Злорадство было не в характере Джона. Но сейчас он изменил своим принципам. Он имеет на это право. Не всякому может безнаказанно сойти с рук мошенничество и убийство!
Мишель закончила выписывать назначения и вошла в послеоперационную палату взглянуть на Джона Патрика. Сестра привела его родителей, и Дарил с Черри, держась за руки, стояли у постели сына. Эллиот торчал под дверью, боясь войти и подглядывая в щелку.
– Худшее позади, – заметил Дарил, обращаясь к Мишель. – Вам сегодня тоже туго пришлось. Попали в переплет? Полиция заблокировала все лестницы и лифты, и мы поняли, что творится нечто ужасное, только не знали, что именно.
– Я очень рада, что не знали, – всхлипнула Черри, промокая глаза уголком бумажной салфетки.
– Мы, как и вся больница, слышали выстрелы, но были уверены, что вы не допустите, чтобы с Джоном Патриком что-то случилось.
– Доктор Ландуски будет дежурить всю ночь, – заверила Мишель, – но если хотите, чтобы я осталась…
Но Дарил не дал ей договорить.
– Вы сделали все возможное, и мы не представляем, чем сможем вас отблагодарить. Поезжайте домой.
Мишель спустилась в приемное отделение за Тео. Перспектива проспать несколько недель казалась лучезарной. Наверное, он устал еще больше, чем она. Мишель уже снова зашила ему предплечье, и теперь он ждал ее в приемном покое, сидя на смотровом столе, держа на колене пузырь со льдом и разговаривая по телефону.
Тео отключил телефон как раз в тот момент, когда она вошла.
– Детективы Андервуд и Башам схватили Камерона Линча.
Он оказался весьма разговорчивым. Едва ему зачитали его права, объявил, что не собирается брать на себя ответственность за убийство жены Джона. Он назвал это эвтаназией.
– И это его оправдывает? – удивилась Мишель, качая головой.
– Не знаю, какое именно значение он придает своим действиям, но важнее всего то, что им руководила жажда денег.
Он притянул ее к себе и обнял за талию. Сейчас ему было как никогда необходимо почувствовать ее близость, лишний раз коснуться. Был такой момент, когда ему казалось, что он вот-вот ее потеряет. Пусть хоть сто лет пройдет, он в жизни не сумеет забыть этот ужас.
Тео поцеловал ее в шею, несмотря на то, что неподалеку стояла медсестра, жадно за ними наблюдая. Но ему было все равно, и, судя по тому, как прижимается к нему Мишель, ей тоже.
В приемное отделение вошел Ноэ.
– Что это у тебя на лице? – спросила Мишель. Ноэ подошел к зеркальцу над раковиной.
– Штукатурка и цементная пыль, полагаю, – буркнул он, включая воду и хватая полотенце.
Пока он умывался, Тео рассказал о Камероне.
– Джон с помощью компьютера уже перевел деньги со счета на Каймановых островах.
– И куда именно? – осведомился Ноэ.
– Пока не знаю, но Андервуд задействовал своих людей. Интересная компания. Ничего не скажешь.
– «Соуин-клуб»? И что такого интересного в четырех мошенниках? – фыркнул Ноэ, вытираясь и швыряя полотенце в раковину.
– Впервые открыв счет, Джон заверил приятелей, что только все они вместе смогут снять деньги. Объяснил, что это разумная предосторожность, но, как выяснилось, солгал. Остальные в своей глупой доверчивости ничего не подозревали. Странно, что эти трое продолжали ему верить и после того, как он разыграл целый спектакль, чтобы они помогли ему найти киллера для жены.
– Почему ему понадобилась именно их помощь?
– Даллас была связана с Монком, – пояснил Тео. – Не совсем представляю, зачем ему было нужно впутывать остальных. У каждого была своя сфера деятельности. Джон имел дело с банками. Он был адвокатом и вице-президентом кредитного отдела. Камерон использовал свою брокерскую фирму, чтобы выманивать у клиентов пенсии. Даллас служила в полиции, а Престон работал в конторе окружного прокурора и улаживал проблемы с законом. Кстати, Даллас не лгала, говоря о призраке. Она действительно собирала досье на Монка и его прошлые делишки, чтобы иметь на всякий случай оправдание. Это досье теперь у Андервуда. Он подтвердил, что Монк убил девочку-подростка по заказу отца. В досье имеется немало улик против любящего папаши, и детективы уже выехали его арестовывать.
– Надеюсь, он сгниет в тюрьме, – прошипела Мишель.
Тео кивнул.
– Андервуд считает, что у Монка есть свой стиль.
– Что он под этим подразумевает? – вскинулась Мишель. Тео, поморщившись, поднял ногу. Она схватила пузырь со льдом и снова прижала к его колену.
– Он всегда кладет розу рядом со своей жертвой, как правило, на постель, поскольку предпочитает убивать по ночам.
– Значит, Харрис не солгала, – протянула Мишель.
– Для этого она была достаточно умна. Старалась придерживаться истины, чтобы никто не смог уличить ее в искажении фактов.
– Как ты догадался, что Харрис – одна из них? – спросила Мишель.
– Пока Ноэ был в Новом Орлеане, я попросил ее проверить. Мне показалось странным, что капитан не пожелал поделиться подробностями насчет того дела, над которым она работает. Правда, Ноэ привык к враждебности детективов, не желающих иметь ничего общего с ФБР, поэтому и предположил, что капитан специально уклоняется от разговора. Мне же показалось, что он просто не знает, чем занимается его подчиненная, но дальше догадок дело не пошло. Тогда я сделал зарубку в памяти и временно забыл об этом.
– Мне следовало бы потолковать с другими детективами, – повинился Ноэ. – Узнать, каково им работать с ней.
– Они, вероятно, дружно объединились бы против тебя, – хмыкнул Тео.
– Я, к сожалению, так и не поняла, каким образом ты все поставил на свои места, – вмешалась Мишель.
– Кэтрин подсказала. На удивление умная женщина, но я, наконец, понял, почему она все так усложнила. Она не попросила поверенного передать бумаги полиции, зная, что один из членов «Соуин-клуба» – детектив. Потому и отдала резервную копию Розе, в уверенности, что та ни за что не обратится в полицию. Но, честно говоря, не представляю, что, по ее мнению, должна была сделать экономка с этими бумагами. Может, послать по почте… говорю же, понятия не имею. Тео широко зевнул и добавил:
– Так или иначе, мне передали, что друзей Джона зовут Престон и Даллас и один из них полисмен. А потом Харрис появилась в больнице в жакете, хотя жара такая, что дышать нечем! Когда она вышла в холл и повернулась ко мне спиной, я заметил, как она завела руку за спину и отстегнула кобуру и при этом другую руку держала в кармане. Вот я и понял, что у нее не один пистолет.
– Хотел бы я, черт возьми, знать, где прячется Джон Рассел! – проворчал Ноэ.
– Ничего, рано или поздно он от нас не уйдет, – заверил Тео, снова зевнув. – Едем домой.
