Первое время Лизе было даже весело, несмотря на эту неопределенность. Она бродила по Москве, несколько раз сходила в театр, съездила даже в Абрамцево – просто так, без всякой цели.
Тоска, настоящая тоска, пришла только потом, и это было так невыносимо, что Лиза места себе не могла найти. Собственная никчемность стала для нее очевидна. Она тосковала по тому времени, когда счастье было естественно, как дыхание, когда не надо было думать о будущем – оно само возникало вместе с утренним пробуждением.
Однажды Лиза подумала: не позвонить ли Виктору? Но тут же отбросила эту мысль. Стыд, который она испытывала перед ним, не прошел за этот год, хотя и стал менее острым. Даже если он здесь, а не где-нибудь в Швейцарии, что наиболее вероятно, – как они встретятся? Как старые друзья? Нет, об этом и думать нечего!
Она шла по улице, то и дело сталкиваясь с прохожими.
– Смотреть надо! – слышала она возмущенные возгласы и шла дальше – никого не замечая, едва не плача.
«Но должно же все это как-то разрешиться, не может же быть, чтобы так оно и шло себе дальше!» – думала Лиза.
Она вышла из метро на «Белорусской», пошла в сторону билетных касс.
«Что это я делаю? – вдруг спохватилась она. – Что это значит – уезжать я, что ли, собралась? А почему бы и нет? – тут же пришло ей в голову. – Что мне делать здесь, в Москве, на что я здесь гожусь?»
Она остановилась у входа в здание вокзала, словно не решаясь войти.
– Девушка, вы местная? – вдруг услышала она.
Вздрогнув, Лиза подняла голову. Перед ней стоял веснушчатый паренек в облезлой кроличьей шапке.
– Здешняя вы? – повторил он.
Лиза не знала, как ему ответить…
– Я вот чего хотел вас попросить, – нерешительно начал парень. – Я тут передачу из Гомеля привез родственнику, а он не встретил. Холера его знает, вроде созвонились вчера. Я уж и так все руки оборвал, целый день сумку его по Москве таскавши. Ох, Москва эта ваша, что с людьми делает! Ведь такой был свойский парень!..
Лиза ничего не могла разобрать в этом потоке слов. Какой родственник, она-то здесь при чем?
– Я вот чего говорю, – продолжал парень. – Он сейчас сюда подъедет, уже должен бы подъехать, так пробки же тут у вас, не доедешь до вокзала! Вы не сомневайтесь, я ему звонил – подъедет он! А у меня поезд через десять минут отходит, а ну как не дождусь? Может, вы покараулите тут сумочку, пока он объявится? Он не перепутает, гляньте, сумка-то приметная!
У парня было такое растерянное выражение лица, что Лиза улыбнулась. Обрадовавшись, что она не отказывает сразу, парень зачастил:
– Сало там, огурцы соленые, у вас-то дорого тут как, я в другой раз на продажу огурцы соленые привезу. Да вы гляньте, я ж не то чтобы что… – Он начал открывать ярко-оранжевую сумку.
– Не надо, не надо, – остановила его Лиза. – Долго ждать вашего родственника? Я вообще-то за билетами шла…
– Да сию секундочку подъедет, я же говорю! – обрадовался парень. – И какая вам спешка за билетами, вы ж здешняя, куда от вас что денется?
Он смотрел так умоляюще, что Лиза кивнула.
– Ладно, подожду. Никуда не денется, это правда…
– Вот спасибо, девушка, вот спасибо! – засуетился парень. – Все ж таки есть еще и в Москве люди! Машина у него такая красная, «жигуль» новый. Его Гриша звать, Парфенович Григорий. Он вас по сумке узнает, сумка-то приметная! А это вам. – Он протянул Лизе какой-то сверток. – Цветочки тут, жонка моя выращивает, гордится, передала родственнику. А мужику зачем? Помялись за день, ну, ничего… Берите, девушка, хорошие цветы!
Словно боясь, как бы Лиза не передумала, парень торопливо сунул ей в руки сверток, подхватил свои чемоданы и бросился бежать к перрону.
– Дай бог удачи, девушка! – закричал он на бегу. – «Жигуль» у него красный, Гриша Парфенович!
Лиза отогнула край свертка. Жене веснушчатого парня было чем гордиться: завернутые в газету красные тюльпаны выглядели так свежо, словно их не таскали целый день по городу. Лиза осторожно прикоснулась пальцем к лепесткам, почувствовала, какие они нежные и живые. Эти случайные, неожиданные цветы словно ответили на ее прикосновение – спокойно и доверчиво.
«Никуда от меня не денется, – подумала Лиза и неизвестно чему улыбнулась. – И правда, куда мне спешить?»
