закрытых глаз вытекает слеза.
— Если бы ты не была такой упрямой, мне не пришлось бы тебя клеймить, — шепчет он. — Не волнуйся. Я собираюсь вырезать твое имя и на моих ребрах.
***
Я резко встряхиваю головой и, вскочив с дивана, бросаюсь на кухню, где наливаю себе стакан воды. Глотая тепловатую жидкость, я изо всех сил стараюсь загнать воспоминания обратно в самую глубину души, где они хранятся под замком.
Я контролирую свое тело.
Я могу двигаться.
Я могу кричать о помощи.
Я в безопасности.
Постепенно паника ослабевает, становится терпимой, но тут меня осеняет мысль, что мистеру Витале я, должно быть, показалась немного сумасшедшей.
Черт.
Что я скажу, если он спросит меня о моем странном поведении?
Проклятье. Я просто признаюсь, что любовалась его домом и не хотела вторгаться в его личную жизнь. Пусть лучше он отругает меня за то, что я подглядываю, чем признаюсь, что я запаниковала, потому что меня окружали мужчины.
Слава богу, что у меня не случился приступ паники на глазах у босса.
Проверив время на своих наручных часах, я простонала. Уже шесть часов, и у меня едва хватает времени, чтобы подготовиться к встрече в Paradiso.
Я должна отменить встречу. Я не в том состоянии духа, чтобы оставаться наедине с мужчиной в спальне.
Нет! Я так много работала, чтобы добиться своего. Я не сдамся. Во что бы то не стало, я доведу дело до конца. Я верну себе контроль, который у меня украли, и смогу снова ходить на свидания. Я ни за что не стану старой девой с двадцатью кошками.
Полная решимости осуществить свои планы на сегодняшний вечер, я иду в ванную и быстро принимаю душ.
Высушив тело и намазав кожу любимым лосьоном с ароматом ванили, я надеваю светло-голубые брюки, в которых всегда чувствую себя красивой, и дополняю свой наряд серебристым халтер-топом и туфлями на высоком каблуке.
Не заморачиваясь с макияжем, я просто наношу тушь на ресницы и подкрашиваю губы.
Не теряя времени, я хватаю сумочку и спешу выйти из квартиры.
Во время поездки на метро в самый центр Манхэттена я твердо намерена осуществить свои планы на сегодняшний вечер.
Ты будешь в безопасности. В клубе повсюду установлены камеры наблюдения.
Эта мысль заставляет меня задуматься, как люди занимаются сексом, зная, что за ними наблюдает целая команда охраны.
Может, их это заводит?
Как только я выхожу из метро и иду в сторону Paradiso, мое беспокойство возрастает.
Я собираюсь провести час наедине с мужчиной в спальне. Больше ничего не случится, а если мужчина попытается что-то сделать, мне помогут охранники.
Ничего страшного не произойдет.
Подойдя к вышибале, я одариваю его нервной улыбкой.
— Добро пожаловать, мисс Блейкли, — говорит он, отцепляя красную веревку, чтобы я могла войти в клуб. — Приятного вам вечера.
— Спасибо, — шепчу я, и пока я иду по коридору, мой желудок сжимается в болезненный узел.
Я могу это сделать.
Меня встречает один из сотрудников, и снова он в балаклаве с черепом, что вызывает у меня холодок по позвоночнику.
Почему они не могут выбрать что-нибудь менее страшное?
— Добрый вечер, мисс Блейкли. Не хотите ли выпить, прежде чем я провожу вас в вашу комнату?— спрашивает та же женщина, которая приветствовала меня прошлой ночью.
— Конечно, сначала выпить, — говорю я и нервно хихикаю.
— Сюда.
Я следую за ней в зону отдыха, а когда сажусь на табурет за одним из круглых столиков, то заставляю себя улыбнуться.
— Официант принесет вам мартини, — говорит она, прежде чем уйти.
Чувствуя, что с каждой минутой волнуюсь все больше, я оглядываю других участников. Все они расслаблены и, кажется, получают удовольствие.
Всего лишь час с мужчиной, который не хочет ко мне прикасаться.
Я делаю глубокий вдох и медленно выпускаю воздух.
Я сильная и уверенная в себе женщина.
Официант приносит мой напиток, и я быстро беру бокал и выпиваю половину. Когда алкоголь попадает в желудок, меня начинает тошнить, и я отставляю остатки мартини.
Встав с табурета, я подхожу к ближайшему сотруднику, чья миниатюрная фигура указывает на то, что это женщина, и говорю: — Я готова пойти в номер.
— Сюда, мисс Блейкли, — говорит женщина.
Пока я иду за ней по коридору, мои мышцы напряжены, а в животе бурлит от нервов.
Отступать некуда. Я могу это сделать.
Она открывает золотую дверь, и я попадаю в комнату, оформленную в тех же черно-золотых тонах, что и остальные помещения клуба.
Мой взгляд падает на кровать, и, избегая ее, я иду к креслу, стоящему в углу комнаты.
Не успеваю я присесть, как входит мужчина, а женщина в балаклаве говорит: — Единственное правило - никаких прикосновений. Наслаждайтесь совместным времяпрепровождением.
Прежде чем я успеваю сориентироваться, она оставляет нас наедине, и дверь за ней закрывается.
Вот черт.
Я смотрю на мужчину, который не может быть намного старше меня. Он неплохо выглядит, что только заставляет меня нервничать еще больше.
Он выше и сильнее меня.
Черт.
Улыбка расплывается по его лицу, когда его глаза окидывают мое тело. — Меня зовут Кевин. А тебя?
— А. — Мой язык высунулся, чтобы нервно смочить губы. — Саманта.
Когда мои глаза метнулись к двери, он спросил: — Чем ты хочешь заняться?
Мой взгляд возвращается к нему. — Мы можем посидеть.
Я оглядываюсь через плечо, прежде чем сесть в кресло.
Кевин опускается на край кровати и, сцепив руки за спиной, смотрит на меня так, словно я его очередное блюдо.
— Я тебя раньше здесь не видел, — говорит он.
Я бросаю взгляд на наручные часы и вижу, что прошло всего пять минут. Осталось пятьдесят пять.
— Я новенькая, — бормочу я, раскладывая сумочку на коленях.
Его взгляд падает на мои руки, сжимающие сумочку, и он усмехается. — Ты выглядишь напряженной.
— Да, — бормочу я.
Я обхватываю себя руками за талию и снова бросаю взгляд на дверь.
— Ты всегда такая тихая? — спрашивает он, приподнимаясь на кровати, чтобы откинуться на подушки.
— Да. — Не желая быть абсолютной стервой, я возвращаю взгляд на него и спрашиваю: — Итак... э-э-э... чем ты любишь заниматься в свободное время?
Он пожимает плечами, скрещивая лодыжки. — Когда я не на работе, я здесь.
Хорошооо.
Между нами воцаряется тишина, и через пару минут Кевин говорит: — Ложись рядом со мной. Обещаю, я не укушу. — Усмехнувшись, он добавляет: — Если только ты меня об этом не попросишь.
Да, этого никогда не случится.
Мои руки крепко обхватывают мою талию, и я качаю головой. — Нет. Мне и здесь хорошо.
Он вздыхает, а потом говорит: — Давай добавим остроты.
Я как раз собираюсь сказать ему, что это не то, на что я согласилась, когда он тянется к молнии на своих брюках и спускает ее
