– Между прочим, ты еще не развелся, – напомнила Анжела, первой входя в лифт. – Неужели ты совершенно не переживаешь?!
– Нет, – искренне ответил Лёва. – Я дико переживал, когда мы с Катериной ссорились. Когда она на меня наезжала, когда я пытался ей что-то доказать… А потом вдруг в какой-то момент словно спичка сгорела – пшик! – и все. И во мне все тоже сгорело. Я понял, что никогда ее не переделаю и не смягчу, а такая, как есть, она мне не нужна. Я ушел и перестал переживать. Теперь-то из-за чего? Все решено, все совершено. Кстати, ты есть хочешь?
– Хочу, – угрюмо ответила Анжела.
Нет, ну надо же! Вот они, мужчины, варвары. Женщина, пережив разрыв, страдает месяцами. Да что там – годами! А эти гаврики? Попереживал, топнул ногой, закрыл за собой дверь – и из головы выбросил. Как и не было ничего.
– Что ты на меня так смотришь, как будто я убил старуху-процентщицу?
– Как – так? – по-прежнему мрачно уточнила Анжела. – Нормально смотрю.
– Давай разложим вещи, переоденемся и через часик встретимся внизу, в холле. Пойдем прогуляемся, найдем какое-нибудь кафе и перекусим.
– Давай лучше ничего не разбирать. Быстро примем душ и через пятнадцать минут встретимся внизу. Найдем кафе и поедим. А потом уж погуляем.
– Экая ты прожорливая, – удивился Лёва.
Лифт, дренькнув, остановился на его этаже, и Лёва вышел, потянув за собой чемодан.
– Так значит – через пятнадцать минут, – напомнила Анжела.
Есть хотелось страшно. Желудок, некоторое время назад робко требовавший еды, устроил оперный концерт. Паек, который раздавали стюардессы, никогда ее не спасал, его даже и в расчет брать не стоило. А в этот раз из-за объяснений с Лёвой Анжела в самолете и вовсе не проглотила ни кусочка.
Номер был просторным, с большим платяным шкафом и букетом ромашек, стоявшим на столике возле окна. Анжела понюхала цветы и чихнула. Принимая душ, она продолжала рассуждать о черствости и нечуткости мужчин. Вероятно, Лёва тоже думал о недавно сказанных им самим словах, потому что, когда они встретились в холле, первым делом сказал:
– Вот ты на меня наехала, что я не страдаю из-за разрыва с Катериной… А я уже свое честно отстрадал. Почему вы, женщины, думаете, что, если доводить ситуацию до критической точки, ничего не случится? Кран не сорвет, клапан не сломается, и все будет по-прежнему?
– Но ты же столько времени терпел, – воскликнула Анжела. – Вот Катька, вероятно, и решила, что для тебя такие отношения вполне приемлемы. Она придирается, а ты не реагируешь.
– Много ты знаешь! Я ей полгода назад ультиматум поставил: или она прекращает меня третировать, или я ухожу.
– Серьезно? – не поверила Анжела, которая ни о каком ультиматуме и слыхом не слыхивала.
– Серьезно. А чтобы Катерина не подумала, что я шучу, я ушел спать на диван.
Анжела, которая уже занесла было ногу, чтобы спуститься с крыльца, так и замерла, держа ее в воздухе.
– И сколько же времени ты спал на диване? – недоверчиво спросила она.
– Полгода и спал. А что, она разве тебе не рассказывала?
– Нет.
«Хороша лучшая подруга! – подумала она про себя. – Свинья, а не подруга. Наверное, она тогда еще поняла, что я буду на стороне Лёвы, и просто не хотела рисковать и выслушивать правду».
– У меня целых полгода не было секса, – сообщил Лёва с таким трагическим выражением лица, что Анжела ему сразу поверила. – Так что когда я начну флиртовать с девушками, не пытайся взглядом превратить меня в горстку пепла.
– Я уже поняла, какой у нас выйдет отпуск. Ты будешь пить вино из канистры и бегать за юбками. А я в одиночестве стану гулять вдоль берега.
– И все турецкие рабочие с близлежащих строек будут тебя вожделеть, – тотчас добавил Лёва. – Особенно если ты выйдешь гулять в этих самых шортах. Ну, так что, отпустишь меня на волю?
– Конечно, отпущу. Только сначала ты должен помочь мне закрутить роман. И не такой, как обычно, а настоящий. Выбрать объект, дождаться, пока я с ним познакомлюсь, и объяснить мне, как поймать его на крючок так, чтобы рыбка не сорвалась.
– Ты сейчас прямо как Золушкина мачеха! – возмутился Лёва. – Поезжай, дорогая, на бал. Но сначала перебери зерно, вычисти сковородки и покорми козу.
– Про козу в сказке ничего не было.
– Неважно, главное – суть. Да разве ж можно проделать все это быстро? Нам и половины отпуска не хватит. Мужчина, знаешь ли, не пирожок. Подошел к тележке и выбирай: с повидлом, с мясом или с капустой.
– Бывают еще с рисом, – сказала Анжела и громко сглотнула.
– Господи, пока ты голодная, с тобой невозможно иметь дело. Пойдем. – Лёва взял ее за руку и стащил по ступенькам вниз. – Вон, видишь, тент на берегу? Под тентом – кафе. За столиками люди сидят, значит, заведение работает. Нас наверняка там накормят. Сначала ты уничтожишь пару порций еды, а потом поговорим о наших планах.
– У меня каждый отпуск одни и те же планы, – пожаловалась Анжела, почти бегом следуя за резво шагающим Левой. – Но мои мечты никогда не сбываются.
– Серьезно? По-моему, за тобой всегда кто-то ухлестывает.
– А толку что? Они ухлестывают, а через неделю начинают киснуть, как щи, которые забыли убрать в холодильник.
– Ты явно сильно проголодалась.
– И я понять не могу, что я делаю не так. Я уже с Катериной сто раз советовалась…
– Да… – скептически протянул Лёва. – Катерина – большой спец по удержанию мужчин.
– Но ты жил с ней пять с половиной лет! Это очень много.
– Если сравнивать с твоими куцыми романами, то – да. А если с настоящим браком, то это просто смешно.
Переговариваясь, они дошли до кафе под тентом и сели так, чтобы видеть море, щедро залитое солнечной глазурью. Всего три столика здесь были заняты. За одним сидела красивая пожилая пара, одетая в легкие белые одежды. Позже выяснилось, что это немцы. Чуть в стороне обедало большое русское семейство с шумными детишками; ближе всех оказалась троица, состоявшая из двух женщин и мужчины. Всем им было примерно лет по тридцать. Блондинка, брюнетка и шатен. «Может, – одна из них – такая же бедолага, как я? – подумала Анжела. – Одинокая и никому не нужная, сопровождающая повсюду счастливую супружескую пару. Интересно, на ком женат этот тип?»
«Этот тип» был симпатичным, хотя выглядел слегка сонным. Крупный, с густыми, взлохмаченными ветром волосами, с большими руками и мощным торсом, он был похож на подросшего львенка, все еще наивного в душе, но уже грозного с виду.
Официант принес новым посетителям меню, лучезарно улыбнулся и сказал по-русски:
– Мороженое и напитки можете заказывать у стойки самостоятельно.
– Конечно-конечно, – пробормотал Лёва. – Мерси.
Судя по всему, он тоже обратил внимание на соседей, потому что то и дело стрелял глазами в их сторону. Брюнетка сосредоточенно жевала, энергично накручивая на вилку макароны. Браслеты на обеих ее руках позвякивали, длинные серьги качались взад и вперед. Анжеле не понравились сильно подведенные глаза и выщипанные в ниточку брови.
