— Что, поругались, все никак не помиритесь? — улыбнулась Тамарочка и охотно прошла на кухню, уселась точно на то же место, что и тогда, накануне Ритиного отъезда.
Гриша налил ей чаю в третью кружку, себе тоже плеснул горячего. Рита уселась на свое место, машинально прихлебывая уже остывший чай. Головная боль теперь пульсировала, и она старалась подстроить под нее ритм дыхания. Вдох-выдох, прижало-отпустило.
— А и правильно Ритусик на тебя дуется, — заключила Тамарочка, отхлебнув чаю и зажевав его конфетой из коробки (те самые, что Женька привезла!). — Неправильно это, если жена сама с переездом уродуется, а муж на какой-то там вахте отсиживается!
— Ну, Тамара, ну что вы обе сегодня с утра меня оправдываться заставляете! Ну куда я уеду, из тундры-то, если вахту раз в две недели меняют! И что я могу поделать, если Риточка у меня такая самостоятельная, не захотела меня дожидаться! Рит, ну хватит на меня дуться, ну пожалуйста! — Гриша взял Риту за руку и попытался заглянуть ей в лицо.
— Ритусик, помирись с мужем-то, видишь, как ластится, — прокомментировала Тамарочка.
— Он мне не муж!
Рита выдохнула боль, выдернула руку из Гришиной ладони, резко встала из-за стола.
— Тамара, помоги мне выгнать этого человека из квартиры! Он мошенник, я его вижу в первый раз!
— Рита, ты опять? Теперь ты хочешь скандала при зрителях? Мне что, Тамаре тоже предъявлять свидетельство о браке и фотографии?
— Ребятки, а что тут у вас происходит-то? — Тамарочка переводила взгляд с одного на другого с веселым интересом, будто сериал смотрела. Про любовь.
— А то, что я вернулась из Праги и нашла в квартире чужого мужика, который теперь доказывает, что он мой муж! А у меня нет мужа! И не было! И я не понимаю, откуда взялось свидетельство о браке, почему здесь его вещи и наши свадебные фотографии! И почему мне впору обручальное кольцо! — Рита вытянула руку, и выражение на Тамарочкином лице стало озабоченным.
— Ритуль, а ты хорошо себя чувствуешь?
— У меня очень болит голова. И я не понимаю, что происходит.
Рита села за стол, положила голову на сложенные руки и заплакала, тихо поскуливая от ощущения полной беспомощности перед свалившимся на нее абсурдом.
— Рита, Ритусик, ты что? Пойдем-ка приляжем! Уйди, не мешай! Свидетельство о браке предъяви! И валерьянки дай!
Тамарочка отогнала Гришу, подняла Риту из-за стола и отвела в спальню. Там помогла лечь на широкую тети-Таину кровать, укрыла пледом, который притащила из гостиной. И села рядом, поглаживая Риту по голове и приговаривая, почти как мама в детстве:
— Ну, успокойся, девочка моя, успокойся.
— Я не знаю, где тут валерьянка. А свидетельство о браке — вот, — заглянул в спальню Гриша-муж.
— Так, Тюлькин Григорий Борисович… брак с гражданкой Зубовой… Так вы что, прям перед матушкиной смертью поженились? — спросила Тамарочка Риту.
— Да не женились мы… Тамар, я же говорю, не муж он мне!
— Рита, теперь ты меня пугаешь. Ты что, действительно ничего не помнишь?
Гриша сел на корточки в изголовье кровати и попытался заглянуть Рите в глаза. Рита зажмурилась и только головой мотала от Гришиных вопросов.
— Как свадьбу сыграли по-тихому, без гостей, из-за маминой болезни, помнишь? Как мама радовалась за нас с тобой, помнишь? Ну правда радовалась, по глазам заметно было! Она, наверное, и умерла потому, что успокоилась, перестала беспокоиться за тебя. Как мы перебирали ее бумаги и нашли тети-Таин адрес, помнишь? Как о похоронах договаривались, какой венок твоей маме заказали: из живых еловых лап, с белыми каллами и красной лентой. Как вчетвером хоронили твою маму — ты, я, тетя Тая и Мария Сергеевна, помнишь?
— Не помню! — Рита открыла глаза и села. — Все было совсем не так! Я встречалась не с тобой, а с другим Гришей! И он меня бросил! А мама умерла на следующий день! А венок был из искусственных роз, а хоронили мы маму втроем, тебя там не было! До сегодняшнего утра тебя в моей жизни не было!!! Вообще!!!
Впервые в жизни она так орала, и головная боль не выдержала этого крика, лопнула, впиваясь в виски колючими осколками, оставив Риту наедине с ужасом и абсурдом происходящего.
— Ну не было, Риточка, и не было, ляж, моя хорошая, ляж, я сейчас валерьянки принесу. — Тамарочка уложила Риту обратно, укрыла и заспешила к двери, по дороге мотнув головой Грише — иди, мол, за мной.
— Тамарочка, вызови милицию — пробормотала Рита. Вспышка яростной паники прошла так же внезапно, как нахлынула, и теперь она дрожала то ли от слабости, то ли от избытка чувств.
— Вызову, Риточка, всех вызову, — пообещала Тамарочка и вышла. Минут через пять вернулась, заставила выпить полстакана какой-то резко пахнущей настойки. Дрожь прекратилась, навалилась сонливость, и Рита, засыпая, услышала быстрый Тамарочкин говорок из-за двери:
— Еленочка Леонидовна? Это опять Тамара беспокоит. Еленочка Леонидовна, вы не могли бы посоветовать хорошего невропатолога? У моей приятельницы нервный срыв и провалы в памяти. Как, говорите? А на дом вызвать можно? Ага, записываю…
* * *
— Понимаете, у нее были очень тяжелые три последних года. Ее мать перенесла два инсульта, после второго вообще оказалась полностью парализована, и Рите пришлось все тащить на себе. Других ведь родственников не было. Вернее, тетя Тая была, но это потом выяснилось, когда Татьяна Аркадьевна умерла уже.
— Татьяна Аркадьевна — это матушка, как я понимаю?
— Да, так звали мою тещу. Мы с Ритой познакомились совершенно случайно, в сети…
— Где, простите?
— В Интернете, на сайте знакомств. Я ведь нефтяник, по две недели в тундре работаю, вахтовым методом. Вокруг одни мужики, иногда так тоскливо становится! А в Интернет залезешь, фотографии женщин посмотришь — развеешься. Я так Риту-то и приметил. Смотрю, мордашка симпатичная, глазки веселые. Почитал анкету — землячка. Интересно стало… Познакомились, смотрю, одна девка с жизнью бьется, мамашу свою тащит парализованную, в долги кошмарные залезла. Жалко мне ее стало, хорошая ведь девчонка-то. Настоящая. Наши, тюменские, все настоящие. Поженились мы, в общем.
Голоса доносились из-за закрытой двери. Глуховатый старческий баритон задавал уточняющие вопросы, а молодой мужской голос рассказывал какую-то в чем-то знакомую, а в чем-то новую для Риты историю. Фото с веселыми глазами… Да, она тогда вывешивала на сайт лучшую свою, тюменскую еще, фотографию. Папа тогда был жив, мама здорова, Рита верила, что впереди у нее только хорошее. И смотрела с фотографии этому хорошему прямо в лицо. Гришка, тот, рязанский, когда они уже познакомились, говорил, что в жизни она точно такая, как на фотографии. Вот только глаза стали другие, будто внутрь себя она все время смотрит, о своем думает. А она и думала. Про маму.
