— Может быть. Зато другой дури в голове достаточно. Так что, минусы есть всегда.
— Это точно.
Вечер закончился за полночь. Настя даже не ожидала, что они настолько увлекутся, что будет настолько легко и весело, совсем как раньше. В какой-то момент Леру надоело сновать за стойкой, он выставил бутылки со спиртным рядком, а сам полез за ди-джейскую установку. С пьяных глаз что-то там напутал, но, в конце концов, музыка грянула, да с такой силой, что Настя уши прикрыла.
— Боже мой!
Её уши прикрыли ещё чьи-то ладони, Настя голову повернула и ткнулась носом в щёку мужа. От Серёжки пахло водкой и сигаретным дымом, что было уж совсем непривычно.
— Устала? — проговорил он ей на ухо.
Настя покачала головой. Он чуть навалился на неё сзади, руками обхватил и взял у Кристины стакан с минеральной водой.
— Пойдёмте танцевать, пойдёмте. — Кристина заставила Настю подняться, взяла её за руку и повела за собой на танцплощадку. Та оглянулась на Серёжку, который присел на её стул и улыбнулся. Взгляд у него был мутный, пьяный, но задумчивость и тревога пробивались даже через алкогольный дурман. Взгляд неотступно следовал за Настей, но когда она обернулась, Маркелов улыбнулся ей. Допил воду, махнул Фёдору рукой, а потом поднялся и отправился вслед за Настей на танцплощадку. Постоял минуту, наблюдая, как девушки танцуют и подпевают в полный голос известной песне десятилетней давности. А потом подошёл к жене и притянул её к себе. Она голову назад откинула, чтобы ему в лицо посмотреть. Смотрели друг другу в глаза, Маркелов дождался пока её руки ему на плечи лягут, после чего коснулся лбом её лба. И оба вздрогнули, когда Фёдор руки на их плечах пристроил, приобнимая. Сергей его в шутку толкнул, а Лер рассмеялся и Кристину к себе поманил, обнял её за плечи одной рукой.
— Вот, в этом клубе они в первый раз поцеловались. Это знаменательный факт биографии моего клуба! Какая буча после была!..
— Не льсти себе, Федя. В первый раз мы целовались не здесь.
— Да? Ну, здрасте.
Маркелов рассмеялся, а потом к Настиной щеке губами прижался.
Лер фыркнул, глядя на них.
— Нет, давайте уж всерьёз. Я «Горько!» вам не кричал, так что, будьте любезны.
— Федь, что ты пристал к людям? — Кристина толкнула любимого в бок.
— А что?
— Да ничего. Ты когда пьяный, неуёмный какой-то.
— Какой?
— Неуёмный!
— Что за слово?
— Про тебя!
Фёдор развернулся к Насте и Сергею спиной, Кристину хотел обнять, но та поторопилась отступить назад. Улыбнулась зазывно.
— Ах, ты так, да?
Настя улыбнулась, за ними наблюдая, а когда Серёжка носом о её щёку потёрся, на него посмотрела. Его глаза были закрыты, дыхание было горячим, а руки тяжёлыми. Настя видела, насколько он взбудоражен, но всё равно отстранилась. И только проговорила ему на ухо:
— Пойдём домой.
— Домой?
Она кивнула.
Фёдор попытался их отговорить.
— Сейчас мы всё закроем, такси вызовем и поедем. Куда идти-то? Ночь на улице.
— О, Лер теперь ночами выходить боится, — рассмеялся Маркелов.
Фёдор пренебрежительно скривился.
— Мы, правда, пойдём. Прогуляемся, — сказала Настя, — ничего не случится.
— Да, — подтвердил Сергей, — мы знаем окольные пути.
— Какие окольные пути, Серго? Десять лет прошло. Все ваши окольные пути травой заросли давно, по пояс!
— Ой, ладно, Федь. Сам успокойся. Какие вы оба упрямцы. — Кристина весело взглянула на Маркелова. — Сами они дойдут. — На Настю посмотрела. — Если не уедете завтра, обязательно мне позвони.
— Позвоню, — пообещала та.
На улице было прохладно. Настя вышла из клуба, вдохнула полной грудью и тут же затряслась.
— Холодно? — спросил Сергей. И заметил: — Всё-таки кончается лето. Иди ко мне. — Жену обнял, горячо подышал ей на шею. А Настя тихо рассмеялась.
— Так и пойдём?
— Ну… Не могу тебе ничем помочь. Хочешь мою футболку?
— Да, она меня спасёт, — пробормотала Настя. Отстранилась. — Пойдём быстрее.
В парке было темно. Где-то вдалеке горел фонарь, но до света ещё нужно было дойти, целая парковая аллея впереди. Они шли быстрым шагом, Настины каблуки громко стучали по асфальту, она сама дрожала от холода, но на душе было легко. Серёжка держал её за руку, она жалась к его боку, стараясь найти хоть какой-то источник тепла. А потом Маркелов вдруг остановился. Настя нетерпеливо дёрнула его за руку.
— Серёж, пойдём.
— Подожди, это где-то здесь.
— Что?
— Окольный путь. Не может он зарасти, как Федька говорит.
— О Господи. Ты серьёзно?
— Тебе неинтересно?
— Серёж, я замёрзла.
Он всё-таки потянул её за руку. Всего на секунду приостановился, вглядываясь в темноту, заметил между кустами прогалину и уверенно направился туда. Тропинка была на месте и ничуть не заросла. Настя тихо рассмеялась.
— Ты доволен? Дурак пьяный.
— Не такой уж я и пьяный.
— Правда?
Он остановился, обнял её, и Настя прижалась к его тёплому телу. Серёжа погладил её по спине.
— Сейчас пойдём домой. Я тебе только скажу кое-что.
— Ты нашёл место.
— Да, это то самое место. Помнишь, как тогда? Мы здесь целовались, а Аверин бегал кругами…
— Серёж, ты это мне хотел сказать?
— Нет. Другое. Ты сегодня сказала, что всё начнётся с моей измены, с Ирки. А я хочу, чтобы здесь началось. Как тогда, но теперь мы не совершим тех же ошибок. По крайней мере, я очень постараюсь.
— Ты постараешься? Один?
— Если понадобится. — Он наклонился к ней, коснулся носом её носа, потёрся осторожно, в лицо Насте дышал. — Я хочу, чтобы ты знала… Я всегда боялся тебя потерять, всегда. Даже когда хотел уйти, хотел развестись, я не знал, как буду без тебя жить.
Она сглотнула и отвернулась. А Маркелов продолжал:
— Я бы всё равно тебя не отпустил. Если бы ты тогда захотела уйти… не знаю, что бы я сделал, но не отпустил. — Он коснулся её щеки ладонью, губы скользнули по её губам, но он тут же отодвинулся. Кажется, глаза закрыл, а Настя почему-то подумала, что поморщился, видимо, злился на самого себя. Он был пьян, заметно, сам это чувствовал и понимал, наверное, путался в своих мыслях, и это выводило его из себя. — И всё, что я тебе говорил вчера, сегодня… Я тебе врал, Насть. — Он криво усмехнулся. — Я не отпустил бы тебя.
От слов мужа стало не по себе, немного неловко, особенно от его тона. Настя чувствовала, что он волнуется, и это было странно и непривычно. И вместо того, чтобы проникнуться или обрадоваться тому, что слышит, ей хотелось его успокоить. Даже руку ему на грудь положила.
— Серёжа, пойдём домой.
