– Марк – прелестное дитя, – сказал Джейк.
Элен бледно улыбнулась.
– Да, и еще он очень сообразительный. Ему еще нет четырех, а он уже начал читать.
– Руперт уже сажал его на лошадь?
– У Марка аллергия на лошадей.
– Родился не в той семье, а? Ты уверена, что у него нет аллергии на собственного отца?
– Руперт считает его маменькиным сынком, – горько сказала Элен. – Не может дождаться, когда уже Марка можно будет отдать в подготовительную школу.
– Куда вы собираетесь его отдать?
– В Сент-Августин, если Руперт настоит на своем.
– О господи, только не туда! – в ужасе воскликнул Джейк.
– Какой был Руперт в школе? – спросила Элен.
– Такой же, как сейчас: Торквемада.
Элен быстро глянула на него с внезапным пониманием.
– Ты всегда его ненавидел?
– Уже двадцать лет.
– У него было ужасное детство, – сказала Элен. – Мать его не любила.
– У нее был хороший вкус, – сказал Джейк.
Появилась официантка, теперь она была воплощением приветливости.
– Вы готовы заказывать? И могу ли я попросить у вас автограф для дочери нашего администратора?
– Да. Бифштекс, почки, жареную картошку, цветную капусту и сыр, – сказал Джейк.
– Я ничего не хочу, – запротестовала Элен.
– Не говори глупостей. И принесите красного вина, – добавил он, обращаясь к официантке. Минутой позже он сказал: – Я раньше часто отказывался от еды, пока Дино Ферранти не обратил меня в свою веру. Он всегда говорил, что 7/8 депрессии составляют усталость и недоедание.
– Мне нравился Дино, – сказала Элен. – Он милый.
– Нам всем он нравился, – сказал Джейк. – Фен ужасно по нему скучает, но она слишком самолюбива, чтобы в этом признаться.
Принесли ленч, и Джейк взялся за нго так основательно, как умеют только худые люди. Элен вдруг обнаружила, что она все-таки голодна после всех переживаний. Бифштекс и почки были превосходными, а подливка была с вином.
Джейк одобрительно кивнул, когда она принялась за еду.
– Как Роки?
– Руперт считает, что это лучшая из лошадей за всю его жизнь.
– Ну, он за него и заплатил соответственно.
– Как Маколей?
Лицо Джейка смягчилось.
– Он – совсем другое дело. После того, как умер Сейлор, я поклялся, что больше не стану настолько привязываться к лошади. Но Маколей добрался до моей души. Если бы он умел читать, он мог бы вести самостоятельный образ хизни. Его нельзя назвать лошадью действительного мирового класса, но он невероятно умен и сердечен.
– Руперт ему не нравился.
Джейк ухмыльнулся.
– Это у нас с ним тоже общее.
Элен начала хорошо, но в конце концов не одолела и половины ленча. Она сильно раскраснелась, потому что была тепло одета, и выглядела так, словно у нее температура.
– Мне нужно вернуться в больницу.
– Сейчас я позвоню и проверю, как там дела, – сказал Джейк.
Когда он пришел обратно, Элен за столиком не оказалось. Джейк подумал, что она сбежала, но потом увидел на стуле ее сумку с экземпляром «Братьев Карамазовых» и номером «Гардиан». Когда Элен вернулась, Джейк обратил внимание, что она припудрила раскрасневшиеся щеки и привела в порядок растрепавшися волосы. Он понимал, что это сделано не ради него. Всего лишь инстинкты женщины, которая стремится все время выглядеть безупречно.
– Марк в порядке, – сказал Джейк, вставая. – Все еще спит сном младенца. Все говорят, что в ближайшие несколько часов он не проснется.
Он наполнил вином ее бокал.
– Спасибо. Ты столько сделал для меня, – медленно произнесла Элен. Она как будто впервые обратила на него внимание, как на личность.
– Собственно говоря, а ты зачем приехал сюда?
Джейк рассказал ей.
Элен захлестнули угрызения совести.
– О, прошу прощения! Это для тебя такой критический день, а тут я со своими проблемами. Я была так занята ими, что больше ни о ком не думала. Ты надеешься поехать в Лос-Анджелес?
Джейк постучал по дереву.
– Да, если Джонни Баченнен даст мне сегодня зеленый свет. У меня только шесть месяцев для того, чтобы вернуть себе прежнюю форму.
– Ты возьмешь Маколея?
– Я бы хотел, хотя Харди потенциально лучше. Харди сделал большие успехи с Фен, но он все еще ведет себя неровно, ошибается. О господи, если бы только у меня был год!
Глянув на Джейка, Элен вдруг увидела, в нем тот целеустремленный, фанатичный движущий импульс, который и должен был обнаружиться: топливо для олимпийского огня.
– Баченнен предупредил меня, что я, быть может, никогда больше не смогу сесть на лошадь. Я пообещал, что, если он вылечит меня, я вернусь домой с золотой медалью. Деловой разговор, верно?
Джейк вдруг умолк и покраснел. Он почувствовал, что выдал свою истинную страсть, и ему захотелось скрыть ее.
Элен смотрела на его черные волосы, темные глаза, обрамленные густыми ресницами, и худое, настороженно-внимательное лицо. Внезапно она скривилась и схватилась за виски.
– Что случилось?
– Приступ боли. Она начинается, как головная боль, потом переходит в зубную, а потом часто еще и уши болят.
– Невралгия, – сказал Джейк. – Это от перенапряжения.
Ему стало очень жаль Элен. Она напоминала ему лисицу, удирающую от своры гончих, которая упала в траву и пытается отдышаться. Через мгновение она снова бросится бежать, с ужасом ожидая смерти. Но Руперт не убил ее. Он всего лишь уничтожил ее самоуважение.
Когда они вышли из кафе, все еще шел снег. За снегом почти ничего не было видно, можно было различить лишь смутные очертания башен Оксфорда.
– Красивый город, – тихо заметила Элен. – Обиталище неудачников, потерянных надежд, непопулярных имен и людей, верных вопреки невозможности.
– Хранить верность Руперту действительно невозможно, – сухо отозвался Джейк.
По ногами снег замерз, и было так скользко, что Джейк должен был еще сильнее волноваться по поводу того, чтобы не упасть. Но после вина он шел по скользкой улице уверенно, не поскользнувшись и не споткнувшись ни разу.
Элен была поражена тем, как быстро оправился Марк. Приехав на пятый день после операции, чтобы забрать его домой, она обнаружила, что Марк играет с чудесной моделью цирка. Там были клоуны, крошечные дрессированные собачки в воротниках, распорядитель арены, и даже балерина в розовом трико на спине у скачущей галопом лошадки с розовым плюмажем. Все нянечки собрались вокруг Марка и восхищенно ахали, расматривая игрушку.
– Какая прелесть, – восхищенно сказала Элен. – Кто тебе это подарил?
– Жейк.
– Кто? – озадаченно переспросила Элен.
– Жейк с больной ногой. Нога уже лучше. Я хочу видеть Жейка!
– О ком он может говорить?
