Наслаждение нарастает, когда я провожу пальцами по своему клитору и растираю чувствительный бутон тугими кругами. Моя голова откидывается назад, а позвоночник изгибается. Издавая задыхающиеся стоны, я кружу клитор все быстрее и сильнее, пока почти не догоняю оргазм.
И наконец, я опрокидываюсь на край. Я громко вскрикиваю, выкрикивая имя Зеда, когда оргазм обрушивается на меня быстро и без угрызений совести. Он заканчивается прежде, чем я успеваю восстановить дыхание.
Опустившись на пол, я вздохнула, уголки моих губ нахмурились. Мое тело вялое и бескостное, но грудь — она все еще напряжена. Этот оргазм был лишь временной отсрочкой. И я понимаю, что тяжесть никуда не денется.
Сегодня мне просто… грустно.
Глава 39
Тень
— Вы едите мясо сырым? — спрашиваю я, глубокая нота моего тона разносится по столу. Все затихают.
— Ну, конечно же, нет! — Дэниел смеется над тем, что он, вероятно, считает глупым вопросом.
— Сначала нужно принести жертву. Потом мы пьем кровь и забираем ее…
— Мы не можем сначала позабавиться с ней? — Я прерываю его, мой голос становится глубже от разочарования. — Это половина удовольствия, брат.
Глаза смещаются, глядя друг на друга, ожидая реакции Дэниела на мои требования. Он смотрит на меня, на его лице легкая улыбка. Я поднимаю бровь, ожидая ответа.
Когда я отвечаю, Дэниел смеется, на его лице отражается приятное удивление. Мое лицо серьезно, глаза не отрываются от лица Дэниела.
Он первым разрывает зрительный контакт и смотрит туда, где слуга держит испуганную девочку.
— Приведите ее сюда.
Я откидываюсь в кресле, мои движения вялые и расслабленные. Внутри меня бушует война — поле битвы в моем нутре кровавое и злобное. Я хочу разрушить весь этот дом, разорвать на куски каждого больного человека, находящегося здесь, используя только руки и зубы.
Я покажу им, каково это — быть съеденным чудовищем.
Слуга торопит девочку, последовательно толкая ее вперед из-за того, что она упирается своими маленькими пятками. Она знает, что грядет что-то плохое.
Но она не знает, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось.
Когда девочка доходит до нас, моя рука вырывается, захватывая крошечное запястье девочки в свою ладонь. Ее широко раскрытые глаза смотрят на меня, и то, что я вижу в них, почти разрывает мое сердце. В ее глазах плещется печаль и страх. Это выражение, которое никогда не должно быть на лице ни одного ребенка.
— Как тебя зовут?
Дэн насмехается, но я не обращаю на него внимания.
— С-Сара, — тихо произносит она, голос у нее невнятный. Мне хочется бросить ее себе на грудь и убежать отсюда, но, думаю, мы оба знаем, что это невозможно.
— Сядь ко мне на колени, Сара, — твердо приказываю я.
Неохотно она слушается. Она опускает глаза, когда забирается ко мне на колени, но я не замечаю слез, выступивших на ее глазах перед этим.
Тошнотворное чувство усиливается, когда я помогаю ей подняться, удерживая ее тело у своих коленей одной рукой высоко на ее спине, а другой — на колене. Места, которые не являются сексуальными, но будут восприниматься как доминирующие для других. Я бы предпочел вообще не прикасаться к ней — она воспринимает это как нечто хищное, — но я чувствую себя в безопасности, когда она рядом, когда куча взрослых смотрит на нее так, будто она их следующая еда.
В буквальном смысле.
Я натягиваю на лицо хищную улыбку, наклоняюсь, прижимаюсь губами к ее уху и шепчу так, чтобы слышала только она:
— Со мной ты в безопасности. Молчи.
Дэн внимательно наблюдает за происходящим, в его глазах мелькает недовольство. С его точки зрения, он не смог бы прочитать мои губы. А он не из тех, кто любит, когда секреты раскрывают перед его лицом.
Сара умна. Она не реагирует. Не кивает и не говорит. Она просто продолжает смотреть на свои сцепленные руки, дрожь пробирает ее миниатюрное тело, как будто она находится в центре снежной бури.
Я поднимаю глаза на Дэниела.
— Ожидается ли от меня аудиенция, или я могу наслаждаться ею в другом месте? — спрашиваю я, глядя на девушку с предвкушением.
Он подумает, что я предвкушаю все способы, которыми я собираюсь причинить ей боль, но на самом деле я представляю, как маленькую Сару уносит Руби, а я наставляю его голову на нож.
Рот Дэна искривляется при виде моего лица, его выражение снова становится спокойным.
Я чертовски хороший актер. Иначе я бы никогда не выжил в этой сфере деятельности.
— Мы с удовольствием посмотрим, — плавно говорит Дэн, откинувшись на спинку стула, а одна его рука пробирается под стол. Я не вижу, что он делает со своего места, но мне это и не нужно, чтобы понять, что он сжимает себя.
Я буду наслаждаться, убивая его.
— П-пожалуйста, отвезите меня домой, — плачет Сара, плотина прорывается, слезы льются из-под ресниц и по щекам.
Я вытираю слезы с ее щек, молча хваля ее за то, что она вздрагивает от моего прикосновения, хотя это заставляет меня чувствовать себя так, словно мои внутренности охвачены пожаром в мусорном контейнере.
— Не плачь, милая, — воркую я вслух. Она плачет сильнее, и мое сердце разрывается от ярости.
Дэн облизывает губы с безудержным голодом, тянется к ней, чтобы сделать то, чего я не знаю. Моя рука, обвившая ее шею, вырывается, хватая его за руку с такой силой, что он мгновенно замирает.
— Я не делюсь, — рычу я, давая волю накопившемуся гневу. Дэн отдергивает руки, поднимая их в воздух в знак капитуляции.
— Одержимый, — усмехается он, глядя на гостей. В его глазах мелькает смущение, но оно исчезает прежде, чем успевает улечься. Это может вернуться и укусить меня за задницу — Дэн также не из тех людей, которые хорошо относятся к публичному унижению.
Не то чтобы я действительно беспокоился о реакции. Он все равно скоро умрет.
Пока Дэн окидывает взглядом обеденный стол, я хитро нажимаю кнопку на своих часах, держа руки под столом. К тому времени, как его взгляд возвращается ко мне, мои руки возвращаются в прежнее положение.
— Пожалуйста, продолжай… брат, — добавляет он в конце, произнося это слово с интонацией вызова.
Я оскаливаюсь в дикой ухмылке, ничуть не сдерживаясь. Его глаза разгораются, вероятно, он полагает, что сейчас ему покажут шоу всей жизни.
Прежде чем мы успеваем пошевелиться, нас обоих застает громкий стук во входную дверь. Затем раздается приглушенный, неразборчивый крик. Глаза Дэна смотрят в сторону входа в дом, брови нахмурены в замешательстве.
— Кто, черт возьми, посмел…? — бормочет он себе под нос, пораженный тем, что кто-то почти выломал его входную дверь.
Панический, тихий шепот поднимается в группе, гости оборачиваются друг к другу с испуганными взглядами.
— Дэниел, — кричу я, привлекая его внимание. — Я не хочу больше ждать.
— Конечно, я обязательно потороплюсь, — успокаивает он, выглядя все более взволнованным, так как остальные за столом продолжают выражать свое беспокойство и дискомфорт. Еще один громкий треск застает группу врасплох, а спустя несколько секунд раздается грохот, заставляя гостей вскочить. Некоторые даже поднимаются со своих мест, готовые бежать.
А затем:
— ФБР! НЕМЕДЛЕННО СПУСТИТЕСЬ НА ЗЕМЛЮ!
Остальные гости вскакивают на ноги, в том числе и я. Я осторожно усаживаю Сару рядом с собой, но крепко держу ее за руку, так как в комнате начинается хаос. Гости ужина разбегаются, как муравьи, крики и вопли разносятся по комнате.
Дверь в столовую распахивается, вызывая новые крики. Несколько агентов ФБР врываются в комнату, выкрикивая требования всем спуститься вниз.
— Пойдем, — шепчу я девочке, пытаясь направить ее к двери кухни.
Она борется и кричит, зовя одного из агентов, дремлющий в ней огонь наконец-то разгорается.
Я так чертовски горжусь ею.
Я поднимаю ее и шепчу ей на ухо.
