- Да, - проронила она.
- Милая моя, но Рене уже в тюрьме, - она хотела было набрать полную грудь воздуха, но что-то сдавило ее, - если бы я знал, то оставил его тебе и твоей милой кузине, что умоляла меня засадить его надолго.
- Виктор…
- Если, ты хотела спасти меня, став чужой подстилкой, то ты меня плохо знаешь, - он встал с кресла, прошел мимо ее, она попыталась его удержать, но он быстро оказался у двери, - Собирай вещи и уезжай. Джордж останется со мной.
- Но Виктор…
- Я сказал, вон! – Диана, как раненая птица, не могла лететь больше. От этих слов ее сердце взорвалось.
- Виктор…
- Я не хочу видеть тебя! – он одним прыжком настиг ее, хватая больно за подбородок и рывком поднимая, заставляя ее смотреть в свои глаза, - я не хочу больше слышать тебя. Запомни навсегда, дорогая, я никому не позволю искать легкий путей. Для тебя это может трудно переступить через себя, но эта дешевая свобода от трудностей.
- Виктор… - прохрипела она.
- Убирайся, - он разжал пальцы, отпихивая от себя, Диана упала на пол, стукнув локоть.
- Виктор… - по ее щекам бежали слезы.
- Я сказал, убирайся! – он был непреклонен в своем решение.
На закате Диана была на пути в Париж, она снова возвращалась в город из которого убежала много лет назад. За пять лет в ее жизни все изменилось, но она не ожидала, что снова окажется там. Она не смогла остаться в одном с ним городе, не могла спокойно ходить по улицам, где прогуливался он, не могла дышать одним и тем же воздухом. Диану бы принял отец или сестры, но это для нее было бы настоящей пыткой. Барбара осталась вместе с Джорджем, с ней была ее Глория. Вместе с солнцем погасла она навсегда, только солнце завтра снова проснется, и опять одарит теплом, ее уже солнце не откроется для нее никогда.
Как она могла все разрушить? Зачем ей позволили это сделать? Ответов на эти вопросы у нее не было.
₪
Еще никто не знал, что Диана уехала из Лондона, еще никто не знал, что семьи Хомс больше не было. Сестры Грандж купались в своем счастье и любви. Каталина рисовала картины для новой выставки. Мария снова отдала мужу ключи от своего сердца, а Вера и Фредерик переживали новое рожденье. Лето, как всегда одаривало дарами природы, наполняя своим знойным дыханием город. Все жило и оживало, когда проливалась вода, как божья благодать, и тогда лондонцы снова начинали молить о жаре. Гордые красавицы георгины без своей хозяйки почти не цвели, а розы не ощущали ласки. Все шло своим чередом, по-прежнему у Портси бывало много гостей, место встречи вечных друзей.
В этот день Аманда вместе с Верой ждали приезда гостей. Они вместе с Теа накрывали на стол в большой беседке, где все прятались от палящего солнца. Они не знали, что Диана вчера уехала. Сегодня у них был запланирован праздник, они решили отпраздновать победу Виктора, человека чье имя уже означает победу. Он приехал с сыном, Джордж радостно побежал играть с Кесси. Вера заметила, как он был чернее тучи.
- Где Диана? – спросила она, он молчал, смотря на прозрачное небо.
- Возможно поехала в Париж, - услышали они.
- Что? – Аманда часто моргала, словно ей сказали, что мир перевернулся, - Что случилось, Виктор?
- Я выгнал ее из дому, - это было сказано, так, как обычно говорят: «Я выкинул вчера ненужную вещь, и так рад этому». Этот тон убивал Веру, почему он так безразличен и холоден по отношению к жене.
- За что? – не унималась Аманда.
- За то, что она решилась стать чужой подстилкой, якобы спасая меня, - процедил сквозь зубы Виктор.
- Это не повод, - пролепетала Вера.
- Повод, пусть знает, что я такие вещи не терплю.
- Ты ужасен. Виктор! – слабо воскликнула Аманда.
- Я поступил так, как велела мне совесть! Я не хочу, чтобы рядом со мной была женщина, которая похожа на мою мать, которая готова на все лишь бы достичь своей цели! – Вера зажала рот ладонью, с широко распахнутыми глазами смотря на друга.
- Ты не прав! – Аманда пыталась доказать ему, что он заблуждается, - ею двигали лишь чистые помыслы. Она хотела спасти твою гордость, зная, как важно для тебя это!
- Значит, вы с Урсулой знали?! – Виктор отвернулся от них, - а она не подумала, что причинит мне боль? Не подумала, что мое сердце будет болеть от мысли, как она с другим? Не подумала, что будет с Джорджем, когда он вырастит? Она думала о моей чертовой гордости, которая не нуждается в таких жертвах! Думала о моих доходах! Хотя я мог прокормить свою семью! Она думала только о себе, но не обо мне!
- Ты чудовищен! – прошипела Аманда.
- О, значит она не все вам поведала! – Виктор криво усмехнулся, - знаешь, я поступил очень милосердно. Ей повезло только потому, что, если бы я не знал о ее чистоте и невинности, то подумал обязательно о ее романе с Рене.
- Ты ничуть не лучше его! – Виктор начал уже уставать от этой словесной борьбы с Амандой, - Она сбежала от него, а ты соблазнил ее! Чем ты лучше, тем, что женился на ней?!
- Аманда, милая, я выбрал вино, – Сайман заметил искаженное гневом лицо жены, смятение у Веры, и ярость прикрытая маской безразличия у Виктора, - Что случилось? – Аманда, как на духу вложила все. Виктор даже не пытался оправдаться. После того, как Сайман спокойно выслушал, он ответил, - Знаешь, Аманда, я на стороне Виктора. Это не физическая измена, но эта измена.
- Сайман, ты такой же! – воскликнула Аманда.
- Не лезь к ним! Виктор и Диана сами во всем разберутся! - Виктор ощущал поддержку друга, - Вы, женщины, считаете, что мужчины живут только ради своего эго, что мы только думаем о своем успехе. Да, это все так, но вы забываете, как больно думать, что женщина меняет тебя на кого-то хуже тебя. Любой считает себя королем.
- В этом-то все и беды! – вставила Вера.
Вечер был испорчен, гости с мрачным настроением решили разъехаться по домам. Аманда и Сайман поссорились, он приводил ей тысячу доводов, примеров из своей практики, но не смог ее убедить, ничто не действовало на нее. Он бился об скалу, и после этой ссоры они неделю не разговаривали друг с другом, пока Сайман не попросил прощение, но не признал свою правоту. Она поняла, что на некоторые вещи муж и жена смотрят по-разному, и что отчасти им не понять друг друга никогда.
В гробовом молчание ехали Вера и Фредерик, она лишь только сжимала его руку, тяжело вздыхая. Его Вера была ранимая и нежная, она страдала от несправедливости, болезненно перенося грубость окружающего ее мира. Фредерик же был более практичным. Он посмотрел на нее, и тихо прошептал ей на ухо:
- Я бы так никогда не поступил.
- Но ты так же поступал, - возразила она.
- Я раскаялся, - ответил он.
