно чуть отстраненный и холодноватый, с Лизой и Катей Алексей Михайлович преображался и расцветал.
— Буду, — ответила, уже приготовив платье, которое было разложено на постели.
— Ты поедешь в этом? — спросил Сергей, указывая на мой наряд, ожидающий момента, когда я его надену.
— В этом. — Я повернулась к мужу и посмотрела на него с недоумением. — А что?
— Ну… Оно не такое выгодное, как то, темно-зеленое.
Выгодное? Я чуть не закашлялась от того, что услышала.
— Мне нравится это, — отрезала я. — И да, буду готова через полчаса.
Вновь повернувшись к зеркалу, я продолжила делать себе прическу. Сергей, постояв немного, пожал плечами и вышел из комнаты.
Для этого вечера я выбрала черное, в пол, платье с открытыми плечами. К нему — неброские украшения, умеренный макияж. Все по-деловому, но стильно и женственно. На такие мероприятия обычно я не ходила. Они были мне неинтересны. Какой толк в том, чтобы слушать какие-то там обсуждения сделок, бумаг, контрактов? Но почему-то сегодня Сергей настоял на том, чтобы я пошла.
Ужин проходил в отдельном зале, рассчитанном на три столика, за каждым из которых поместилось бы по четыре человека. Когда мы приехали, за одним из них уже расположилась пара. Остальные были пусты, такими и остались до конца вечера.
Я вошла, нацепив на лицо учтивую улыбку. Многое бы отдала за то, чтобы провести это время с дочерьми, но раз Виктор просил пока играть определенную роль, я стану ее придерживаться!
— Добрый вечер, — поднялся нам навстречу грузный мужчина восточной внешности. — Сергей не говорил, что у него такая красивая жена.
Он скользнул по мне взглядом, остановился на декольте. Сразу же вспомнились слова Никольского о выгодном платье. Муж хотел показать меня с лучшей стороны?
— Милая, это Татос Саркисович. Татос Саркисович, моя жена — Анна.
Я протянула руку Татосу, он ее учтиво поцеловал.
— Татос — означает отцовский, — с едва приметным акцентом сказал мой новый знакомый, хотя я ни о чем подобном его не спрашивала. — А Саркис — это имя носил мой отец, которого уже нет, — означает знатный.
Он улыбался, глядя на меня так, как будто я была породистой лошадью, выставленной на скачки. Я посмотрела на его жену. Та все это время сидела, ровно держа спину, и у меня возникало ощущение, что она здесь просто для мебели!
— А ваша супруга? — спросила я.
Татос спохватился, опустился на стул и проговорил:
— Это Ольга, моя жена, — представил он ее. — Моя гордость, ведь она подарила мне пятерых сыновей!
Я едва сдержалась, чтобы не кашлянуть, потому что почти подавилась своим приветствием, которое хотела обратить к Ольге. Опять эта тема сыновей и отцовских чувств, которые связаны с тем, что жена, как конвейер, производит потомство определенного пола!
«Гордость» Татоса выглядела весьма странно. Чего стоил один только ее безжизненный вид. Встань и уйди она посреди вечера, никто бы этого и не заметил. Но какое мне дело до чужих жен?
— Очень рада с вами познакомиться, Ольга, — проговорила я.
К нам поспешил официант, который все это время стоял и ждал возле дверей. Видимо, обслуживание, как и этот зал, в котором мы расположились, для нас было тоже персональным.
— Я буду салат из рукколы и авокадо, осетрину и посоветуйте мне, пожалуйста, что-то из винной карты, — сказала я, просмотрев меню. — Как раз очень хочется хорошо приготовленной рыбы и бокал белого сухого, — не глядя на Сергея, попросила официанта.
Он не успел ответить, когда Татос спросил меня с недовольством, которое явно прозвучало в его голосе:
— Вы пьете алкоголь, Анна?
Это было так неожиданно, что я не сразу смогла совладать с выражением лица. Когда же мне удалось спрятать удивление, я посмотрела на мужа.
— Пью, — ответила уверенно. — Помнишь, Сереж, вот на днях ты сам принес бутылку вина и мы ее распили?
Я задала этот вопрос невинным тоном. Не знала, отчего Татоса настолько беспокоит вопрос того, употребляю ли я спиртное, но внутренне была очень сильно возмущена!
— Ань, тогда пил только я, — ответил Никольский. — Но конечно, можешь сегодня пригубить немного.
Он разрешал мне немного пригубить! Так и хотелось проверить, что станет делать Сергей, когда я выпью один бокал и примусь за другой.
— Татос, а почему вас вообще волнует этот вопрос? — решилась я на уточнение. — Мы с мужем, конечно, ни разу не алкоголики, но никто до сего момента не спрашивал нас, пьем ли мы вино или виски. Ну или, скажем, шампанское на Новый год.
Я положила руку на ладонь Никольского, сжавшуюся под моими пальцами в кулак. Кожа Сергея была ледяная и липкая от пота. Он нервничал, но я не могла понять, почему!
Впрочем, я мгновенно забыла об этом, когда Татос сначала растерянно взглянул на Никольского, а затем удивил меня еще больше.
— Сережа говорил, что вы работаете над тем, чтобы у вас родился сын.
Он повернулся к Ольге, которая так и сидела безликой и безмолвной статуей, и, прикоснувшись к ее плоскому животу, сказал:
— Мы с женой собираемся стать родителями девочки. Жена пока на втором месяце, но я уже уверен, что будет дочь!
Голос Татоса был настолько оглушительным, что мне показалось, будто он кричит. Бедная Ольга! И как она вообще уживалась с этим мужланом? И не просто уживалась, но еще и рожала ему ребенка за ребенком?
— Мы не работаем над тем, чтобы у нас родился сын, — пожала я плечами. — Точнее, если мальчик у нас когда-нибудь и появится, то его нам выносит суррогатная мать. Правда, милый? — обратилась я к мужу, который замер и сцепил челюсти. — Кстати, мы так ничего и не заказали.
Все это время рядом со мной стоял официант, который так и продолжал ждать момента, когда же мы уже закончим обсуждать то, что не касалось ни его, ни Татоса.
— Сергей, я не совсем понимаю, — сказал последний, глядя на моего мужа. — Какая суррогатная мать? Вы что, собираетесь прибегнуть к шайтанским методам?
Я смотрела на Никольского, который, повернувшись в мою сторону, смерил меня таким взглядом, что мне стало не по себе. Но что я такого сказала, кроме правды? Ничего. Проблема была лишь в том, что Сергей отчего-то решил, будто я
