Сток прижимает меня к стене, и едкий шепот раздается у меня над ухом:
— Я не позволю со мной так разговаривать, особенно какой-то содержанке.
Дайте мне ружье, я его пристрелю.
Мне почти нечем дышать, ладонь Тоби по-прежнему сдавливает горло. Глаза начинают слезиться то ли от боли, то ли от страха. Смесь чувств довольная непонятная.
Хватаюсь за его плечи, пытаясь высвободиться, но Сток ослабляет хватку сам. При этом он с силой толкает меня в сторону двери и я, подвернув ногу, плюхаюсь на пол. Бедро пылает, лодыжка ноет, а я гордо поднимаюсь у него на глазах.
— Руперт отвезет тебя ко мне, где ты будешь ждать моего возвращения. У тебя есть достаточно времени подумать над своим поведением, — он говорит это властно, безапелляционно.
Что? Какого хрена?
Рабовладелец недоделанный.
Спорить нет никакой возможности и желания. Мысли путаются и все, что меня волнует сейчас — это судьба моих животных.
Все на автомате — холл, лифт, вестибюль, улица. В голове туман, и я люто ненавижу богатых мужчин.
Стою на ступенях совершенно растерянная, меня подхватывает под локоть чья-то рука.
— Эйва, все в порядке? — водитель Стока заглядывает в мои напуганные глаза.
Молчу, не могу произнести ни слова.
Рядом мелькает еще одна мужская фигура — Росс.
— Мисс Хилл, что с вами? — Мартин тревожно хмурится, кидая короткие взгляды то на меня, то на Руперта.
Меня бросает в дрожь, голова идет кругом, а ноги слабеют.
— Я забираю ее, — выдает Росс. Я слышу его голос через толщу воды, которая мешает мне сосредоточиться.
— Понял, — беспрепятственно соглашается Руперт.
— Отвези мисс Хилл ко мне.
Окончательно перестав понимать, что происходит, висну на руках у Руперта.
Слишком сильная паническая атака, которых уже давно не случалось.
***
Я постепенно прихожу в себя, с большим трудом разлепляя глаза. Свет в помещении максимально мягкий и совершенно не раздражает. Это не может не радовать, потому как ощущение, словно меня ударили по голове и так сильно, что я очнулась только через неделю.
Квартира незнакомая. Я сажусь, оглядывая обстановку, которая говорит о хорошем вкусе ее обладателя.
Дизайн выполнен в современном стиле в темных тонах. Напоминает чисто мужское логово: брутально и сдержанно.
Знать бы еще, где нахожусь.
За окном темно, бросаю взгляд на наручные часы — почти полночь.
Не помешало бы найти хозяина и хоть немного прояснить ситуацию.
— Как вы себя чувствуете? — беспокоится, вошедший в гостиную Мартин Росс.
— Вполне. Что я делаю в вашем доме?
Мужчина медленно подходит к дивану и садится на приличном от меня расстоянии. Нарочито держит дистанцию, чтоб не спугнуть.
— Вам стало нехорошо и я взял на себя смелость доставить вас к себе.
В памяти всплывают обрывки последних перед обмороком событий. «Я забираю ее», — звучит в голове голос Росса, адресованный водителю Стока.
Вот смелость, так смелость, почти что наглость.
— Мне нужно домой, — чеканю я.
— Мисс Хилл, ваш обморок говорит о неполадках в вашей нервной системе. Я вызвал своего врача, он прибудет утром.
— Это лишнее.
Хотя Росс абсолютно прав: мне нужна помощь и как можно быстрее. Однажды, панические атаки преследовали меня довольно долго, но мне удалось побороть этот недуг. И я не выдержу повторения истории, ведь это выматывает, держит в напряжении, не дает расслабляться и полноценно существовать.
— Я настаиваю, он должен вас осмотреть.
— И что вы предлагаете?
— Останетесь у меня. Гостевую спальню подготовили. И потом, уже довольно поздно.
Соглашаюсь только ради себя, ради собственного спокойствия. Мартин смотрит с благодарностью, будто для него это слишком важно.
Усталость берет свое и единственное желание — принять душ и забраться в постель.
Росс ведёт меня в спальню, что располагается на втором этаже его двухуровневой квартиры. Интерьер поистине впечатляющий: простая и романтическая эстетика с легкой примесью хай-тека. Я кручу головой, как турист в музее, восхищаясь сочетанием оттенков и форм.
В комнате уютно, большая двуспальная кровать застелена темным бельем.
— Располагайтесь, — Росс звучит спокойно и, кажется, удовлетворенно. — Ванна находится прямо в комнате, можете ей воспользоваться.
— Спасибо, — кидаю я, исчезая в ванной комнате.
Простите за манеры, мистер Росс, но сейчас их отсутствие волнует меня меньше всего.
Горячие струи воды окончательно расслабляют мое тело и приводят в чувство. Готова стоять под душем пока поверхность моей бархатистой кожи не сморщится как у маленькой высохшей старушки. Но это будет слишком легко, так просто я не сдамся.
Выйдя из ванной обнаруживаю в комнате Мартина, он сидит в кресле вглядываясь в ночные огни города.
Я стою перед ним, обмотанная в маленькое махровое полотенце, едва прикрывающее самые сокровенные места.
Наверняка в его доме имеются полотенца побольше, но для меня их, видимо, не нашлось.
— У вас есть рубашка?
Самый идиотский вопрос, который можно задать состоятельному мужчине.
— Женщины вашего темперамента предпочитают спать обнаженными, — голос наигранно холодный.
— Слишком беззащитно.
— Здесь вам нечего бояться.
— А я вас и не боюсь.
Ухмылка. Оценивающий взгляд.
Он выходит из комнаты на несколько минут и возвращается с белой рубашкой в руках.
— Спокойной ночи, мистер Росс, — намекаю, что ему пора уйти.
Одна ночь, только одна, а утром я вернусь домой.
— Отдыхайте, мисс Хилл.
Он выходит ни разу не обернувшись и плотно закрыв за собой дверь.
Как только голова касается подушки, мое сознание моментально отключается.
Просыпаюсь сама, от легкости, от того, что чувствую себя бодрой. Искренне удивляюсь, ведь так я сплю только дома. Можно спихнуть все на стресс и усталость, и это довольно разумное объяснение.
На улице едва начинает светать, а я уже готова покорять вершины. Встаю и на цыпочках крадусь по комнате. Мое внимание притягивает утренняя заря и я невольно останавливаюсь напротив окна.
Это самый необыкновенный рассвет, который мне доводилось встречать. И дело не в месте, а в душевном состоянии.
Я сажусь в кресло у огромного панорамного окна, завернутая в темно-синее хлопковое одеяло, под которым абсолютно ничего нет.
Росс был прав, я избавилась от рубашки, как только он вышел из комнаты. Если темперамент диктует спать обнаженной, так тому и быть.
Из-за горизонта лениво поднимается невыспавшееся солнце, озаряя первыми лучами макушки высоток. Щурю глаза от яркого света, но продолжаю смотреть.
Я спокойна и, кажется, сама Вселенная замерла в этом мгновении. Чувство умиротворения, безмятежности и равномерности наполняет меня изнутри. Еще я ощущаю себя в безопасности, здесь и сейчас меня никто не обидит, не перейдет черту, не нарушит границы.
Слышу робкие шаги за дверью, которые на несколько секунд замирают у моей двери. Не спит. Как и я.
Он уже не первый раз проходит мимо, будто проверяет мое присутствие. А я борюсь с желанием позвать его. Хочу смотреть в глаза человеку, который не смеет зайти ко мне сам. Он открывается для меня с другой стороны, впрочем, судить еще рано.
Город пробуждается. Подхожу к окну, наблюдая за суетой в свете утренних лучей. И в этом есть что-то привычное.
Разворачиваюсь спиной к окну и облокачиваюсь о холодное стекло. В этот момент дверь тихо открывается.
Не выдержал. И, кажется, я благодарна.
Некоторое время он смотрит на меня на фоне городского рассвета. Закрывает за собой дверь и движется в мою сторону. Вид у него домашний: на нем льняные брюки и белая футболка.
Я так и стою не шелохнувшись.
Мартин доходит до кресла и, не сводя с меня глаз, опускается в него.
— Я слышал тебя, — голос звучит спокойно.
Я лишь пожимаю обнаженными плечами, продолжая следить за ним. Он делает тоже самое.
