— Райан! Райан!
Майкл застыл, прислушиваясь к глухому стуку сапог Райана по коридору. Тот с мрачным видом вошел в комнату.
— Что случилось?
— Ничего, — сказала Ребекка, вытирая рот. — Просто мы закончили разговор.
Затем взяла Райана за руку, чувствуя, что его трясет.
— Послушайте, Фостер. — Майкл кивнул в сторону сада. — Вон там сидят две мои дочери. За всю свою жизнь они практически не расставались, и я не собираюсь их разлучать, а уж тем более терять одну из них только потому, что вы с Ребеккой неожиданно передумали спустя тринадцать лет.
— В этой стране у вас нет никаких официальных прав, — тихо произнес Райан.
— Если Тереза захочет возвратиться ко мне, ты не посмеешь ее остановить. — Теперь Майкл обращался только к Ребекке.
— Ты прав, — сказала Ребекка, — но в таком случае мне придется поехать с ней. И я буду бороться, Майкл, не на жизнь, а на смерть.
Он довольно долго пристально смотрел на нее. Его лицо в этот момент было похоже на гранит. А затем заговорил неожиданно мягким голосом:
— Ни одну женщину, Ребекка, и вообще ни одно человеческое существо в своей жизни я не желал так сильно, как желаю тебя. Ты моя.
— Нет, Майкл.
— Не будем спорить. Отчасти по этой причине, отчасти по другим, но в данный момент я забирать Терезу у тебя не намерен. Пусть у вас будет время поговорить, объясниться. — Он положил на стол карточку. — Мы остановились в этом отеле. И пожалуйста, не делай попыток уехать еще куда-нибудь. — Майкл направился к двери, обернувшись у порога. Его магнетический взгляд поймал глаза Ребекки. — И помни, Ребекка, то, что я тебе сказал, это все очень серьезно. Как и всегда у меня.
Они двинулись следом за Майклом. Он подошел к девочкам, а Ребекка подняла глаза на Райана. Он обижался, и она знала почему.
Порывисто вздохнув, она взяла себя в руки.
— Извини, Райан. Мне следовало сказать тебе об этом сразу. В Италии у меня была связь с Майклом Флорио.
Он напрягся.
— Вообще-то я догадывался. И что же означает это слово «связь»?
— То, что я занималась с ним любовью. Один раз.
Он помрачнел еще больше.
— Господи. Это же безумие.
— Ты прав. Это было безумие.
— Я даже и представить себе не мог, что ты можешь так опуститься.
— В принципе, чтобы вернуть Терезу, я могла опуститься до чего угодно, — возразила она. — Но с Майклом у меня получилось фактически случайно.
— Не может быть. Насколько я знаю, случайно у тебя ничего не происходит.
Она наблюдала, как Майкл говорит с девочками.
— Я просто рассказываю тебе, что произошло между мной и Майклом. Вот и все.
— Ты хочешь сказать, что влюблена в него?
— Некоторое время думала, что влюблена. Думала, что смогу любить его, даже если он виновен в смерти Барбары. Думала, что он сделал это ради девочек, от отчаяния. Я могла бы это понять. Но потом встретила ночью Девон, обнаженную, выходившую из его комнаты, и она сама мне призналась. После этого даже смотреть на него для меня было мукой. Я чувствовала, как будто он меня осквернил, каким-то образом заставил принимать участие в этой мерзости. Теперь он заявляет, что Девон лжет.
— И ты ему поверила?
— Не знаю.
— Ты возвращаешься к нему?
— Если Тереза решит возвратиться в Сан-Франциско, я буду вынуждена поехать с ней.
— Зачем же ты приехала ко мне? — хрипло спросил Райан. Стена за его спиной практически сливалась по цвету с его лицом. — Зачем ты здесь, Бекки? Почему привезла ко мне Терезу?
— Нам нужна была помощь, Райан.
— И это все?
— А разве я обещала что-то еще? Я только просила о помощи.
— Значит, для тебя это только временная остановка в пути?
Она повернулась к нему:
— Не надо так, Райан! Это Терезе нужна помощь. Не мне. — Она коснулась его руки и добавила более мягко: — Может быть, без нас тебе будет много лучше. Зачем тебе неприятности? Майкл очень опасен, поверь мне.
— Я не боюсь неприятностей, — сказал Райан.
Майкл и Девон направились к машине. Тереза осталась сидеть одна, съежившись на каменной скамейке. Майкл пристально посмотрел на Ребекку, но ничего не сказал. И она тоже не подала никакого знака, только молча наблюдала вместе с Райаном, как они сели в «лэнд-крузер» и отъехали.
* * *
Ребекка медленно пошла по садовой дорожке к Терезе. Та сидела сгорбившись.
— Как дела? — Она коснулась плеча девочки.
— Нормально, — отозвалась Тереза слабым голосом. — Ты на меня сердишься?
— Конечно, нет. Ты имела полное право позвонить Майклу. Хотелось бы только, чтобы ты вначале сказала об этом мне.
— Я боялась, что ты не позволишь. Или уедешь и бросишь меня. Или еще что.
— Я больше никогда никуда от тебя не убегу, — мягко сказала Ребекка. — Можешь быть в этом уверена.
Тереза сорвала цветок и начала обрывать лепестки, один за другим.
— Я хочу быть со всеми вами, Ребекка. С тобой и папой, и с Райаном, и Девон. Я не хочу ничего выбирать.
Ребекка печально улыбнулась и присела на скамейку рядом с ней.
— Быть со всеми нами невозможно.
— Почему?
— Это трудно объяснить.
— Ты рассказала папе о случае с Девон? — Да.
— И что? Он сказал тебе, что это ложь? Сказал?
— Да. Он сказал мне, что это ложь.
— Ты должна ему поверить.
Некоторое время Ребекка молчала.
— Тереза, — сказала она наконец, — вполне возможно, что это и ложь. Но к Майклу Флорио у меня и без того слишком много вопросов, на которые нет ответов. Он меня очень беспокоит. Ведь что это за человек, я думаю, не знает в этом мире никто. Он требует к себе доверия, любви, но ни разу еще не показал, что у него там на сердце. А таким способом я ни доверять, ни тем более любить не могу.
— Почему? Я же это делаю!
— Послушай меня, дорогая. Не сравнивай меня с собой. Майкл заботится о тебе с момента рождения. Но в любом случае тебе придется сделать выбор. Либо со мной, либо с ним. И го, и другое невозможно. Ты должна вспомнить все, что с тобой было в этой семье, и решить, хочешь ли ты начать все сначала со мной. Конечно, обо мне ты знаешь еще очень мало, но все, что я могу тебе обещать, это искреннюю любовь и то, что сделаю все возможное, чтобы ты выросла счастливой и оказалась способной реализовать себя как личность. В равной степени это относится и к Райану. Он тоже не хочет расставаться с тобой. Как и я, он тоже провел эти тринадцать лет, страдая. Он хочет стать частью твоей жизни, в любом виде, в каком ты ему позволишь. И мы, конечно, не хотим, чтобы ты возвращалась в Сан-Франциско, потому что не верим в справедливое разбирательство.
