упал.
Себастьян удержал равновесие и замер с наклоненной набок головой.
– Знаешь, – сказал он, утирая кровь с разбитой губы тыльной стороной ладони, – теперь это уже немного личное.
Спокойно и молча Нико нацелил пистолет ему в голову. Адреналин заиграл в жилах, и я тут же заслонила Себастьяна собой.
– Нико, нет!
– Иди в машину, – сказал он, не сводя глаз с Себастьяна.
– Не надо, – выдохнула я, – он здесь ни при чем.
Его горящий взгляд переместился на меня.
– Ты впустила его в клуб?
Я моргнула.
– Что?
– Ты впустила его в мой чертов клуб?!
Я отшатнулась и врезалась спиной в Себастьяна. Я никогда не видела Нико таким злым. Сердце пыталось выскочить из груди.
– Н-нет, – запнулась я. – С чего бы? Зачем? – И вдруг меня озарило. Нико что, думал, у меня роман с Себастьяном? – Все совсем не так, клянусь! Пожалуйста, дай мне объяснить! – воскликнула я и бросила взгляд на детей в парке, которые смотрели на нас вытаращенными глазами.
Себастьян оттолкнул меня и подошел к Нико так близко, что дуло пистолета уперлось ему в лоб. Несерьезность колумбийца испарилась: в глазах осталась только мрачная чернота.
– Ей бы не требовались твои деньги, чтобы сбежать со мной, Руссо. И сидеть час в каком-то вшивом районе она бы тоже не стала.
Неподалеку от нас остановился автомобиль Луки, и я взмолилась, чтобы он смог успокоить Нико. Муж и Себастьян сверлили друг друга взглядами. Кровь стучала в ушах все громче, пока не заглушила все вокруг.
– Нико…
Он метнул на меня гневный взгляд, и я оцепенела.
– В машину. Сейчас же.
– Пожалуйста, не убивай его.
Он заиграл желваками.
– Заставишь меня повторить еще раз, и он труп.
Борясь с тошнотой, я пошла к машине Нико. Повернувшись к мужчинам спиной, я чувствовала мурашки на позвоночнике, каждым нервом ожидая, что вот-вот раздастся выстрел.
На улице скопилось несколько автомобилей: «Ауди» Николаса перегораживала обе полосы. Я забралась в салон и захлопнула дверь. Меня сразу же окутал запах Нико и аромат лаванды.
Нико и Себастьян обменялись еще несколькими фразами. Оба выглядели весьма уравновешенно. Не успела я облегченно выдохнуть, как Туз снова врезал колумбийцу пистолетом. С загоревшимся в глазах раздражением, Себастьян сплюнул кровь на дорогу. Лука схватил его за руку и толкнул к своей тачке.
Николас, в джинсах и измазанной машинным маслом белой футболке, направился к «Ауди». Лучше бы он оделся по-другому. Я бы справилась с доном в черном костюме, но этот Нико меня пугал. Он мог лишить меня всего.
Он сел в «Ауди» и захлопнул дверь. Напряжение скатывалось с него густыми волнами, выжигая весь кислород в замкнутом пространстве. Сжав кулак и тотчас его разжав, он завел машину и поехал по улице. Атмосфера убивала своей враждебностью: от одной искры все могло взлететь на воздух.
Мне потребовалось пять минут, чтобы осмелиться пролепетать:
– Нико…
– Ни одного гребаного слова сейчас слышать не хочу, Елена! – рявкнул он.
Сердце разорвалось на две половинки.
После того, что я натворила, я не могла спорить. Я слушала шум города, который иногда перекрывала болезненная пульсация в висках. Я хотела вернуться домой, уткнуться Нико в грудь и просить прощения. Пообещать больше никогда и ничего не утаивать.
Папа́ держал банковскую информацию в сейфе, причем код не знал даже Тони, а у Нико она лежала на столе. Соблазн оказался слишком велик, другого шанса могло и не быть. Мужчины из нашего мира должны быть одинаковы. Украсть у Нико – это все равно что украсть у отца, но почему-то ощущалось совсем иначе. Как худшее на свете предательство.
Я заметила, что Нико не ехал к дому. Я ничего не спрашивала, но стоило мне осознать, куда он гонит, как ноющая дыра в груди начала неумолимо разрастаться с каждой минутой.
Он припарковался, я вышла из машины вслед за ним. В лифте мы находились бок о бок, но муж на меня даже не смотрел. Динь – и двери разъехались в разные стороны, а передо мной появился коридор. Мы прибыли к пентхаусу.
Я с трудом дышала.
Темноволосый мужчина в костюме стоял в коридоре. Он был смутно мне знаком, но я не могла вспомнить имя. Он кивнул Нико.
Муж открыл дверь и зажег свет. Я сделала неловкий шаг к порогу.
Нико остановился у открытой двери, глядя поверх моей головы.
– Джеймс будет снаружи. У него есть телефон, пользуйся, если тебе что-то понадобится. – Голос у него был отстраненным.
Мне хотелось что-то сказать… что угодно, только бы он посмотрел на меня.
– Я хочу свой телефон.
Его полубезумные глаза наконец-то встретились с моими. Как же мне хотелось, чтобы он меня коснулся, почувствовать грубоватые ладони на своем лице, услышать шепот у своего уха.
– У тебя был телефон. Ты решила им не пользоваться.
– А теперь буду. – Я не придумала ничего лучше.
Нико стиснул зубы.
– Тогда прикажу принести тебе новый.
Прикажет принести мне новый.
Значит, между нами все конечно? Он даже не дал мне объяснить. А может, ему все равно. Я ограбила его и обманула, а последнего он точно простить не мог. Глаза жгло, но я боролась с подступившими слезами.
– Спасибо.
Нико горько засмеялся и покачал головой.
– Лука скоро привезет сюда твою сумку, – сказал он, разворачиваясь.
– Нико.
Он замер и напрягся, стоя спиной ко мне.
– Прости, – выдохнула я.
Спустя несколько секунд, я уже подумала, что он мне ответит, однако Нико молча вышел и захлопнул за собой дверь.
Я невидяще смотрела перед собой, пока оцепенение не сменилось отчаянием, которое разодрало грудную клетку, украло мое дыхание и поднялось по горлу булькающими рыданиями.
Глава сорок девятая
Так и любовнику приходится бороться за слова.
