— У тебя есть в этом опыт, но даже если и так, что плохого в том, чтобы, скажем, дать ей еще пару недель? Предложить компромисс?
Он повернулся ко мне и мгновенно ответил:
— Каждый день, просыпаясь без тебя, я испытываю мучительную боль. Да, я знаю, что теперь вернул тебя, но я потерял слишком много времени, и мне не нравится упускать даже один день, не говоря уже о неделе. Если бы дело было только во мне, я бы попросил тебя переехать в ту же ночь, когда мы снова обрели друг друга. Но дело не только во мне. Я воспитываю дочь. И время самое подходящее. И если ты ко мне не переедешь, что нас ждет? Одна ночь в неделю. Может, две, в следующий раз, когда она будет у меня. А потом мы подумаем о большем и сделаем это постоянным. Но у Ким здесь нет голоса. Решаем мы.
— Возможно, нам следует создать прецедент, который бы показал, что мы все в этом участвуем... ради Джейни.
— Кэди, я понимаю, к чему ты ведешь, говоря, что это ради Джейни, но Ким здесь не при чем. Если она взялась за старое и на самом деле... — он замолчал, потому что его телефон издал сигнал.
Он посмотрел на него и повернул ко мне.
Там было написано: «Некрасиво».
Как только я это прочитала, всплыло еще одно сообщение: «По этим вопросам мы приходим к обоюдным решениям. Курт, твои действия влияют не только на Джейни».
Он посмотрел на телефон и пробормотал:
— Мне нет нужды заканчивать то, что я начал говорить. Она взялась за старое.
Затем он снова начал тыкать пальцем в телефон.
— Курт, я, правда, считаю, что ты должен подумать секунду, прежде чем ей ответить, — предупредила я, наблюдая, как Курт печатает: «Назови мне хоть одну вескую причину».
Он помедлил.
Я посмотрела на него.
— Как считаешь, я заслуживаю узнать хотя бы одну вескую причину? — спросил он.
Честно говоря, считала.
Поэтому прикусила губу и кивнула.
Он снова вернулся к телефону, и я услышала звук отправленного сообщения.
Я с беспокойством уставилась на телефон.
Я не знала, что происходило с Куртом, но у меня создалось такое впечатление, что он не беспокоился. И все же он был раздражен.
Ким не спешила с ответом.
Я перевела взгляд на Курта.
— Хочешь, принесу тебе еще пива?
Прежде чем он успел ответить, телефон издал сигнал.
Мы оба посмотрели на него.
«Я ведь с ней даже не знакома».
— Мне неловко говорить... — неуверенно произнесла я. — Но это веская причина.
— Ты готова встретиться с Ким? — спросил Курт.
Вообще-то, нет.
Я хотела, чтобы она мне нравилась, потому что до сих пор (и у нее была на то веская причина) она вела себя великолепно.
На расстоянии.
Было исключительно трудно не принимать во внимание, каким прекрасным ребенком растет Джейни, но, несмотря на это, поступок Ким, когда она не только пыталась заманить Курта в ловушку (и преуспела в этом так, что все еще присутствовала в его жизни, в этой комнате, контролируя в данный момент его эмоции), и использовать Джейни в качестве оружия против него, чтобы получить желаемое, не способствовало тому, чтобы я была объективна в отношении матери Джейни.
Но что было, то было. Это жизнь. Это были «мы», куда относились не только мы с Куртом.
Так что мне пришлось ответить:
— Да.
Курт снова повернулся к телефону.
Я тоже и смотрела, как он печатает: «Обед, в любой день на этой неделе. В «Уэзерби». Решение за тобой. Встретимся там».
Он нажал «отправить», а затем сказал:
— Теперь я могу выпить пива, но возьму его сам.
Тихий сигнал означал, что она ответила незамедлительно, и мы оба посмотрели на телефон.
«Только она и я».
Я не была большой поклонницей обозначения меня как «она», когда «Кэди» выглядело бы лучше, и использование «она» немного беспокоило меня, но я не собиралась на это указывать.
«Исключено», — напечатал Курт.
Прежде чем он успел нажать «отправить», я потянулась к его руке, сомкнув пальцы вокруг запястья.
Я смотрела на него. Курт смотрел на меня.
— Все в порядке, — сказала я.
— Ни хрена подобного.
— Милый, — я придвинулась ближе, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, — ты сказал, что она хорошая мама. Но тебе не обязательно было говорить мне об этом. Я вижу это по Джейни. Я смотрела «Красавицу и Чудовище» с ее дочерью, пока ты находился на вызове. Я буду проводить с ее девочкой каждую вторую неделю. Она имеет право встретиться со мной и сделать это без твоих сердитых взглядов в ожидании того, когда она все испортит.
— Я не собираюсь сердиться, — отрезал он.
— Ты сердишься уже сейчас.
— Сейчас я на нее злюсь.
— Позволь нам сделать это, — мягко попросила я. — Я понимаю в чем дело. Ее причина для беспокойства по поводу моей ночевки вполне обоснована. Просто, — я скользнула еще выше, чтобы встретиться с ним взглядом, — позволь нам сделать это.
— Ты прощаешь всех и вся. Позволяешь людям совершенно незаслуженно вываливать на себя кучу дерьма. Я не говорю, что Ким так сделает. Я хочу сказать, что, если она это сделает, ты ее не остановишь. Но если я буду рядом и такое начнется, я ее остановлю.
— Я не такая.
— Детка, ты простила меня, а я разрушил всю твою жизнь.
Я моргнула.
— И ты вернулась сюда, а я повел себя по отношению к тебе как полный мудак, снова прогнав, и ты ни разу не высказала мне по этому поводу, мы даже ни разу не обсуждали это после того, как снова сошлись. Ты просто отпустила это, простила меня, не сказав ни слова. Так что я тебя услышал, но вынужден сказать «нет». Эта встреча пройдет при мне, — закончил он.
Я почувствовала, как он шевельнул рукой, и моя хватка на его запястье усилилась.
— Я полагала, мы уже это прошли, — поделилась я, когда он снова сосредоточился на мне.
— Так и есть.
— Видимо, нет, раз ты поднял эту тему.
— Оставить все в прошлом — не отменяет того, что произошло, — заявил он.
— Курт…
Он отбросил телефон в сторону и освободил запястье из моей руки, но только для того, чтобы обхватить ладонью мое лицо.
— Посмотри на меня, — приказал он.
— Смотрю, — указала я на очевидное, так как смотрела ему в глаза.
— Всему конец. Я с тобой. Я — твой мужчина. Мужчина, который любит тебя. Мужчина, которого любишь ты. Вот, кто я. Вот, как это бывает. Вот, как все будет. И если ты не понимаешь, о чем я, то я тебе все объясню. Моя задача — заботиться о тебе. Моя задача — защищать тебя. От плохих вещей. Или обычного дерьма, что нам подкидывает жизнь. Так было всегда, с момента нашего первого поцелуя. И когда я не смогу выполнить свою задачу, а, возможно, будут моменты, что это окажется вне моего контроля, как то фиаско, что мы пережили, я буду чувствовать это. И буду с этим жить. Мне удастся запрятать это чувство подальше, но это не значит, что оно исчезнет. И ты должна позволить мне чувствовать это, потому что это буду... я.
Сердце бешено колотилось, в животе потеплело, но губы разомкнулись, спрашивая:
— А смогу ли я защищать тебя в ответ?
— Детка, ты меня простила. Да. Это и твоя задача тоже. И поверь, ты в деле.
— Тогда позволь мне встретиться с Ким, — попросила я.
Он закрыл глаза, покачал головой, открыл их и сказал:
— Ты не понимаешь, почему я вынужден отказать?
— Дело в тебе. В тебе и Джейни. И в нашем будущем — твоем, моем и Джейни. Не в Ким. Твоем, моем и Джейни. Сейчас мы создаем другой прецедент. И я чувствую, что правильно будет, если я встречусь с Ким наедине. Прошу, Курт, я тебя понимаю. Правда. Мне нравится то, что ты сказал, больше, чем я могу выразить словами. Но даже так, я умоляю тебя позволить мне сделать это самой. Потому что я верю, так будет правильно, и я в силах это сделать, и очень хочу, чтобы ты мне позволил. Но это еще не все. Я хочу, чтобы, когда речь зайдет о защите не только тебя, но и вас с Джейни, ты доверял моим инстинктам в этом деле.
