Черт! Да что ж такое? Марк готов был закричать. План «А», самый легкий вариант развития событий с треском провалился. Джейс не удалось вывести из себя настолько, чтобы она, хотя бы в порыве злости, сказала это долбанное «да». Но вот только он не отступит! Марк набрал полные легкие воздуха и постарался незаметно выдохнуть:
— Все в порядке? — Джейс, молча, кивнула. — Тогда, до вечера?
Он несильно притянул её к себе и обнял, оставляя легкие поцелуи в уголках сладких губ:
— Я соскучился, малышка. Эта постель слишком огромная без тебя.
Джейс расслабилась. Закрыла глаза, наклонив голову к плечу, и пропустила через пальцы волосы Марка на затылке. Ну и пусть так. Она нужна ему. А он так нужен ей.
Тут дверь в спальню с грохотом открылась. И топот маленьких босых ног и цокот коготков по полу, заставил Джейс улыбнуться и опустить голову Марку на плечо.
— Мамочка! — сонный голосок Габриэль, как колокольчик, звенел в воздухе. — Ты уже вернулась?
— Да, мое солнышко. Забирайтесь в постель.
Малышка так и сделала. А вот Ники удивленно замер:
— Пап! А ты чего еще здесь? — Он посмотрел на родителей, вздохнул, и выдал: — Снова целуетесь?
— Ну, не без этого, парень! — Марк сунул галстук в карман и потрепал сына по макушке. — Все, до вечера. И ведите себя тут хорошо! И следите за мамочкой!
Как только Марк закрыл дверь с обратной стороны, Габриэль широко зевнула и повернулась к Джейс, подкладывая ладошки под щеку:
— Мы же поваляемся, да?
Джейс ласково улыбнулась дочери. «Поваляться» утром выходного дня, всем вместе, когда никуда не надо было спешить, лежать, мечтать и строить планы, было их «священным обрядом», который они втроем никогда не нарушали до того момента, пока не оказались под крышей этого большого дома. Простое понимание того, как ей самой не хватало всего этого — единения с детьми, накрыло Джейс мощной волной. Но и малышам не хватало её.
— Конечно. — Джейс широко улыбнулась. — Только дайте мне несколько минут. Я быстренько приму душ.
— Смоешь с себя запах больницы? — Ники морщил курносый носик. — Тогда, давай поскорее.
Джейс так и сделала. Она не стала надолго задерживаться в душевой кабинке. Но, стоя под струями воды и закрыв глаза, снова вспоминала каждое слово, сказанное ей Марком. Как ни печально, но он прав.
— Похоже, — Джейс разговаривала со своим отражением в зеркале. — ты сама во всем виновата. Ты сама отказалась…
— Но он пугает меня. — её отражение с печалью в глазах смотрело на неё. — Я не могу довериться ему полностью, потому не до конца уверена…
— В нем? Это точно. — Джейс вздохнула. — Но я сама загнала себя в эту ловушку. И это мой персональный ад.
Но Джейс сильно ошибалась, считая, что границы «персонального ада» будут очерчены только той неразберихой, что творилась в её голове. Ей хотелось сказать Марку твердое «да» и раствориться в его любви. Но была ли это любовь? Любил ли он её, она не знала. И, может, поэтому так отчаянно сопротивлялась. Если бы он открыто сказал о своих чувствах. Или, тут она глубоко вздохнула, отсутствия таковых, она бы знала, с какой реальностью ей предстоит столкнуться. Но Марк молчал. И она истолковывала это по-своему. Что, если вся эта его затея со свадьбой, всего лишь блеф? Что, если он все еще не оставил мысль отомстить ей? «Я уничтожу тебя»… Что, если сделав её своей женой, он и осуществит этот план мести? Ясное дело, что тогда ему будет легче добиться признания юридических прав на детей. И, как только она расслабится, он и вышвырнет её? Как когда-то она пыталась вычеркнуть его из своей жизни. А все его слова о том, что он хочет прожить с ней всю свою жизнь, что она только его, что планирует большую семью, это всего лишь удачный маневр, чтобы отвлечь её? Усыпить бдительность?
Джейс запуталась. Она и хотела быть с Марком. Но и боялась этого. Стоило ему лишь протянуть руку и коснуться её; начать шептать, как он хочет её, и разум отключался. Чувства и желание быть с ним рядом перевешивали. Она, забыв обо всем на свете, готова была кричать, как любит его. Но была уверена, что ничего не услышит в ответ.
Все, что происходило сейчас с ней, происходило с ними, было так… неопределенно и быстро. Марк столько времени держал её на расстоянии, а потом, вдруг, после одного утреннего свидания… Точнее, на этом самом утреннем свидании, словно лавина, стал обрушиваться на неё. Все это произошло так быстро. Так пугающе быстро. Одно свидание — одна ночь — один откровенный разговор — одно предложение.
И все это, за считанные дни. Джейс пугало то, что они почти совсем не знали друг друга. Они изменились за эти годы. Так может, стоило узнать друг друга немного получше? Нет, она все правильно сделала, сказав, что кольца будет вполне достаточно. Черт с ним, они поживут вместе в этом уютном доме. Притрутся характерами, окунутся в быт и семейные проблемы с головой, и вот, если выдержат это испытание, то тогда… если Марк все еще будет хотеть этого, она согласится выйти за него по-настоящему. Да, им надо пройти это испытание. Вчетвером. Где их возможные ссоры не будут гасить его родители или прислуга. Где им самим придется подстраивать свои графики, ориентируясь на детей, потому что рядом не будет никого, кто сможет подстраховать их, как это делал Рос. Где напрямую придется столкнуться с капризами Габриэль или упрямством Ники. С проказами Прикли, которому придется быть дома одному до вечера. Со всем бытом, как то готовка ужина, грязная посуда, стиральная машинка и беспорядок. Она знает, что это такое. Это испытание было ей знакомо. А вот как справится с этим Марк? Пожалуй, если они смогут выдержать до Рождества, то, стоит рискнуть…
Но черти, в её «персональном аду», сделать ей этого не дали.
И первым на неё обрушился Бил.
Джейс, как и обещала, заехала к нему в мастерскую в середине дня. Она сумела рассчитать маршруты визитов к своим пациентам таким образом, что офис Била был последним на её пути домой.
Он начал свой разговор с ней издалека, постепенно подводя к субботнему обеду. Джейс почти была уверена в том, что брат станет отговаривать её от этой безумной затеи — жить с Марком «своей семьей». Разве не он говорил ей когда-то, что они не подходят друг другу, как два совершенно разных сорта глины, что при обжиге дадут огромную трещину, которая развалит сосуд?
И тут…
— Сестренка, — Бил вытер руки промасленной тряпкой и отошел от капота машины, кивнув своему помощнику, чтобы тот продолжил за него. — Мне не совсем понятно, что значит, вы с Марком решили жить вместе?
— Что тут непонятного? — Джейс натянула на губы беспечную улыбку, которая помогла ей скрыть нервозность, беззаботно пожала плечами и отвернулась от брата. — В доме скоро закончится ремонт и… мы будем жить там, как муж и жена. С детьми, разумеется…
— «Как муж и жена»? или «муж и жена»? Согласись, Джейс, но это абсолютно разные вещи. Марк?..
Но задать свой вопрос Бил не успел, Джейс перебила его:
— Марк сделал мне предложение! Это я… Не хочу спешить. Думаю, надо проверить чувства и все такое…
— Что? — Бил громко рассмеялся. Он привел Джейс в свой кабинет и усадил в кресло. — Проверить чувства? Джейс! У вас все давно проверено! Марк любит тебя…
— Я так не думаю, — Джейсон встала и отошла к окну, скрестив руки на груди.
И она напрямую выложила старшему брату все свои сомнения и опасения. Бил выслушал её, но, как только она произнесла последнее слово в своем монологе, решительно покачал головой:
— Сестренка, это все твои страхи. Конечно, ты, как и любой человек, сомневаешься. А надо действовать, решительно. Ведь пока не попробуешь, не узнаешь.
— Да? а что, если попробую и… и все окажется напрасным? Если у нас ничего не получится? Что тогда?
— Тогда? — Бил подошел к ней и положил руки на плечи, смотря Джейс в глаза, — Тогда ты отряхнешь свои перышки и будешь двигаться дальше. Вот только я уверен, такого не произойдет. Я наблюдал за Марком: он любит детей, по-настоящему. И он прекрасный отец. И муж будет неплохой. А что касается того, что ты сомневаешься в его любви, — Бил вздохнул. — Спроси у него сама, напрямую.
