конец.
Первыми хватаю брюки. Они шикарно подчеркивают мою задницу, как-то удлиняют ноги, но яйцам, кажется, катастрофически не хватает места. И это не по моей воле.
Не застегивая брюки, хватаю рубашку, выбранную львицей. До сих пор в голове ее фраза: «Она приталенная, все увидят твои мускулы».
Что за чушь! Кого волнует, мускулистый я или нет, серьезно? Надеваю ее, затем снимаю, потому что забыл надеть под нее белую майку. Мне не нравится, когда видно татуировки. Что, влезаю в это дерьмо? Нет, это слишком тупо.
Теперь пиджак. Черт побери, как тесно! Вообще не нравится, едва могу пошевелиться.
Ей повезло, что я ее обожаю, эту стерву-львицу. Я бы не пошел на такое ради кого-либо другого на Земле.
Ладно, теперь галстук… Черт, нет.
– Справляешься? – вдруг слышу за спиной.
Да, конечно, я всю жизнь этим занимался, Елена.
Поворачиваюсь и замираю как вкопанный. Она более чем красива: она просто великолепна.
И это зеленое платье как раз под цвет ее глаз.
Она наблюдает за мной так же, как и я за ней. Чуть приоткрыла рот. Черт, ей не нравится? Что с ней?
– Что? – спрашиваю я.
Она едва заметно вздрагивает, словно возвращаясь к реальности.
– Ничего… ты… а галстук?
Нет! В следующую секунду движением головы повторяю свою мысль. Львица хмурится.
– Ты издеваешься надо мной? Рубашку надо заправить в брюки, ты выглядишь неряшливо!
Вздыхаю и поднимаю руки. Давай, львица, наслаждайся…
Елена, хихикая, подхватывает нижнюю часть рубашки и начинает запихивать ее мне в брюки. О, блин… Закрываю глаза и поднимаю лицо к потолку. Сосредоточься на другом, а не на том, что ее маленькие руки касаются тебя, трепещут и возбуждают, чувак.
– Тиг, ты еще не…
Слишком поздно. Эти слишком зауженные брюки не могут скрыть совершенно ничего.
Львица хихикнула. Похоже, ее забавляет, как я на нее реагирую. Впиваюсь в нее взглядом. Она застегивает мне ширинку и пуговицу, а затем немного натягивает рубашку. Ее пальцы остаются там.
На несколько секунд наступает тишина, затем она шепчет:
– Вот и славно.
Я сглатывает. Сейчас я особенно готов кончить.
Она медленно поворачивается ко мне спиной.
– Ты можешь застегнуть мне платье? – просит она.
Опускаю глаза, переходя от ее простой, но красивой прически к ее голой спине. Сопротивляйся, парень, а то ты ей все испортишь.
Осторожно беру молнию одной рукой, а платье другой и медленно застегиваю. Черт, она без лифчика? Она убьет меня. Ощупываю ее кожу, поднимаясь выше, и вижу, как она вздрагивает и покрывается мурашками. Она не может отрицать, что каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, она электризуется так же, как и я. В данный момент я весь превратился в «стояк», и ничего больше. Смогу ли я ходить? Штаны слишком туго обтягивают. Только и видно, что мой член.
Львица поворачивается ко мне, а вдалеке слышится звонок входной двери.
Черт, нам придется спуститься вниз.
– Дай мне свой галстук, – сказала мне Елена.
– Нет, – покачал головой я.
Она вздыхает и идет за ним сама. Даже не успеваю среагировать, как она уже просовывает галстук под воротник рубашки.
Не знаю, что она делает, но через мгновение опять появляется парень, который хочет трахаться. Улыбка на ее губах и румянец на щеках сообщают, что она в восторге.
Да, видеть меня разодетым так, будто я ограбил магазин одежды в Куинсе, ей определенно нравится. Надо запомнить.
– Идем? – зовет она меня.
И она уходит.
– Елена, подожди…
Она останавливается и поворачивается ко мне. Подхожу к ней и целомудренно обнимаю.
– Ты великолепна, моя львица…
Она моргает. На секунду мне кажется, что она вот-вот заплачет, но она с силой обнимает меня, а затем тянет меня прочь за руку.
Покидаем комнату. Обязательный комплект для выживания на вечер лежит у меня в карманах: мобильник, сигарета и зажигалка. В любом случае, я еще два дня назад решил, что буду просто есть и все. Пусть львица делает, что захочет, а я этого семейного «праздника» долго не вынесу. Делаю это только ради Елены, потому что мне нравится видеть ее редкую улыбку.
Лестница быстро заканчивается – слишком быстро, – и мы попадаем в прихожую перед гостиной, куда зашли мы с Солис в первый день моего пребывания здесь.
Когда думаю об этом, кажется, что это уже ужасно далеко.
Но меня охватывает какое-то чувство вины. Нет, нет, брось, парень. Солис лучше без тебя и твоих дурацких выходок.
Елена останавливается в прихожей. Что с ней?
– Прогуляем День Благодарения? – шепчу я ей на ухо.
– Нет… Мама старалась, – со смешком пробормотала она.
Черт возьми. На секунду мне показалось, что она вот-вот скажет: «Пойдем уже выпьем!». Было бы слишком хорошо.
Львица проводит ладонями по платью, словно разглаживая его, и облегченно вздыхает. Хлопаю ее по плечу.
– Эй, ты просто красотка, – говорю я.
Уф. На этот раз уже ничто не может скрыть стояк. Она бросает на меня сияющий взгляд.
– Да… Ты тоже очень красивый, – парирует она.
Я смеюсь. Вот стерва.
– Тиган? Елена? Это вы? – кричит мать из гостиной.
Черт, мы спалились. Обмениваемся последними взглядами, изучая друг друга сверху донизу. Да, мы хорошо одеты, прямо как придурки. Но все для благого дела.
Засовываю руки в карманы пиджака и иду за львицей. Она заходит раньше меня, позволяя мне наблюдать, как двигается под платьем ее задница.
Хорошо, что эта штука не слишком обтягивающая, иначе я бы весь вечер просидел со стояком, что в таких штанах явно не рекомендуется.
Елена останавливается, и я тоже. Замираю чуть позади нее.
Поднимаю глаза на немногих присутствующих, наблюдающих за нами. Полная тишина. Все взгляды устремлены на нас, по комнате разливается жуткая духота.
– У-у-у-ух ты! Дети, вы великолепны, – выдыхает мать.
Отец тоже оглядывает нас, словно мы только что взломали дверь в его гостиную.
Софи наблюдает за нами: в такие моменты я рад своей природной дерзости. На самом деле не знаю, что именно заставило ее так открыть рот: наряд львицы или мой.
– О! Тиган, ты не знаешь мистера Вуда, – перебивает меня мать.
Она показывает мне мужика с холодной улыбкой в точно таком же уродливом костюме, как мой. Он встает и подходит ко мне, протягивая руку. Мне не нравится его лицо.
– Добрый вечер, молодой человек, я Эндрю Вуд, отец Софи. С ней вы уже знакомы, не так ли? – представился он.
Елена толкает меня локтем, и я пожимаю ему руку, очень быстро. Он уставился на меня, точно ожидая ответа.
Остаюсь недвижим.
– Молодой человек, вы что, язык проглотили? – настаивает он.
– Он не
