понизили голос. — По слухам…
— Я ничего не желаю слышать. Никаких слухов. Стефан — достойный мужчина. Очень привлекательный. Ты и сама знаешь, как многое он мне дал.
— Да-да, я знаю, что он тебя под свое крыло взял, ты считаешь себя обязанной ему. И на мой взгляд, прыгать в постель от обиды и чувства долга — худшая из затей.
— Худшая из затей — ставить подножки в момент, когда твоей подруге нужна поддержка.
— Вась, ну ты не дуйся! Я же ничего плохого не хотела, просто говорю, чтобы ты не торопилась.
— Яся, поторопилась я всего один раз, когда прыгнула в постель с парнокопытным Крестовским после месяца знакомства. Стефана я знаю много лет. Поверь, сблизиться после стольких лет знакомства, после всех кризисов, что мы пережили бок о бок — самое правильное решение.
— Хорошо убеждаешь себя.
— Яся…
— Все, молчу. Молчу-молчу! Больше не скажу ни слова. Я желаю тебе счастье и всегда-всегда буду рядом. Чтобы ни случилось. Всегда… — заверила меня Яся.
— Спасибо, — поблагодарила я.
— Крестовский, правда, пообещал отнять сына? — осторожно спросила Яся.
— Правда, — усмехнулась я. — Правдивее не бывает.
— Мне кажется, он не со зла. И он несчастен с Адель.
— Откуда тебе это известно?
— Я к бабке ходила… Она карты раскинула. Сказала, что в браке все фальшивое, и что Крестовский глубоко несчастен.
Я хотела фыркнуть. Но Яся понизила голос до трагического шепота:
— Это еще не все.
— Да? А что еще?
— Если пойдет по этой же дорожке, Крестовского ждет верная смерть… — произнесла совсем замогильным голосом подруга. — Не хочешь спасти его гибели?
— Ой, все! — отмахнулась я.
— Не, а чего ты так пренебрежительно фыркаешь, я не понимаю?
— От слов твоих. К бабке ты сходила! Ну хватит, Ясь… Сколько можно дребеденью увлекаться. Ты же вроде не глупая девушка, у тебя медицинский колледж за плечами. Ты должна очень трезво смотреть на жизнь, а ты в чепуху всякую веришь и к бабкам ходишь!
— Я не к шарлатанке пошла, у той бабки — дар. Она все видит. Все материи, все ауры… Васенька, умоляю, ты только не торопись с этим Стефаном, подумай о разговоре с Крестовским. Обсуди все, как было. Я где угодно кровью распишусь, что все с моей подачи началось, ну?
— Он — козел.
— Вася, ты ему жизнь спасешь! — завопила Яся. — Умрет человек, а ты ему руки не подала, не отвела беду! Как потом будешь жить с этим?
— Я сегодня с ним виделась и говорила по телефону. Этот гад очень даже живучий и помирать не собирается. Пышет здоровьем и мужским аппетитом. Все, хватит говорить мне о ерунде всякой!
— Бабка не врет, Вася… Кириллу грозит большая беда, — запричитала Яся.
— Ясь, мне пора. Милош один в ванной комнате Стефана, и мне даже представить страшно, как сильно он может безобразничать.
— Что-что?! — возмутилась Яся. — Милош? Ты уже и сыночка называешь, как Стефан! Милош?! Ты чего! Это же наш Мирчик. Мирослав! Мирослав и точка! Никаких Милошей! Кажется, мне надо быть рядом, чтобы ты фигню не натворила!
— Давай без поспешных выводов, Яся. Я большая девочка и со всем справлюсь. Тем более, мы лишь немного со Стефом задержимся в России и вернемся в Варшаву. Насчет Мира я просто оговорилась, голова кругом от всего. Мне пора…
Я отложила в сторону телефон и сделала шаг в сторону ванной комнаты. Из нее вылетел побледневший Мирослав и замер возле двери, поспешно растопырив руки. О боже… Уже нашкодил?! Что стряслось? Я сразу отметила, какой виноватой выглядела мордашка сына.
— Мир, что ты натворил?
— Я… Ничего такого. Правда, ничего такого. Там совсем немножко. Я все уберу…
— Мирослав!
Сердце ухнуло вниз.
— Что ты наделал?
— Ты только Стефану ничего не говори! — приложил к губам палец Мирослав. — Скоро там все уложится. Улягется… — начал путаться в словах.
— Так, Мирослав, отойди.
Я решительно передвинула сынишку в сторону и распахнула дверь.
— БОЖЕ!
Пока я ошарашенно смотрела на плоды купания Мирослава, позади раздался заботливый мужской голос:
— Василиса, ты кричала! Что-то случилось?!
На пороге спальни возник Стефан, одетый в домашний костюм: легкие брюки свободного покроя, рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, на ногах — мягкие замшевые туфли.
— Василиса, милая, на тебе лица нет!
Стефан мгновенно обнял меня со спины.
— Что стряслось?
— Ничего. Просто… кхм…
Я не могла найти слов. Просто не знала, как объяснить Стефану, что ванной комнаты у него больше нет.
То есть, она существует, конечно же. Но там такое…
— Милош, — строгим тоном позвал Стефан. — Это ты, негодник, виноват. Расстроил свою маму. Разве так поступают настоящие мужчины? Нет, так поступают только мелкие пакостники. В моем доме мелкие пакостники всегда заслуживают наказание и отправляются в угол пыльной, старой кладовки. Без света, — добавил зловеще.
— Мааам, — позвал Мирослав, испуганно взглянув в мою сторону.
Он иногда пугался темноты. Хоть Мирослав напроказничал жутко сильно, но я не могла позволить Стефану наказать сына таким способом. Причем, Стефан даже еще не знал, в чем дело, но уже решил наказать моего сына.
— С кладовкой — это перебор, Стефан. Мирослав больше не будет проказничать. Правда? Мир, извинись перед Стефаном, мы у него в гостях.
— Прошу прощения, — буркнул Мирослав, потупив взор. — Я так больше не буду делать.
Все бы ничего, Мирослав извинился, но… При этом сын выделил слово «так». Это могло означать, что маленький хитрец мог напроказничать иначе и был бы прав, ведь
