моего жениха в отель.
— Ага.
Я сжимаю зубы и дергаюсь вперёд. Пальцы отодвигают ткань трусиков, а я лягаюсь ногами и снова прорываюсь подальше от него.
Но Арсанов не даёт отпрянуть. Снова дёргает за лодыжку и я вновь показываюсь перед ним с задратым к верху задом.
— Отпусти меня! Сейчас же! — паникую.
— Назови мне три причины почему я должен сделать это.
Его проворные пальцы опускаются на сухие складки.
— Я…
И что мне говорить?
Меня сейчас изнасилуют.
Засунут чужие пальцы.
Какие аргументы я могу сказать бандиту? Что я девственница? Он наоборот обрадуется. Ведь Слава не успел.
Поэтому губы дрожат.
Я никогда не тряслась над девственностью.
Но я не хочу быть изнасилованной мужиком, которого не хочу. Не люблю. И что только что приказал убить трёх человек. Разрезал мне руку.
— У тебя их нет.
Я закусываю губу.
— А какая девушка не будет сопротивляться, когда ее пытаются взять? Насильно.
— Взять? — скучающе. — Поиметь, ты имеешь в виду? Я не делаю ничего подобного.
Его пальцы пропадают.
Неужели?.. Помогло?
Слышится плевок.
И снова пальцы нападают на промежность. Но уже мокрые. В его слюнях.
А я скулю. От досады.
Касаюсь головой прохладной кожи салон и сильнее кусаю губу.
— Немного играю, — не вижу, но слышу, как улыбается.
— Я помогу тебе против Славы, — выдыхаю, хватаясь за последнюю соломинку надежды.
Неожиданно Арчи проникает в меня одним пальцем, и я вытягиваюсь.
Снова вырываюсь от непривычки, но Арсанов нажимает локтем мне на копчик.
Я не ханжа. Чувствую в себе пальцы не впервые. Там был Слава пару раз.
Частенько делал мне больно. И от этого я не могу никого к себе подпустить.
Только сама. И то, так становится мерзко в эти моменты.
Я вообще не представляю как осталось до двадцати двух лет девственницей…
Хотя нет, знаю. Волков больше увлекался моей грудью, и любил сам удовлетворять себя. Глядя на меня. Голую. Побитую.
Морщусь и всхлипываю от досады.
Все мужики — одинаковые.
И этот — не исключение.
— Ты и так это сделаешь, — проникает в меня до основания. Обхватываю его фаланги тугими стенками от недостатка смазками и буквально хочу зареветь. — Только будешь не помогать, а подчиняться. Твоя жизнь теперь в моих руках.
Выходит и толкается вновь.
— Твои действия под моим руководством. И контролем. А твоё тело… Инструмент для достижения цели.
Общупывает изнутри и сильнее надавливает мне на спину, заставляя прогнуться сильнее.
— И моего удовольствия.
— Ты… — я выдыхаю, когда он орудует во мне.
— Хм, что это? — сжимает мою попу, перебивая. — Ты целка что ли? Удивлён.
Он выходит из меня, скользит рукой глубже, к лобку. Размазывает свою слюну и двумя пальцами надавливает на клитор.
— Странно, что Волков не оприходовал тебя сразу. Да он терпила.
Я закрываю глаза, вжимаю ногти в кожу салона.
А Арчи продолжает играться с чувствительным комочком нервов.
А я прикрываю глаза.
Не от того, что мне приятно.
Бороться смысла нет.
— Это приятный бонус к моему плану.
Я тут же распахиваю глаза. Приподнимаюсь и оттопыриваю попу назад, когда внезапное жжение внизу живота появляется из ниоткуда.
— Что ты… — мне резко становится трудно дышать. — Задумал?
— Узнаешь, — летит хрипло. Арчи оставляет мой клитор в покое и я уже выдыхаю. Наскучило? Слава богу…
— Как только мы прибудем на место.
Я его уже не слышу.
Уши словно закладывает.
Я ошибаюсь. Он снова входит в меня, но уже легче.
— Недотрога намокла, — высмеивает, а я не верю. Я сама себя с трудом доводила до такого состояния…
Поэтому порой делала себе «приятно» на сухую. Но это больше было похоже на пытку, чем на удовольствие, а сейчас…
Так приятно. Необычно. Будто я хочу чихнуть, но не могу.
А он продолжает вбиваться в меня. Сжимать ягодицу. А я всё пытаюсь выскользнуть. Убежать.
Но в один момент застываю. Когда чувствую внизу живота огромный бугор. Что сильно утыкается мне в кожу.
Да у него же член колом встал! Возбудился!
А я… Поджимаю пальчики ног и смыкаю губы, скуля.
Там, между ног, простреливает невидимый выстрел. Так резко, как удар тока. Но только не больной.
А другой.
От которого невольно закатываются глаза. Соски приятно ноют. А в лоне всё пульсирует.
И я тяжело дышу несколько секунд.
А в тишине салона раздаётся возбуждённый голос:
— Емеля, планы поменялись. Едем до магазина. Приоденем нашу птичку перед встречей с женихом.
***
— Ты сумасшедший?
По-другому я не могу объяснить тот факт, что мы подъезжаем к торговому центру. Останавливаемся. Арсанов выходит из машины и открывает дверь.
— Вылезай.
— Я не пойду! — кричу.
Я могу стерпеть многое. Привыкла. Но не того, что он мне приказывает.
— Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне сделать?
— Выйти из машины, — ему вообще пофиг??
— Я голая! — только сильнее закрываю грудь руками. Шиплю сквозь зубы и не знаю, как вбить эту информацию в эту дурную голову. — Ты мне даже колготки порвал… У меня на попе..
Глаза щиплет от обиды.
— Дыра.
— И? — выгибает вопросительно бровь. Держит рукой открытую дверь.
А я забиваюсь в угол, чтобы прохожие не увидели.
— Мы все одинаковые, — усмехается. — Твоя грудь никому не в новинку.
— Да ты хоть что-то знаешь о достоинстве? — легче удариться стеклом об автомобиль и отключиться, чем доказать ему хоть что-то.
— Мне плевать, — говорит равнодушно. — Выходи.
Я сильнее стискиваю зубы.
— Тогда Волков узнает, где мы, — кидаю
