Наблюдая, как Анна достает продукты из холодильника, он вдруг вспомнил, что нечто подобное уже происходило в его жизни, я ему нравилось это состояние: он вернулся домой, она хозяйничает на кухне. Интересно, что чувствует она?
— Ну, командуй, — произнес он и, заметив выложенный умойки пакет картошки, уточнил: — Чистить?
— Попробуй, — протянула она ему нож.
— И что с ним делали? — попробовал он надрезать картофелину. — Тупее не бывает!
— У меня всю жизнь с ножами проблемы, — виновато улыбнулась Анна, добавив про себя: «Потому что рядом нет мужчины. Интересно, помнит ли он, что до его появления в моей квартире в Сухареве все ножи были тупые?»
Крылов молча поискал заточку в ящиках стола. Когда комплектовали кухню, он лично составил список всего, что должно быть в хозяйстве. Заточку он не мог упустить.
«Так и есть, вот она. Забавно, разговариваем, точно по минному полю ходим», — собрав все ножи, подумал он.
Спустя пару минут Анна чистила картошку остро заточенным ножом.
— Только поосторожнее, — попросил он. — Не выношу вида пораненных женских пальчиков. Что еще? — вошел он в роль хозяина. — Считай, что приехала техническая служба помощи.
— Вроде ничего, — пожала она плечами. — Правда, на днях в спальне лампочка в люстре «выстрелила», автомат выбило. Я пыталась ее выкрутить, но цоколь так там и остался… Окно в гостиной плохо закрывается, все время что-то цепляет. В последний раз чуть закрыла, не могла сдать квартиру на сигнализацию.
— И почему молчала? — удивился Костя.
В ответ она снова пожала плечами. Найдя в кладовке сумку с инструментами, он достаточно долго провозился и с люстрой, и с окном. Все это время Анна колдовала на кухне и вела нелегкий диалог сама с собой.
«Господи, ну почему мне так хорошо и спокойно, когда он рядом? Почему он, а не кто-то другой? Почему в двенадцатом часу ночи я стою над плитой и с каким-то трепетом в душе готовлю ему ужин? Я же знаю, что долго это продолжаться не может, что скоро это закончится. Знаю, как будет тяжело и больно. Я же ведь все решила! — на ее глазах снова показались слезы. — Ну почему вопреки всему на свете, как последняя дурочка, я продолжаю его любить? И он, как специально, такой нежный, ласковый, заботливый. Какой же из двух он настоящий? Позавчерашний, сегодняшний или тот, который не читая удалил мое письмо, поверил сплетням устроил ледяной прием в „Ностальгии“, отправил обратно в город практически с порога своего дома?»
Анна закрыла крышкой сковородку и заглянула в кастрюлю с закипевшей картошкой. «Неужели я ошиблась, подводя очередную черту в своей жизни? А как же тогда следы губной помады? Если у него кто-то есть, когда он успевает с ней встречаться? Все последние дни я знаю, где он и с кем, практически все!»
Ополоснув лицо над раковиной в кухне, Анна промокнула его полотенцем и принялась сервировать стол.
«Что я делаю? Зачем я вообще думаю обо всем этом? Ведь я уже все решила!» — снова попыталась она себя образумить и, ухватившись за последнюю мысль, как за спасительную соломинку, закрыла глаза и несколько раз повторила сама себе: «Не „здесь“, а только „там“!» Помогало это мало. От былой решимости раз и навсегда покончить с такой жизнью и запрограммировать свое сознание остались хаотичные нули и единицы, которые больше не знали, в каком порядке им расположиться.
— Красиво, — оценил сервировку стола появившийся на кухне Костя и, принюхавшись, добавил: — Должно быть вкусно. Все, я закончил, мою руки.
— Если честно, мне даже боязно, — как-то неуверенно произнесла Анна после того, как он сел за стол. — Я так давно не готовила что-то приличное. Для себя как-то лень.
— Значит, буду заезжать почаще. Саша права, ну сколько можно сидеть на диете? Скоро насквозь светиться будешь.
— Разве тебе не нравятся стройные женщины?
— Стройные нравятся, а вот худые — нет. И потом, с чего ты взяла, что тебе не доставало стройности?
— Ну, я не знаю, — пожала она плечами. Перед глазами тут же мелькнул образ Алины.
— А вот я знаю. Глупости все это. И если уж на то пошло, только, пожалуйста, не обижайся, зимой ты выглядела намного предпочтительней. Для меня, во всяком случае… Так что придется теперь следить за твоей фигурой и только попробуй еще похудеть! Ну, ладно, прости, — поймав ее недоуменный взгляд, извинился Костя. — Не могу же я допустить, чтобы специалист, обаявший очередного миллиардера и готовящий проект с многомиллионными инвестициями, умер от истощения… Или еще лучше, убивался по поводу какой-то там разбитой машины!
— Я не умею проигрывать.
— А кто умеет?
Он еще раз окинул взглядом стол и спросил:
— Что-нибудь выпьем?
— Вино мне врач запретил. Коньяка нет.
— Почему нет? Есть! — он вышел в прихожую, где оставил свои вещи, и вернулся с бутылкой коньяка. — Французский. То, что доктор прописал.
Анна молча достала из шкафчика два широких фужера и поставила на стол.
— За возвращение? — предложил Костя.
— За твое возвращение? — уточнила она. Костя посмотрел ей в глаза и, осторожно коснувшись бокала бокалом, тихо произнес:
— Нет, за твое. Сегодня я снова почувствовал рядом с собой прежнюю Анну.
— Расскажи, что было в Москве, — сделав вид, что не поняла его многозначительной фразы, попросила она.
— Много что было, — понял ее ход Крылов и, вздохнув, принялся пересказывать все, что произошло за два дня в первопрестольной…
— …Честно говоря, я и не предполагал, что у него такие серьезные намерения, — признался он в конце рассказа. — Ты разговаривала с Али после нашей встречи?
— Да. Сегодня.
— Он спрашивал, согласна ли ты здесь работать?
— Спрашивал… Я отказалась.
Тяжело вздохнув. Костя откинулся на спинку стула.
— Тогда все это не имело смысла… Во всяком случае, для меня. Жаль.
— Но почему тебе обязательно нужно мое присутствие? — в сердцах воскликнула она. — Это первое дело, которое доверили лично мне, от его результатов будет зависеть моя дальнейшая карьера…
— И все-таки карьера, — с горечью заметил он и, встав с места, подошел к окну.
— Да не в ней дело! Как ты не понимаешь!
— Тогда в чем?
— Мне просто хотелось тебе помочь… — опустила она взгляд. — Хотелось тебя увидеть, наконец! — вдруг вырвалось у нее. — Но все оказалось зря!!!
Облокотившись на стол, она обхватила голову ладонями, затем свела пальцы на лбу и медленно провела ими по лицу.На кухне повисла тишина.
— Третий час ночи, пора спать, — неожиданно произнесла она каким-то безжизненным голосом и встала из-за стола.
Составив в посудомойку тарелки, Анна нажала несколько кнопок на панели и, после того как послышался шум заливаемой воды, сказала неясно кому:
