– Ну конечно.
Тут к ним подошел посредник, Андре немного поторговался и заключил сделку, к немалому облегчению агента. Он получит приличные комиссионные, и его четверым детям будет что поесть.
Андре снова обернулся к Сабрине:
– А как вы?
Пауза затянулась, оба затаили дыхание, и Сабрина ощутила давно забытую дрожь. Наконец-то у нее появилась возможность снова заняться любимым делом: бизнес, промышленность, собственность, купля, продажа... Она грустно покачала головой:
– Нет, Андре, вам я ее не продам. Казалось, именно этого он и ждал.
– А вы позволите мне обрабатывать вашу землю и стать вашим партнером?
Шесть тысяч акров... Ничего себе кусочек... На этот раз она кивнула. Глаза ее горели тем же пламенем, что и его.
Андре протянул ладонь, и они пожали друг другу руки. Агент, чувствовавший, что вот-вот состоится новая сделка, стоял неподалеку и следил за ними. Через минуту Андре подписал чек – аванс за уже приобретенную землю и только тогда понял, что ему нужен дом.
Как-то он не подумал об этом раньше: Андре растерянно взглянул на Сабрину. Да, ему нужно пристанище для него и сына; поначалу можно снять маленький домик – они неприхотливы. Он променял маленький замок в Медоке на эти непаханые земли. Но он знал, чего хотел. Внутренний голос подсказывал ему, что тут новая страна, новый мир, новые возможности. И жить здесь куда увлекательнее, чем отсиживаться во Франции, в уютном, надежном замке. Да и Антуану это придется по душе.
В начале девятого они остановились у придорожной закусочной. Только сейчас оба почувствовали, как проголодались. И пока они пили пиво, закусывая гамбургерами, Сабрина продолжала рассказывать своему будущему компаньону о том, каким чудесным местом была когда-то долина Напы.
– Я родилась здесь, в Сент-Элене, в доме моего отца.
– Он все еще принадлежит вам?
– Я продала его, – честно призналась она, скрывать было нечего. – Мне нужны были деньги на учебу сына. Когда в двадцать девятом году пропали все акции, ему было пятнадцать лет, а через три года я послала его учиться на восток. После биржевого краха я потеряла все свои вложения, рудники были на грани банкротства, а дом в Напе был нам больше не нужен: мы давно жили в городе. – Несмотря на гордость, ей было легко рассказывать о своих невзгодах этому скромному человеку.
С тех пор как они заключили сделку, предусматривающую совместное владение и обработку земли, ее неодолимо влекло к нему. Похоже, они моментально стали друзьями. Письмо от Амелии – лучшее доказательство, что де Вернею можно доверять.
– Моему сыну осталось учиться в университете еще год, а потом... – с облегчением вздохнула она, – по крайней мере я буду знать, что сделала для него все, что могла.
– А вы? Что он делает для вас?
Ей хотелось сказать: «Любит меня», – но она не была в этом уверена. Конечно, ей было спокойно, когда он приезжал домой; в душе ее теплилась надежда, что все-таки есть в этом мире хоть одна живая душа, которая любит ее, однако он никак не выражал этого. Его куда больше интересовало, что он мог получить от нее.
– Не знаю, Андре... Не думаю, что дети способны дать что-либо родителям, кроме чувства, что они у нас есть. Да вы и сами это знаете.
– Ах... – кивнул Андре, снова становясь истинным французом.
Он улыбнулся и поставил стакан.
– Дайте ему еще несколько лет.
Сабрина засмеялась, вспомнив бесконечные стычки с сыном.
– Похоже, несколькими годами не обойтись... Думаю, что это более длительный процесс. Ну ладно... а как будет с землей? Что вы собираетесь с ней делать? – Ее поражала серьезность, с которой Андре говорил о виноградниках. – Андре, вы действительно думаете, что у Франции нет перспектив?
– Да, абсолютно в этом уверен. Я до хрипоты спорил с Амелией, но мне не удалось ее переубедить. Она считает, что французы слишком умны: их не проведешь, они не позволят, чтобы их втянули в подобную авантюру. Но на сей раз она ошибается. Франция больна и экономически, и политически. Да и этот безумец на востоке, размахивающий нацистским флагом... Я искренне думаю, что настала пора уезжать из Франции, хотя бы на некоторое время.
Может быть, он просто поддался панике, подумала Сабрина. Возможно, всему виной возраст. Он уже сказал, что ему пятьдесят пять лет. Она вспомнила Джона. Именно в этом возрасте Джон стал более консервативным и увлекся политикой, на которую раньше не обращал внимания. Ему во всем чудилось только плохое, как и отцу. Наверное, именно поэтому Сабрина не придала особого значения его словам. Андре задумчиво смотрел на нее, и в его глазах застыла печаль. Когда они пили кофе, он, запинаясь, проговорил:
– Сабрина, не подумайте, что я сошел с ума, но я все время думаю об этом куске земли. Нашем с вами. Это именно то, чего я хотел, а вы упомянули, что когда-то увлекались виноградарством. Мне хотелось бы, чтобы вы были не только владелицей арендуемого и обрабатываемого мной участка, но и активным партнером. Вам бы не хотелось открыть со мной собственное дело?
– Я думаю, что меня больше не назовешь деловой женщиной...
– Не знаю. Я вижу, что вас тоже увлекла эта идея. А разве вы считаете эту идею безумием?
– Пожалуй, да, – улыбнувшись, ответила она.
Подошла официантка и налила им горячего кофе. Андре пил чашку за чашкой и каждый раз тактично замечал, что во Франции кофе имеет совсем другой вкус. Сабрина уловила намек и засмеялась. Но де Верней заинтриговал Сабрину, ей захотелось услышать продолжение.
– О чем вы думаете, Андре?
Он коротко вздохнул и поставил чашку на стол.
– Как вы смотрите на то, чтобы прикупить еще земли и стать моим полноправным партнером? Фифти-фифти.
Сабрина громко рассмеялась. Андре употребил типично американское выражение – «пятьдесят на пятьдесят».
– Купить? Андре, о чем вы говорите! У меня нет средств, чтобы оплатить учебу сына! Из всей собственности у меня только и осталось, что дом в городе и эти непроходимые заросли в Нале, которые вы видели. Разве я могу позволить себе такую трату? – Речь шла о покупке ни много ни мало восьмисот акров. Да, это ей не по карману...
Он был разочарован, но еще не сдавался:
– Я не знал... Я только подумал... – В его голубых глазах горел галльский огонек, и Сабрина поймала себя на мысли, что ей нравится его внешность.
Как-никак он был красивым мужчиной, стройным, гибким и выглядел моложе своих лет. Было легко представить себе, каким он был двадцать лет назад.
– Так у вас нет других источников дохода?
Вопрос был жестоким, но Андре не хотел обидеть ее. Ему очень хотелось открыть дело вместе с ней. С первой минуты знакомства им было легко друг с другом, да и Амелия называла Сабрину необыкновенной женщиной и расписывала, как умело та руководила рудниками. Андре подозревал, что Сабрина держится на плаву в столь сложное время только благодаря своим исключительным способностям. Интуиция подсказывала ему, что если бы она захотела, то могла бы найти способ купить землю. Да и в виноделии она отлично разбиралась.
