Последовала минута полного молчания.
Еще одна.
И еще одна.
Наконец Эми подняла глаза. Мэтт застыл, уперев кулаки в бедра, прищуренные глаза казались почти черными.
— Мэтт!
— Что?
— Ты в порядке?
— Работаю над этим.
Голос звучал необычайно сдавленно.
— Вроде бы ты сказал, что часто оказывал первую помощь.
— Да. Но не той, к которой меня безумно влечет.
Слова дали толчок определенным реакциям в теле Эми, которых лучше не испытывать в смешанной компании.
— Это всего лишь трусики, — прошептала она наконец.
— Потрясающие трусики, — согласился Мэтт. — Но дело не в них, Эми. Дело в тебе.
Она не знала, что ответить на это и что при этом ощущать. Она должна была чувствовать себя странно и понимала это. Но почему‑то…
Чувствовала себя красивой. Сексуальной.
Как давно она не думала о себе так! И поэтому очень удивилась. Как и охватившему ее желанию.
На этот раз молчание длилось не больше минуты. Потом Эми услышала очень длинный выдох. В следующую секунду Мэтт принялся обрабатывать порез антисептиком. Чертовски больно!
Но она старалась отвлечься, наблюдая, как двигаются его мозолистые пальцы. Каждое прикосновение казалось запретным удовольствием. Она так давно не испытывала ничего подобного. Прикосновений. Чьей‑то заботы.
Очень давно.
— Перевернись, — потребовал Мэтт.
Эми медлила. Все в ней восставало против его тихой команды, отданной как раз в то время, когда она так завелась.
— Эми!
Она перевернулась. Снова наступило молчание, пока Мэтт обозревал вид сзади. Эми рискнула оглянуться. Лицо сосредоточенно, шелковистые волосы касаются воротничка рубашки. Плечи так широки, что загораживают лунный свет, если он и проникает в палатку. Остался только жалкий лучик фонаря. Но Эми не боялась темноты.
И его тоже.
С ним она в безопасности. Это точно. Но в то же время в такой опасности, что нужно бы бежать отсюда на край света.
Она и это понимала.
К тому времени как он закончил ее бинтовать и подтянул трусики кверху, оба тяжело дышали. Мэтт дал ей пузырь со льдом, и она приложила его к копчику.
— Ты все еще дрожишь, — заметил он, ложась рядом. — Иди сюда, Крутышка.
Мэтт привлек Эми к себе. Между ними оказался все еще расстегнутый спальник. Он не пытался влезть туда вместе с ней. Просто обнял и держал, пока озноб не унялся.
— Лучше? — прошептал он ей в волосы.
Он был надежным, как скала. На руках бугрились мышцы. Да, ей лучше.
— Намного, спасибо!
Мэтт попытался отодвинуться, но Эми выпростала руки из спальника, обняла его и вжалась лицом в шею. Оба растерялись от неожиданности. Похоже, она сделала глупость, хотя, как правило, в таких случаях была достаточно благоразумна. Но Мэтт каждым движением заводил ее все больше. Эми не понимала, что с ней творится, зато вполне сознавала, что льнет к Мэтту не потому, что замерзла.
— Эми!
Мэтт провел ладонью по ее спине.
— Ты в безопасности и знаешь это, верно?
В безопасности от медведей, койотов и, возможно, ползучих гадов. Только дело не во всем этом. Она не застрахована от желания, плескавшегося в ней. От чувств, которых не должна испытывать.
— Мы здесь не одни! — выпалила Эми. — Как раз перед тем, как ты нашел меня на тропе, кто‑то был в кустах. Следил за мной. Но я видела только лицо, да и то мельком.
— Сегодня здесь почти никого не было, — сказал он и потерся подбородком о ее щеку.
— Но я не это имела в виду.
— Ясно.
Мэтт снова провел рукой по ее спине.
— Когда я поступил на работу, то не сразу стал ночевать под открытым небом. А в первую же ночь меня преследовали.
Эми откинула голову, стараясь увидеть его лицо.
— Кто?!
— Все ужасы, которые я себе навоображал.
Она не смогла скрыть улыбку:
— Неужели большой, отважный лесничий испугался?
— Я разжег костер, — пояснил Мэтт вместо ответа, и типично мужская попытка избежать признаний в собственном страхе вызвала у Эми улыбку. — Но даже когда пламя взметнулось до самого неба, я все равно чувствовал, что за мной наблюдают.
— И что сделал?
Он по‑прежнему гладил ее спину.
— Встал и обыскал окрестности. Потом еще раз. И так повторялось всю ночь. Наконец я заснул от усталости с пистолетом в руках, а на рассвете меня разбудил любопытный медвежонок.
— О Господи! — испуганно рассмеялась она. — И что было дальше?
— Я выстрелил в дерево и чертовски перепугал нас обоих, — весело продолжал Мэтт, — сам упал с бревна, на котором заснул, и медвежонок тоже плюхнулся на зад! А потом мы оба вскочили, он побежал к мамочке, и если бы моя мама была где‑то в пределах двух тысяч миль, я сделал бы то же самое.
Эми расхохоталась.
— А ты думала, что у меня нет мамы? — улыбнулся он.
— Думаю, ты от страха не побежал бы ни к кому на свете. Остался бы на месте.
— Всякое бывало, — пожал он плечами.
— Так твоя ма…
— Живет в Чикаго, с отцом, нянчит трех внуков, детей брата. Мы каждую неделю перезваниваемся, и они спрашивают, когда же и я их порадую.
— И когда?
— Вряд ли это будет скоро.
— Почему? — не выдержала Эми, не справившись с приступом странного любопытства. — Дети — это не для тебя?
— Моя бывшая жена, похоже, считала, что я не умею любить, — вздохнул он. — По крайней мере той любовью, которой требует семья. Утверждала, что я не умею обращаться с людьми.
— Ты был женат?
Хотя чему тут удивляться? Мэтью Бауэрс был завидным женихом!
— Минут двадцать, — признался он. — Как раз после того, как пришел из армии.
— И работал копом? — уточнила она.
— Угу.
— Именно поэтому она решила, что ты не годишься для семейной жизни? Из‑за твоей работы?
— Отчасти. А отчасти потому, что подвел ее. Но в основном из‑за того, что она была на меня зла.
Эми хотелось спросить, каким образом Мэтт подвел жену. Но теперь совсем не время, если учесть то, что сейчас она лежала в его объятиях со льдом на заднице. Но слова бывшей жены были непонятны. Мэтт не из тех людей, которые способны кого‑то подвести, особенно тех, кто ему небезразличен. И то, что он сделал для нее сегодня, это доказывает. Конечно, он пришел спасать ее по долгу службы, но вовсе не был обязан оставаться на ночь и оберегать ее!
И все же он здесь.
В ее жизни были люди, долгом которых было нести за нее ответственность, но они, не задумываясь, бросали ее.
— Мэтт!
Безмолвный ответ вырвался из его груди и проник в ее собственную. Мэтт повернул голову, зарывшись лицом в ее волосы и глубоко вдыхая их запах.
