Ноэль казалась чудесным видением в атласе и кружевах, ее платье было простым и элегантным, как сама церемония: без подружек невесты, без шаферов, с единственным букетом у алтаря и веткой бледно-розовых орхидей в руке самой невесты. Когда Чарли с дочерью проходили мимо, Мэри позволила себе вспомнить свою давнюю свадьбу. Тогда Чарли выглядел взволнованным, но сияющим от счастья, как и теперь. Он вырядился в плохо подогнанный темно-синий костюм, а Мэри надела платье, в котором конфирмовалась три года назад, предварительно распустив швы на округлившейся талии. Церемония состоялась в здании городского совета, на ней присутствовали только Коринна и родители Чарли. На их лицах застыло болезненное и слегка виноватое выражение людей, которые считают себя достойными осуждения.
Отсутствия цветов, органиста и толпы всплакивающих от счастья родственников не замечали только жених и невеста. И теперь, на миг избавившись от сердечной боли, Мэри вспомнила, как это было. Что она ощущала. «Я была счастлива, – с трепетом поняла она, – по-настоящему счастлива».
Такой же счастливой в эту минуту выглядела Ноэль. Глаза Мэри наполнились слезами, когда ее дочь остановилась возле Хэнка. Он выглядел потрясенным, как подросток, лицом к лицу столкнувшийся с кинокумиром. Оба с терпеливыми улыбками ждали, когда Эмме, похожей на ангелочка в белом платьице с оборками, надоест разбрасывать розовые лепестки из корзинки по проходу между скамьями. Пока отец Джо произносил вступительную речь, Эмма стояла, спрятавшись в складках юбки материнского платья, и робко поглядывала на собравшихся родственников и друзей семьи.
Здесь были родители Хэнка, приехавшие из Канзаса, – оба солидные, строгие, прямые, как столбы, но, присмотревшись к Хэнку-старшему, Мэри поняла, от кого ее зять унаследовал живой блеск глаз. Рядом с родителями Хэнка застыли его тетя Мейбл и дядя Нед с их четырьмя детьми, двумя мужчинами и двумя женщинами – все они были ширококостными, светловолосыми и веснушчатыми. Ноэль не стала приглашать никого из соседей по Рамзи-Террас, но известила о своей свадьбе нескольких школьных подруг. И пригласила Лейси Бакстон, которая в своем красном костюме в черный горошек стояла, надвинув низко на лоб широкополую шляпу. Нора Лундквист пришла вместе с сыновьями Эвереттом и Джорди и их женами. Мэри со слабой улыбкой пожалела о том, что ее мать не дожила до дня свадьбы, – подробностей этого события Дорис хватило бы для разговоров на несколько недель.
Чарли бесшумно занял свое место рядом с Мэри. Не задумываясь, она взяла его под руку. Чарли удивленно повернулся к ней и улыбнулся. «Мы с ним – образец гордых родителей невесты», – подумала она. И какое ей дело до того, что гости с любопытством поглядывают на них, в особенности Бронуин? По крайней мере Триш, которая сидела рядом с Мэри, чопорно сложив руки на коленях, старательно отводила глаза. А может, она просто не могла насмотреться на отца Джо, на редкость внушительного в стихаре и брыжах.
«Однажды я уже потеряла его. И больше не хочу терять», – подумала Мэри.
Мэри старалась не терять самообладания. У них с Чарли уже все решено. Сегодня день Ноэль и Хэнка, к чему омрачать его слезами? Она уверяла себя, что раскаянию не стоит удивляться. И незачем поддаваться ему.
Прослушав отрывок из Священного писания, Ноэль и Хэнк обменялись клятвами, а затем обменялись простыми золотыми кольцами. Когда они поцеловались, все собравшиеся умилились. Луэлла Карсон, пышнотелая дама в ситцевом цветастом платье, заиграла на органе хор из «Музыки на воде» Генделя, возвестив начало торжественного шествия.
Вытирая глаза, Мэри склонилась к Чарли и шепнула:
– Ты когда-нибудь думал, что мы доживем до этого дня?
– Я надеялся, – сдавленным голосом отозвался он.
– Напомни, чтобы в следующий раз я посмотрела в твой хрустальный шар. Мой, похоже, испортился.
– Надежда и умение заглянуть в будущее – не одно и то же, – вполголоса возразил он, глядя прямо перед собой и ведя ее по проходу вслед за новобрачными. – Порой полезно действовать по обстоятельствам.
Мэри украдкой взглянула на его строгий ястребиный профиль и увидела, что уголок рта Чарли дрожит от улыбки. Ее окатила теплая волна. К своему удивлению, она спросила:
– А если обстоятельства советуют передумать?
Он замедлил шаг, проходя мимо ризницы, и отвел Мэри в сторонку, пропуская тех, кто шел следом.
– Что-то я не понял… Ты же знаешь, мы, деревенские парни, тугодумы, – произнес он, повернувшись к ней лицом. Он улыбался, но его глаза оставались серьезными. – Ты не могла бы объяснить, что все это значит?
– Сама не знаю, – честно призналась Мэри и покачала головой, не веря внезапной перемене в себе. – Просто мне вдруг показалось, что я смотрю не в ту сторону.
– Или за деревьями не видишь леса? – Чарли стоял спиной к витражному окну, освещенный призрачным светом, от чего Мэри на миг показалось, будто она видит сон. Она перестала замечать выходящих из церкви гостей. Исчезло все вокруг, кроме Чарли и ее самой.
– Вроде того, – с внутренней дрожью ответила она.
Чарли испытующе вгляделся в ее лицо.
– Ну, я слушаю.
Мэри глубоко вздохнула.
– Я по-прежнему не знаю, смогу ли вернуться сюда навсегда, – призналась она, – но одно мне известно наверняка: какие бы испытания мне ни приготовила судьба, я не хочу преодолевать их в одиночку.
– Я здесь, я по-прежнему здесь, – отозвался Чарли без улыбки. – Достаточно одного твоего слова.
Он просил подать ему знак, даже если будущее останется для них лотереей. Он уже дал ей понять, что такая разительная перемена должна зависеть только от нее, совершиться на ее условиях. Иначе их попытка обречена на провал.
Он и без того зашел слишком далеко. Теперь первый шаг предстояло сделать ей.
Мэри ощутила прилив ликования, показалась самой себе пустым стаканом, в который потоком хлынула сладкая прохладная влага. Она поняла, что прощается с прошлым, дает себе вздохнуть свободно.
– Нас ждут, – сказала она, кивнув в сторону двустворчатой двери, в которую вливался свет. Из-за двери доносился гул толпы гостей. У Мэри перехватило горло. – Может, поговорим потом?
– Ты знаешь, где найти меня.
– И всегда знала. – Она грустно улыбнулась. – Беда в том, что мне не всегда удавалось найти себя.
– Наверное, ты не там искала.
– Как жаль, что я не знала, где искать. Господи, как жаль!
– В таком случае позволь мне помочь. – Чарли взял ее за руку. Бок о бок они пересекли ризницу. У Мэри торопливо колотилось сердце, от волнения пересохли губы.
Сквозь открытые двери впереди она видела жениха и невесту, стоящих на верхней ступеньке крыльца в окружении друзей, родных и множества пациентов Хэнка. Дочь Мэри – их дочь! – сияла, как новенькая монетка, и в некотором смысле сегодня она действительно родилась заново. Заметив родителей, Ноэль расцвела такой ослепительной улыбкой, что все вокруг тоже заулыбались.
