Уроков Варя не делала. Учебники, во главе с ненавистной литературой, валялись на столе. Читать тоже невозможно, поэтому «Серебряный вечер» пылился там же, рядом с большим колокольчиком, которым Варя вызывала маму.
Мелодия почти забылась. В голову ничего не лезло, мысли были вялые, сонные.
Врач Алла Андреевна приходила еще два раза, качала головой, назначала новые таблетки, а один раз даже сделала укол. Варя мужественно вытерпела все, послушно глотая лекарства и запивая их остывшим чаем.
Но однажды утром от Даши пришла эсэмэска:
«Сидишь? А то как бы не упала».
«Лежу! Давай, говори!»
«Прикинь, тут такое случилось, такое! Ты только заикой не стань от счастья!»
«А что?» – с замиранием сердца переспросила Варя.
«Сегодня Р. дежурил!»
«И что?»
«Анна Семеновна на первом спрашивает: кто отсутствует?»
«И что?»
«А он сказал: Дурандина! Прикинь?»
Вот это новость!
Варя рывком села на постели.
«А еще что он сказал?»
«Больше ничего. Но остальных отсутствующих даже не заметил!»
Некоторое время она сидела, прижав к груди мобильник, переваривая невероятное известие и чувствуя, как жизнь возвращается к ней. Это было будто глоток воды во время засухи, словно севшая на цветок первая весенняя бабочка или сияющая солнцем капля на сосульке…
Мелодия снова вернулась к ней. Песня пришла откуда-то из глубины сердца и была невероятно красивой. «Серебряный вечер…» – прошептала Варя, а потом соскочила с кровати и схватила книгу. Как же там было? Ага, вот они, стихи!
Она сидела на кровати и пела. Вернее, не пела, а сипела – голос еще не вернулся к ней. Это было чудо, и Варя чуть не заплакала. Чтобы успокоиться, взяла гитару, начала перебирать струны.
А потом вдруг почувствовала страстное желание вновь стать Реймонтом Обви. До компьютера не добраться, так что блог в данный момент недоступен. Но есть же и другие возможности записать свои мысли! Хотя бы в обычный девчоночий дневник. Раньше, в начальной школе, такой дневничок был ее верным спутником. Эти тетрадки так быстро заканчивались, что у подруг не было проблемы выбрать подарок. Вон они, цветастые, стоят на полке рядом с книжками ТДД – летописи ее тогдашнего мира.
Объятая ностальгией, Варя отложила гитару, подошла к полке, вытащила наугад один из дневничков – зеленый в золотых улитках. Открыла на первой попавшейся странице и наткнулась на старую школьную анкету. Тогда, в пятом, она пустила эту анкету по классу, и теперь так интересно было читать ответы, написанные круглыми смешными детскими почерками с невероятными ошибками: «У меня есть сабака. Ее завут Крендиль», – написал Сумкин. Интересно, он сейчас-то выучил эти слова? Жаль, что здесь нет ответов Родиона – он пришел к ним только в шестом. Здорово было бы знать, какие у него любимые цвета и блюда! И есть ли домашние животные?
А потом Варя вспомнила, что где-то завалялся еще один дневничок – пустой, неначатый. Даша подарила ей на день рождения в шестом, но Варе тогда уже надоели дневники – она увлеклась рисованием, мама записала ее в студию при музее, и комнату заполнили краски, кисточки, альбомы… А потом преподаватель уехал, студия распалась, мольберт теперь пылился в углу за дверью, а Варины шедевры – в коробке на шкафу. Не получилось ей пойти по стопам знаменитого тезки!
Дневничок нашелся в глубине секретера. Он был беленький с незабудками, и у Вари руки зачесались написать туда что-нибудь. Однако после прогулки по комнате и по прошлому ужасно хотелось есть, и она в один прием съела все, что принесла мама. Но не наелась и решила спуститься на кухню.
Идти оказалось неожиданно тяжело: пол гулял под ногами, как на корабле во время качки. В дверях кухни встретил голос мамы:
– Зачем пришла? Почему босиком? Нельзя было позвать?
– Есть хочу! – сообщила Варя, счастливо улыбаясь.
Лицо мамы тоже расцвело улыбкой:
– Ну, наконец-то! На поправку пошла.
Устав, Варя вернулась в комнату и начала новый дневничок. «Он сказал – Дурандина!» – была первая фраза, за которой последовало двустраничное описание Вариных чувств. Она могла бы написать и больше, но рука устала, и процесс пришлось прервать. Да уж, это вам не в блоге писать! Потом спохватилась, что написала не как Реймонт Обви, а от себя, но было уже поздно. Не вырывать же листки и не зачеркивать! Придется оставить как есть. Правда, в этом есть своя прелесть: написанное было самым личным, тайным, интимным и не предназначалось для чужих глаз. Никто, никогда и ни за что, ни родители, ни даже самые близкие друзья не смогут прочитать это, она не разрешит даже под пытками!
Со сладким ощущением еще одной «страшной тайны» Варя спрятала дневничок под подушку и принялась читать «Серебряный вечер». Любовная история так захватила ее, что она не отрывалась, пока мама не выключила свет.
В темноте Варя достала мобильник, в сотый раз перечитала Дашину эсэмэску.
«Он сказал – Дурандина!»
Экранчик с волшебными словами мерцал в темноте, сердце сладко замирало. При свете мобильника Варя дочитала книгу и так и уснула – с мобильником в руке и заветной тайной на душе.
Началось выздоровление. Температура упала и больше не поднималась. За несколько дней Варя полностью пришла в себя и поняла, что ужасно устала от ничегонеделанья и одиночества, которое не скрашивали даже беленький дневничок и эсэмэски от Даши. Самым настойчивым желанием стало добраться до компьютера. Как назло, мама никуда не уходила – на время болезни дочери она взяла больничный и сидела дома. Варя же чувствовала себя абсолютно здоровой – если не считать небольшой слабости. Даже решила взяться за уроки. То ли оттого, что она давно не была в школе, то ли просто от хорошего настроения, но дело пошло легко и просто – кроме ненавистной литературы, которую Варя убрала подальше с глаз долой. Когда все пропущенные параграфы по остальным предметам были прочитаны и задания выполнены, Варя ощутила нечто вроде разочарования оттого, что все кончилось и заняться больше нечем. От скуки она начала делать все задания подряд, начиная с первой четверти.
Ситуацию спасло появление Даши.
От объятий и поцелуев удержала лишь маска на лице подружки. Но уж разговорам это никак не помешало, и вскоре Варя получила детальную информацию о том, чего не было в эсэмэсках.
Самая главная новость была сногсшибательной.
– Мне кажется, что он по тебе скучает! – торжествующе объявила Даша.
– Кто? – осипла Варя.
– Родион.
– Почему ты так решила?
– Он все время крутится около стенгазеты.
– Ну и что?
– А то. Смотрит на нее и вздыхает.
Варя закусила губу. Показалось, что снова подскочила температура. Она могла бы обсуждать эту тему бесконечно, но Даша уже отвлеклась: она увидела на столе «Серебряный вечер».
