Глава 4
Счастье есть! Маша просто не могла поверить, что жизнь может быть так добра к ней! Мало того, что отличный парень Артем позвонил ей и пригласил на ужин в «Мазонкафе» — на второй этаж, на веранду, так еще и отозвались потенциальные работодатели! Причем не какие-нибудь там, а самые лучшие! После обеда она наконец влезла в личную почту и обнаружила уведомление от «Би-би Анд Уай» — ну очень солидной рекламной конторы — о том, что ее резюме произвело хорошее впечатление и ее приглашают на встречу.
Где-то там, за окном «Алферова и партнеров» возник мираж: она, Маша, на «Мерседесе»-«лягухе» элегантного темно-синего цвета подъезжает к современному офисному зданию, выходит из машины, одергивает платье от «Карен Миллен», топает по мостовой каблуками от «Вичини» — все, как положено, танкетка, совмещенная с платформой, — поднимается в свой прохладный кабинет, наливает настоящий, из кофеварки, кофе и принимается творить…
На безликий адрес [email protected] Маша отправила сдержанное письмо, подтверждающее готовность к личному контакту, получила от того же абонента координаты, закрыла почту и отправила Ксюше по АйСиКью приглашение пообедать где-нибудь вне офиса.
Это было так приятно — обедать в кафе, на людном Кузнецком Мосту! Одно «но» — к концу месяца деньги заканчивались, и приходилось есть в столовке — очень приличном заведении, единственным недостатком которого были коллеги, жаждавшие сенсаций, и запрет на курение.
Курящая Маша с восторгом вспоминала, как однажды к ним в субботу по делу завалилась группировка «Комедии-Клаб» — все с похмелья, все такие несвежие, помятые — непривычно было видеть в офисе людей с откровенно серыми лицами, и уж как они начали курить, и как сирена стала орать, и как всем было на это наплевать, и охрана не могла взять в толк, что с ними со всеми делать…
Конечно, курить — плохо, и даже вредно, но почему, если в компании из десяти человек один не курит, то этот один обязательно скажет, что у него аллергическая (на никотин) астма, и всем станет стыдно, и настроение будет уже не то? И почему, если владелец офисного здания — он же женатый любовник Лены Алферовой, недавно бросил курить, все теперь должны не курить? А вот если этот любовник-владелец едет на вручение каких-нибудь там кинопремий, и там все курят (а там все курят!), что, его охрана отстреливает курильщиков? Можно подумать, у Абдулова вырвут сигарету изо рта?
«Немедленно валим отсюда! Сил моих нету!» — пришло сообщение от Ксюши. Маша кинула в сумку телефон, выключила компьютер, буркнула: «Я обедать» и быстро слиняла из офиса, чтобы за ней не увязалась Оксана, которая испортит всю малину нытьем о недостатках своего бойфренда или кто он там ей, или Анжела, которая вечно от чего-нибудь умирает — то у нее язва желудка, то стенокардия, то менингит…
Ксюша и Маша вылетели из офиса, забежали за угол и вдохнули теплый весенний воздух. На улице было так приятно, что в помещение не хотелось — несмотря на довольно сильный ветер, они устроились за столиками на улице, заказали суп и горячее, а Ксюша даже предложила выпить вина — по одному бокалу.
— Слушай, только честно, тебе нравится Анжелина Джоли? — спросила Ксюша, посыпая черный хлеб солью.
— Как мне может нравиться самая красивая и успешная женщина в мире, которая жертвует треть заработка на благотворительность и встречается с Бредом Питтом? — усмехнулась Маша. — Я ее ненавижу!
— О’кей… — Ксюша вроде осталась довольна ответом. — А Бред Питт тебе нравится?
— Уже нет, — вздохнула Маша. — До «Мистера и Миссис Смит» — да, безусловно, но после развода с Дженифер в нем не осталось ничего человеческого. Он бог, колосс, картина в Третьяковской галерее. К тому же он похож на всех девушек, с которыми встречается, — ты же обратила внимание, что сейчас он брюнет?
— А кто тебе нравится? — увлеклась Ксюша.
— Джош Хартнетт, но только в «Факультете»… Ну и… — Маша серьезно задумалась. — Слушай, а тебе не кажется, что с секс-символами какой-то абзац? Что-то я ни одного нормального мужика не могу вспомнить, кроме Пола Беттани — и то он на любителя… Не можем же мы всерьез рассматривать кандидатуру Джейка Джилленхола?
— Не, не можем… — Ксюша замахала руками. — Ни в коем случае! Лучше будем Рому Зверя рассматривать!
— Да! Или Стаса Пьеху!
— Слушай, а если бы ты сама была кинозвездой, ты бы как жила? — с таким серьезным видом спросила Ксюша, словно обсуждала наличие в Иране ядерного оружия, а также варианты мирного урегулирования конфликта без силового вмешательства США.
— Ой… — Маша закатила глаза. — Да, кстати, какой звездой — нашей или американской?
— И нашей, и голливудской, — уточнила Ксюша.
— Ну, я бы обязательно основала свою модную марку — только не такую отстойную, как у Милы Йовович…
— Да уж, это просто крах великой иллюзии! — отчаянно закивала Ксюша.
— Ну, открыла бы свой ресторан — это был бы недорогой, но классный ресторан русской кухни, по ценам — как «Якитория», но только без дурацкого русского колорита, никаких национальных костюмов, никаких красных скатертей… С перспективой развития в сеть ресторанов. Купила бы домик во Франции рядом с Джонни Деппом и Ванессой Паради и ходила бы к ним в гости в шлепках и шортах. А зимой жила бы в Лондоне, на втором этаже двухэтажного дома где-нибудь в Сохо. Вот. Такие у меня скромные планы.
Они еще поблаженствовали минут двадцать, запили вино эспрессо, после чего Ксюша поспешила в офис, а Маша соврала, будто ей срочно нужно купить летние туфли, и пошла в сторону магазина. Для достоверности она даже зашла в магазин, позвонила оттуда на работу и, чертыхаясь, сообщила, что звонили от сотового оператора — их не устраивает макет рекламы, они требуют личной встречи, и она, Маша, едет прикрывать собой брешь. После чего Маша позвонила девушке из рекламного отдела сотового оператора, с которой успела подружиться, объяснила, что она «сейчас у них» — часов до пяти, вышла из магазина и пошла к метро. От Лубянки до Комсомольской проще было добраться на метро — чтобы на работе не слишком волновались, если она застрянет в пробке.
Спустя четверть часа Маша шла вниз, к Каланчевке, где возвышался здоровенный офисный центр, в котором целый этаж занимала «Би-би Анд Уай». Прямо из лифта Маша попала в просторный холл, в котором располагалась широченная стойка с тремя секретаршами: пиджачки, джинсики, туфли на небольшом каблуке, хорошие стрижки — а также несколько кожаных диванов, кресел и стеклянных журнальных столов — что-то вроде зала ожидания. В специальных стойках лежали журналы и газеты — и не за декабрь 2003 года, как это принято в приемных, а самая последняя пресса. Предупредительная секретарша с длинной челкой мгновенно сделала Маше кофе, положила на тарелочку шоколадных конфет «Линдт», два крошечных пирожных, сливки и сахар, и только Маша доела последнюю конфету, ее пригласили.
