Он облизал губы.
— Лили, я думал о том же… как это будет, если я поцелую тебя. Так много раз, — он сосредоточил взгляд на моих губах, прежде чем перевести его к моим глазам. — И я хочу поцеловать тебя. Больше всего на свете. Но…
— Но что? — сказала я едва громче шёпота.
Он опустил взгляд обратно на мои губы:
— Но ты не попробовала ещё мою еду. Ты, возможно, не захочешь целовать меня после того, как попробуешь её.
— Я рискну.
Он покачал головой, будто боролся сам с собой, а затем отстранился. У меня сжалось сердце. Я встала, чтобы обойти его.
— Всё в порядке. Я поняла.
Он блокировал меня, так что я не могла пройти.
— Что, думаешь, ты поняла, Лили?
— Ты просто хочешь быть друзьями. Это я поняла.
Он придвинулся ко мне ближе, так близко, что я могла почувствовать его дыхание на своей щеке.
— Нет, Лили. Не думаю, что ты поняла это. Мне нужна ты… мне нужна ты, чтобы просто… — он вновь остановился, как будто пытался тщательно подобрать следующие слова. — Я хочу, чтобы наш первый поцелуй был идеальным. Мне нужно, чтобы он был идеальным. Для тебя. Ты заслуживаешь идеальный поцелуй. Позволь мне подарить его тебе. Он должен быть спонтанным и, возможно, немного неожиданным. Тебя нужно поцеловать так, чтобы ты поняла, что я не целую тебя по прихоти. Когда я сказал, что хочу быть друзьями, я имел в виду то, что хотел бы, чтобы мы были больше, чем просто два человека, которых притягивает друг к другу. Я хочу узнать твою душу, и хочу, чтобы ты узнала мою.
Я не знала, что сказать. Это была самая сладкая речь, которую кто-либо когда-либо говорил мне. За всю мою жизнь. И я даже не могла говорить. Всё, что я могла делать — это стоять и смотреть ему в глаза. Не уверена, как долго мы смотрели друг на друга. Я чувствовала, будто нахожусь под каким-то видом гипноза, но вместо того, чтобы быть в трансе, я была в курсе всего происходящего вокруг. Я слышала звук дыхания, его и своего, была чувствительна к прикосновениям, и в тоже время была потеряна, пока наблюдала множество эмоций, вспыхнувших в его глазах и пробежавших по лицу. Внутри всё стало бешеным клубком нервов, с лёгкостью разрывая и сотрясая моё тело; в то время как снаружи я оставалась полностью и совершенно неподвижной.
В конце концов, он поцеловал меня в щёку возле уголка губ. Переместил одну руку вокруг моей шеи, а другую — вокруг талии, и притянул к себе.
— А сейчас расслабься и позволь мне приготовить тебе ужин.
СердцебиениеКупер усадил меня обратно на табурет. Взглянул, будто хотел что-то сказать или пытался прочесть выражение моего лица. Всё ещё удерживая меня за талию, он говорил что-то, но я не могла разобрать, что. Не могла ничего услышать, кроме стремительного биения собственного сердца в ушах.
— Лили?
— Да, что? — сказала я, затаив дыхание.
— Ты в порядке? — он смотрел на меня, будто мог прочитать мои мысли, и, возможно, он на самом деле мог, потому что на его лице появилось соблазнительное выражение, пока он изучал меня.
Я постаралась успокоить дыхание.
— Да, — я прочистила горло. — Я очень даже в порядке.
Он поднёс одну руку к моему лицу.
— Я тоже, — убрав руку с моей талии, он погладил ею меня по щеке, затем вернулся обратно к плите.
— Надеюсь, ты голодна, — сказал он, глядя на меня в своей неподражаемой манере.
— Я умираю с голоду, — я почувствовала, как вернулось трепыхание бабочек в животе. По правде говоря, не думала, что смогу проглотить хоть кусочек. Затем я постепенно начала приходить в себя и почувствовала, что снова способна сформулировать связное предложение.
— Купер?
Он поставил хлеб в духовку, глядя на меня.
— Да?
— Ты знаешь Бет Ковингтон?
Было заметно, что он явно пытался вспомнить это имя.
— Нет, не думаю. Кто она?
— Это девушка, с которой я работаю. Она сказала, что знает тебя. У меня не было возможности расспросить её, так как мы были заняты.
Он закрыл дверцу духовки.
— Наверное, она знает меня от «Джо».
— «Джо»?
— Да. Это бар, в котором я играю по вечерам пятницы, — он бросил кухонное полотенце через плечо, а затем сделал глоток пива.
— Что значит, ты играешь?
— Я выступаю каждый пятничный вечер у «Джо». Занимаюсь этим примерно год или около того.
— Ой, я и понятия не имела. Ты поешь или на чём-то играешь?
— В основном, я пою и играю на гитаре, — сказал он, выглядя при этом мило.
— Так, почему ты не упоминал об этом раньше?
— Я планировал рассказать тебе, но ты отвлекла меня…
Я притворилась, будто не заметила упоминание о его занятости.
— Таааак, думаешь, ты сможешь после ужина сыграть мне?
— Как я могу отказать, после того как ты попросила меня?
Он достал хлеб из духовки, тарелки, вилки, и приступил к сервировке стола, положив по кусочку чесночного хлеба на каждую тарелку.
— Как курица? — спросил он, после того как я откусила кусочек и проглотила.
— Довольно вкусно. Я не удивлена. Такое чувство, будто ты всё делаешь хорошо.
Его глаза были сосредоточены на моих губах, пока я жевала еду, уголки его губ приподнялись вверх. Я была совершенно уверена, что он думал о последнем комментарии и о применении его немного в другой области, далекой от еды. Его глаза возвратились к моим, и он улыбнулся.
Мы немного узнали друг о друге за ужином. Он был единственным ребёнком в семье, вырос в Южной Каролине, воспитан обоими родителями, которые погибли в результате несчастного случая, когда ему только-только исполнился двадцать один год. Он закончил колледж и получил степень в бизнесе, затем работал в фирме. Мисс Софи и он очень близки, так было всегда, он хотел быть рядом с ней, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Наблюдение за ними двумя дало мне понимание кое о чём. Мне нравилось, как он любил свою бабушку, и мне нравилось, что она всегда смотрела на него с любовью, источая гордость. Они есть друг у друга, и они знали это.
Купер встал, чтобы отнести наши тарелки в раковину.
— Почему ты улыбаешься? — спросил он.
— Я просто подумала о том, как сильно мне нравится мисс Софи. И мне нравится, что вы двое так близки. Она — милая леди.
— Да, она такая. И, видимо, очень хитрая, когда ей это нужно.
— Ха! Ты так думаешь? Всё равно, она была светом в моей темноте, и я люблю её за это.
Когда он включил воду в раковине, я поднялась со стула.
— Стоп. Позволь мне сделать это. Ты готовил, я убираю, — я попыталась оттолкнуть его от раковины и дотянуться до губки.
Держа губку вне зоны моей досягаемости, он сказал:
