Сама она выбрала правый край скамьи, а Шумаков устроился на левом. Булька лег у ног хозяина и положил голову на лапы.
– Что – накопилось? – серьезно спросил Олег Петрович, достав из пачки очередную сигарету.
– Бытовые проблемы. Человек ко всему привыкает, конечно. Но иногда такая тоска берет, прямо хоть волком вой!
– Вы очень хорошо выли, – похвалил он, стараясь не улыбаться.
– Дело в том, что у нас дома даже поплакать спокойно нельзя, вот я и убежала, – не обращая внимания на его реплику, продолжала рассказывать Даша. – У меня шестеро братьев и сестер.
– То есть всего вас семь человек? – поразился Шумаков.
– С родителями девять. А квартира трехкомнатная. Она просторная, конечно, ну… Относительно. В маленькой комнате живут мама, папа и Ванька, в угловой – старшие мальчики. Пете девятнадцать, Максиму пятнадцать, а Мише недавно исполнилось восемь. А третья комната у нас девчачья. Там я, Полинка и Нюша. Полинке семнадцать, а Нюша у нас еще совсем маленькая. На кухне кушетка стоит, такое выездное место для сна. Там можно остаться, когда допоздна приходится сидеть – кому реферат написать, кому к контрольной подготовиться. Но это не поощряется. Потому что тот, кто остается на кухне, начинает шарить в холодильнике. Другим завидно, и они не спят, всю ночь ходят, как привидения, – вроде как в туалет или водички попить…
Шумаков молча курил, глядя в ночную темноту.
– Это я не в смысле жалуюсь, а в смысле… чтобы объяснить! – с отчаянием в голосе добавила Даша.
– А что, государство разве многодетным семьям жилплощадь не выделяет? – спросил Шумаков без выражения.
– Да выделяет, выделяет. Нам тоже выделили, но мы ее тут же сдали. Родители у меня все же не Рокфеллеры, знаете ли. А дети все время есть хотят – прямо как гусеницы! Да и вообще на них ужасно много денег уходит, больше, чем вам кажется. Кстати, они ужасно страдают, если у них что-нибудь не так, как у других. И это невыносимо – видеть, что они чувствуют себя ущемленными…
– Вы похожи на многодетную мать, – заметил Шумаков, небрежно выпустив дым. – А на самом деле вы всего лишь сестра.
– Всего лишь! – с горечью повторила Даша. – В этом-то и кроется корень всех бед. Чем старше я становлюсь, тем больше полагаются на меня родители. Иногда мне кажется, что они вообще забыли о том, что я тоже их ребенок! На меня столько дел наваливается… Вот и сегодня – все одно к одному. А у меня работа! Думаете, я не понимаю, какая у меня ответственная должность?
– Думаю, понимаете, – все тем же равнодушным тоном ответил Шумаков.
Казалось, он нисколько Даше не сочувствует. Хотя она изо всех сил старалась в нем это сочувствие разбудить. Ей хотелось, чтобы он понял, почему она выскочила на улицу и спряталась от всего света за гаражами.
– Завтра какой-то особенно суматошный день намечается. И Ванька заболел, и Мишу на тренировку вести некому, и у Максима концерт в школе. И если я не приду, он обидится. А в его возрасте обиды такие ужасные… Иногда на всю жизнь.
Шумаков неожиданно развернулся к Даше всем корпусом и посмотрел прямо на нее. Она не знала, какого цвета у него глаза. Видела только их блеск. И в этом блеске чувствовалась злость – жесткая, мужская, безжалостная.
– Слушайте, зачем вы это делаете, а? – бросил он.
– Что? – испуганно спросила Даша.
– Зачем вы живете жизнью своих родителей? Это ведь они решили стать многодетными, а не вы.
В тот первый раз, когда она увидела начальника, войдя в его кабинет, она сразу почувствовала в нем эту резкость и недружелюбие. Он поздоровался с ней коротко, крепко пожал руку, сказал несколько общих фраз и немедленно выставил. Он поверил кадровику, который считал, что Даша им подходит. Сама она его мало интересовала. С чего она взяла, что сейчас ей удастся разбудить в нем сочувствие?
Шумаков тем временем продолжал добивать ее вопросами:
– Почему вы согласились выполнять чужие обязательства? Взять на себя чужую ответственность? Это же глупо. Это так глупо, что даже обескураживает. Вы росли в хорошей, дружной семье, помогали младшим. Но теперь вы выросли и должны начать собственную жизнь.
– Да как же я могу начать, когда они без меня не справляются? – в голосе Даши прозвучало не только отчаяние, но и возмущение тоже.
Она же ему все объяснила, а он… Он обвиняет ее!
– Вы наверняка думаете, что я бесчувственный тип, – Шумаков словно подслушал ее мысли. – Но ведь у того, кто решил вытащить из вашей пятки занозу, не обязательно должны дрожать руки. Чем холоднее голова у советчика, тем лучше. Вам просто повезло, что именно мой пес нашел вас за гаражами. Потому что я бизнесмен и способен дать вам разумный совет.
Булька встрепенулся и посмотрел на хозяина, пророкотав что-то по-своему. Вероятно, знал, что слова «мой пес» имеют к нему прямое отношение. И тут же вскочил, завертелся, требуя отпустить его с поводка.
– И я дам вам совет.
– Да? – неопределенно спросила Даша. Она вовсе не была в этом уверена.
– Да, – твердо ответил Шумаков и отпустил собаку на волю. – Как честный человек я просто обязан наставить вас на путь истинный.
– И что это за совет? – в голосе Даши по-прежнему звучала обида.
– Вам пора бежать с каторги. Ваша жизнь проходит не так, как вы мечтали. И этому нет никаких оправданий.
– Вы наверняка были единственным ребенком в семье, – выпалила Даша.
Это должно было сразу поставить его на место. Что он вообще понимает в жизни?! Наверняка катался как сыр в масле! Мамки, няньки или любимая бабушка. А вот у них ни одной бабушки и ни одного дедушки. Потому что родители детдомовские. Понятно, что они решили завести большую семью. И сделать так, чтобы все дети были счастливы! Раньше Дашу такие мысли трогали до слез.
– Нет, я был не единственным. У меня есть старшая сестра. Если честно, она меня не очень-то баловала.
– Не думаю, что это разрушило ваше детство.
– Вы сейчас пытаетесь перевести стрелки, – насмешливо заметил ее собеседник. – Вам страшно не хочется признавать, что вы сами виноваты в том, что живете, как служанка.
– Служанки служат! – бросила Даша. – А я люблю своих братьев и сестер! Чувствуете разницу?
– Мне кажется, вы сейчас лопнете, – с подозрением заметил Шумаков. – Как Сеньор Помидор. Или кто там еще лопался в сказках? И зернышки разлетятся по всему двору.
– Какие такие зернышки?! – возмутилась Даша. Ее действительно распирало от гнева.
Ну и пусть он ее начальник. Пусть она навсегда потеряет его уважение. Она должна все ему высказать… Однако он не дал ей такой возможности.
– Слушайте, вы говорили родителям о своих чувствах? И вот эту фразу про мужа, помните? – Он передразнил ее, скопировав даже интонации: – «У меня нет мужа! И никогда не будет!» Говорили?
