Шериз Синклер - Заставьте меня, Сэр (ЛП)

- Маркус?

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Связанная и трепещущая. Такая привлекательная. В выражении ее лица читались страсть и доверие... и тревога - смесь, возбуждающая Дома лучше любого афродизиака. Мысль отдать ему контроль пугала ее. И, несмотря на то, что она доверяла ему и знала, что он не обидит её, Габи понимала, Маркус может и будет выталкивать ее из зоны комфорта. Особенно сегодня.

Он наслаждался этой небольшой тревогой в широко распахнутых глазах девушки.

- Ну же, пререкайся со мной, маленькая саба, - сказал он.

Саба тут же вспылила от его покровительствующего тона.

- Я буду пререкаться когда захочу, а не по твоей команде.

- Меня устраивает, - прошептал он и толкнулся в нее пальцем. Горячая, влажная плоть обхватила его и, черт возьми, его член хотел быть в этой маленькой сладкой киске. Габи выгнулась, удивленно вскрикнув. Разговоры окончены, маленькая саба.

Опустившись и расположившись между ее ногами, Маркус хотел опереться на локоть, но, вздрогнув от боли в плече, тут же перенес вес на другую руку. Вдохнул. Ох, да. Запах её возбуждения перебивал аромат мыла. Все еще глядя ей в лицо, он нежно лизнул её клитор.

Приглушенный вздох удивления и удовольствия заставил его улыбнуться. Имела ли она хоть малейшее представление, насколько прекрасна?

Но тут она замерла, начиная осознавать его намерения, и как много он планирует получить от неё.

- Маркус, - прошептала Габи.- Нет. - Она резко дернулась в путах и поморщилась.

Её ребра.

- Прекрати, Габи.

Она не перестала, наоборот потянула еще сильнее, её зубы скрипнули от боли.

Упрямая женщина. Он ударил её маленькую круглую попку достаточно сильно, чтобы она почувствовала острую боль и замерла. Её пораженный взгляд встретился с его строгим.

- Сопротивляясь, ты повредишь ребра. Поэтому ты сейчас же прекратишь.

От его жесткой команды зрачки девушки расширились. Мышцы бедер, затем и руки расслабились. Габи вздохнула.

Такая сладкая капитуляция. Как он и подозревал, её сопротивление лишь поверхностно, а в самом сердце - покорность. Не в силах сдерживаться, он потерся носом о сладкое местечко между ее бедром и лоном, такое нежное и мягкое.

- Я люблю тебя, Габи, и мы избавимся от всех твоих сомнений. Сегодня же.

Её дыхание участилось, когда она поняла, что не может остановить его. Не может даже сопротивляться.

А затем он перешел от слов к делу, задевая каждую чувствительную точку, которую обнаружил в прошлые моменты их близости. Маркус улыбнулся, почувствовав, как напрягся возбужденный бутончик плоти под языком. Чтобы подтолкнуть ее прямо к краю не потребовалось много времени, особенно учитывая, что Габи завелась в ту же минуту, как он сковал ее запястья.

Дрожь прошла сквозь тело Габи, пока он удерживал ее на вершине дразнящими, неторопливыми движениями языка и ритмичными движениями пальцев. Вскоре она уже пыталась прижаться бедрами к его рту, несмотря на ограничения.

- Скажи "Я люблю Вас, Мастер".

Его губы изогнулись в улыбке. Она все еще не была ослеплена желанием, и он знал, что произойдет дальше.

- Ты мне не Мастер. Ты задница, вот кто ты. Прекрати меня дразнить, - возразила она хриплым голосом.

- Задница? Разве у тебя не было курса анатомии в колледже? - Он потянулся к своей сумке с игрушками и достал анальную пробку - больше, чем та, что он использовал на ней до этого. - Давай-ка я покажу тебе, что такое задница. Учитывая то, что я собираюсь использовать твою в ближайшее время, нам нужно как следует её подготовить.

- Нет. Нет, подожди.

Быстрым движением нанеся смазку между ягодиц, а потом на пробку, Маркус проигнорировал попытки девушки отодвинуться и прижал игрушку к её тугому отверстию.

Ох, Боже.

- Ты ублюдок. - Габи словно почувствовала обжигающее пламя в том месте, где пробка растягивала кольцо мышц. Широко... Еще шире. С едва слышным хлопком, она скользнула внутрь. Боль ослабла, оставляя лишь покалывание.

- Черт бы тебя побрал.

- Вот, так гораздо лучше, - заметил Мастер.

Он снова лизнул ее клитор, его горячий и влажный язык выводил хаотичный узор вокруг все более чувствительного холмика.

Она сейчас просто умрет, Габи была уверена в этом. Её бедра дернулись, когда пробка в попке задела какую-то точку, посылая импульс от бедер вверх по всему позвоночнику. Под его медленными, размеренными поглаживаниями ее клитор набух, как перезрелый плод дыни, готовый вот-вот лопнуть. Саба прикрыла глаза. Ох, Боже.

- Пожалуйста…, - прошептала она. - Проклятье, Маркус…

- Еще нет, - прошептал он и обвел пальцем ее вход. Анальная пробка прижалась к ее влагалищу, как только он ввел свой палец в тугое пространство. Слишком тесно. Её стенки начали пульсировать от нового вторжения, вызывая ощущения невероятной силы.

Его палец надавил, потер какую-то точку внутри нее, и Габи почувствовала, как пульсация начала усиливаться. Дом безжалостно облизывал ее клитор и врывался внутрь нее, толкая все выше и выше, пока все, о чем она могла думать, это следующее касание его языка, следующее движение его пальца.

И тут мужчина остановился. Его палец покинул её, оставляя пульсирующей и пустой.

- Скажи "Я люблю Вас, Мастер", - повторил он, не поднимая головы. Его теплое дыхание слегка коснулось её мучительно чувствительной кожи.

Она не могла думать, не могла чувствовать ничего кроме его губ, едва касающихся её клитора.

- Будь ты проклят, - простонала саба. Ублюдок, придурок, скотина. - Я люблю тебя.

И она правда любила. Но все же, "Мастер"? Засранец, только от представления его реакции, если она его так назовет, её анус начал пульсировать в такт с лоном.

- Мастер. Ох, пожааалуйста...

Маркус не пошевелился. Тогда она открыла глаза.

Его лицо было спокойным, а взгляд небесно-голубых глаз был очень пристальным.

- Я считаю звание "Мастер" в твоем исполнении звучит очень правильно..., - сказал он задумчиво, почти про себя. А затем послал ей улыбку. - Очень хорошо, Габриэлла. - Его губы сомкнулись вокруг её клитора в тот же момент, как в нее ворвались два его пальца, растягивая еще сильнее.

Девушка ахнула от потрясающего взрыва ощущений.

Одна крохотная пауза, а затем он сильно присосался к ее клитору, а пальцы вошли еще глубже. Все внутри нее вспыхнуло. Фейерверк жгучего наслаждения взорвался в самой сердцевине, распространяясь вспышками, пока ей не стало казаться, что покалывают даже её волосы и ногти.

Он продолжал удерживать её, осторожно, но неумолимо, принимая последние вздрагивания. Стук сердца отдавался у Габи в ушах так громко, что она даже не слышала, как ловит ртом воздух.