О, и дополнительные взбитые сливки.
Да.
Я один из тех несносных заказчиков напитков, но я сама их готовлю, так что кому какое дело?
Я чувствую себя голой в своем шелковом камзоле на бретельках, который низко опускается в декольте. Он выглядит так, будто принадлежит к спальному комплекту нижнего белья. На самом деле это часть пижамного комплекта, который подарил мне мой последний приемный отец.
Он жуткий, и я знаю, что он купил его для меня только для того, чтобы видеть мое тело в нем, но я все равно сохранила его. Нищие не выбирают. В то время у меня было не так много одежды, и мне нужно было все, что попадалось под руку.
Мне очень понравилось, как оно на мне смотрится, поэтому я никогда его не выбрасывала, хотя, наверное, стоило бы. Ведь кто хранит белье для сна, купленное для них нервным приемным отцом? Очевидно, я храню. И оно мне нравится. Одежда, а не мой приемный отец. Я убежала от него так быстро, как только позволил мне мой социальный работник.
Но сегодня утром, когда я проснулась поздно, на мне были камзол и трусики. У меня даже не было времени переодеться. Я просто накинула вчерашнюю толстовку и черные джинсы-скинни и помчалась на работу так быстро, как только могла.
Теперь я жалею о своем решении, но общежитие находится на другом конце кампуса, и у меня меньше пяти минут, чтобы успеть на лекцию доктора Ролланда. Времени на переодевание нет, если я хочу успеть на занятия вовремя. А я успею. Доктор Ролланд — любитель поболтать, поэтому мне придется прийти в класс пораньше, если я хочу занять место вне зоны брызг.
Я в спешке выхожу через заднюю дверь, надеясь избежать Минки. Я мысленно отмечаю, что впредь буду уходить через заднюю дверь. Это трусливо, но в последний раз, когда я пыталась стать героем, все закончилось тем, что я вызвала полицию на мафию. Я до сих пор не могу спокойно спать по ночам. Об этом свидетельствуют мешки под глазами.
До инцидента в коридоре у меня была восьмерка, а сейчас скорее шестерка. Я мельком взглянула на свое отражение в окне и поморщилась. Скорее пять с половиной. Я выгляжу очень измотанной. В связи со стрессом, связанным с возмездием, курсовой работой на старших курсах и долгими часами работы в кофейне у меня есть на это причины.
Чудесным образом я прихожу на занятия вовремя. Лекция уже почти началась, поэтому все хорошие места в центре и на задних рядах заняты. Как будто мой день не может стать еще хуже, сегодня у меня нет выбора, кроме как сесть в зоне брызг. Я занимаю место в центре первого ряда. Я все равно сижу в зоне брызг, так что могу получить лучший вид на доску, пока я на ней.
Я подпрыгиваю от удивления, когда кто-то садится рядом со мной. Я думала, что я здесь последняя. При максимальной вместимости в зоне брызг может сидеть только один человек. Это я, так кто же это? Я поворачиваюсь к тому, кто это, готовая предупредить его или ее о плескательной зоне, но тут на меня смотрят знакомые голубые глаза. Я сразу же понимаю, кто это.
Ашер Блэк.
О, Боже.
Я чувствую, как меня охватывает паника.
Он здесь, чтобы убить меня?
Должно быть, я произнесла это вслух, потому что серьезное выражение его лица сменилось забавным. Оно пробивается сквозь его ледяную манеру поведения, как ледокол, но ничуть не ослабляет моего беспокойства.
— Я такой страшный? — спрашивает он, с сомнением вскидывая бровь.
Я сглатываю и киваю.
Если бы это был мультфильм, я бы звучно сглотнула.
Его бровь возвращается в нормальное положение.
— Это мне на руку.
Глаза Ашера темнеют, льдисто-голубой цвет в мгновение ока превращается в темно-синий, и я вижу в них намек на опасность. Он всегда был там, но тени подчеркивают его, и я не могу сосредоточиться ни на чем другом.
— Честно говоря, я был здесь, чтобы… — Его глаза обшаривают комнату, вероятно, в поисках подслушивающих.
Это бесплодная попытка. Мы оба знаем, что все обратят на него внимание, как только поймут, что он здесь.
Он бросает на кого-то взгляд и понижает голос до того, что я напрягаюсь, чтобы расслышать его.
— … позаботиться о тебе.
Я отворачиваюсь от него, чтобы он не видел ужаса, написанного на моем усталом лице. Если и есть что-то, чему меня научили фильмы и книги о мафии, которые я смотрела и читала во время своего исследования после инцидента в Холлвее, так это то, что "позаботиться" — это код для:
Я убью тебя и спрячу твое тело на глубине шести футов под стройплощадкой, где над тобой построят жилищный комплекс "Секция 8" и найдут твое тело только через пятьдесят лет, когда какой-нибудь богатый миллиардер, похожий на Трампа, купит этот комплекс, выселит бедняков, снесет его до основания и построит над ним многоквартирную башню.
Он еще больше осквернит вашу память, запретив меньшинствам снимать там жилье.
О, и Шон Спенсер приедет, чтобы раскрыть дело об убийстве, так что они хотя бы выяснят, кто это сделал, и это будет смешно.
Забудьте об этом.
Сериал "Психология" отменен.
Итак, Риз и Гарольд получат ваш номер социального страхования от своей машины, найдут ваше тело и отдадут убийцу под суд.
Это тоже отменяется.
«В поле зрения» был отменен…
Почему все мои любимые сериалы всегда отменяют?!
Я ненавижу телеканалы. Они всегда отменяют мои любимые сериалы и оставляют меня на произвол судьбы. И что я должна с этим делать? Написать свою собственную чертову концовку? Ни у кого нет времени на это…
Черт, я бредила.
Вообще-то, я мысленно брежу, что еще хуже, потому что когда я мысленно брежу, у меня есть тенденция произносить слова, которые я думаю. Как проклятый псих. Хорошо, что я отвожу взгляд от Ашера, потому что если я не умру от его руки сегодня, то точно умру от смущения.
Задыхаясь, я останавливаю себя. Вспомнив его слова, я чувствую, как у меня начинается приступ паники. Я не могу дышать. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит. Как он может быть таким наглым? Прийти в мой класс, сесть рядом со мной и прилюдно сказать мне, что он здесь, чтобы убить меня. Сделает ли он это на публике?
Я смотрю на часы. На них 9:10 утра. Занятия вот-вот начнутся. У меня есть 50 минут, чтобы все
