Раздавшиеся спустя какое-то время шаги заставили меня притихнуть и замереть. Наверняка кто-то из соседей…
К душе подступил жгучий стыд: кто-то стал свидетелем моего унижения и позора…
Я затаила дыхание в надежде, что человек не заметит меня и просто зайдет в свою квартиру, но через миг промедления шаги стали еще ближе, еще громче…
Кто-то положил ладонь мне на плечо, озабоченно спросил:
- Лидия… вы чего тут? Все в порядке?
Я узнала этот голос: сосед из квартиры напротив. Молодой еще совсем мальчишка… или мне так просто казалось, потому что помнила его еще ребенком?
Я замотала головой в ответ на его вопрос, не отрывая лица от колен - лишь бы не увидел мое состояние…
Но он настойчиво, с нежданной силой, взял меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза…
И, видимо, все сразу понял.
- Я сейчас разберусь, - проговорил решительно, начиная спускаться вниз по лестнице, явно направляясь к моей двери.
Смененные замки бросились в глаза и ему, потому что он мгновенно выругался:
- Вот козел!
Его занесенный над дверью кулак заставил меня бегом с вниз за ним следом.
- Не надо! - взмолилась прерывающимся голосом. - Все… в порядке.
- В порядке?..
Он посмотрел на меня неверяще. Качнул головой, коротко резюмировал:
- Ни черта не в порядке!
Его взгляд уперся в дверь, потом снова перекинулся меня, словно он что-то тщательно взвешивал в голове.
- Идемте к нам, все мне расскажете, - постановил быстро, неуклонно.
- Нет, я…
Его рука сжала мой локоть - твердо, сильно, пресекая дальнейшие возражения.
- Или вы идете к нам, или я выношу эту дверь ко всем чертям и подниму на ноги весь подъезд. Выбирайте, что вам больше нравится, Лидия.
Глава 14
Он стоял у двери, прислушиваясь к звукам на площадке. Было тихо…
Выглянув в глазок, Терехов никого не обнаружил поблизости. Не доверяя собственным глазам и ушам, приоткрыл дверь, огляделся вокруг…
Пусто.
Внутри что-то дрогнуло, обеспокоенно кольнуло, всего лишь на короткий миг, но пошатнув, тем не менее, его уверенность в собственных действиях.
Он полагал, что жена, обнаружив смененные замки, наконец поймет, до чего довело ее глупое упрямство. Что позовет его, будет умолять ее впустить… А он не сразу, но пойдет на уступки, даст понять, что готов принять ее обратно…
Он ведь вовсе не хотел ей ничего дурного. Просто пытался напомнить, от кого она зависит и кого должна слушаться. Внезапные перемены в ней не просто ему не нравились - они его пугали. И откуда только взялась эта непокорность, эта неблагодарность, эта отчаянная принципиальность? Он ее так не воспитывал.
Снова обведя взглядом площадку и пустые лестничные пролеты, он поморщился от досады. Куда она могла деться? Впрочем, еще не все потеряно: на дворе ночь, при ней нет документов, как нет и того, у кого она могла бы попросить помощи. Следовательно, она неминуемо вернется назад и все наконец встанет на свои места.
Рассудив так, он закрыл дверь и, не без труда развернувшись в сторону гостиной, столкнулся взглядами с младшей дочерью.
- Ты зачем выгнал маму?
Подбородок ее дрожал, но она гордо сдерживала слезы: вся в него.
- Я ее не выгонял, - произнес он мягко, наклоняясь к ней. - Мы с мамой просто играем в игру…
Голос его оборвался - неожиданная обида и осуждение в глазах дочери, о которые, как о стену, разбились все заготовленные им слова, помешали ему договорить.
- Ты со мной, как с дурочкой, не разговаривай! Мне уже семь лет!
Он понял, что сплоховал. И ведь в самом деле не заметил даже, как стремительно дочка не то, что выросла, а вообще повзрослела - прежде всего, в своих суждениях. И в этом она тоже была в него.
- Мама вернется, - твердо пообещал он дочери, сам не зная, что станет делать, если этого в итоге не произойдет. - А ты… уроки сделала?
Она снова посмотрела на него этим взглядом, словно он был с другой планеты и нес какую-то непонятную ей чушь, а потом просто резко развернулась и… убежала. Хлопнула дверь ее комнаты, до него донесся ее надрывный плач…
Черт, и что ему было с этим делать?..
Нахмурившись, он побрел на кухню. Нащупав в кармане телефон, выискал в списке своих звонков контакт, названный «Жена 2». Скрепя сердце, нажал на вызов…
Когда она ответила после первого же гудка, сходу обозначил:
- Не приеду сегодня. Проблемы… тут.
С ноющим сердцем выслушал ответ. Сдавленно бросил:
- Привет передай. Пока…
И нажал на «отбой» раньше, чем тоска, сжавшая сердце колючей рукой, стала бы сильнее его. Так же, как все, что было связано с Агнией, неизменно превалировало над всем - его жизненными установками, принципами, силой воли…
- Пап, а мы ужинать будем?
Голос старшей дочери ворвался в мысли, выдернул из захвата мучительных, но приятных воспоминаний…
Он коротко обвел взглядом кухню: тут стоял полнейший беспорядок.
- Будем. Когда приготовишь, - постановил коротко.
- Я? - переспросила Алина с явным, но непонятным ему удивлением.
- А кто ж еще?
- А ты?..
- А я - устал и болен! Я, между прочим, был вынужден практически сбежать из больницы из-за того, что мать твоя ерундой какой-то страдает…
Алина нервно сглотнула. Глаза выдавали ее страх, ее беспокойство, которые она напрасно пыталась спрятать за резким тоном…
- Она же вернется? Ты говорил, что…
- Вернется, конечно! - отрезал жестко. - А теперь займись делом. Картошку свари, что ли…
Он развернулся, направившись, прихрамывая, в гостиную. И был совсем не готов к тому, что старшая вдруг упрямо последует за ним.
- Папочка…
Ее голос сделался заискивающим; ласковым, как в детстве…
- А ты ведь возьмешь меня к себе жить, когда вы разведетесь? Я хочу с тобой!
Он остановился так резко, что она едва не врезалась в его спину. Слегка повернув голову, категорично отчеканил:
- Не говори глупостей!
На ее лице промелькнул испуг и какая-то… уязвимость. Словно он ее отвергал. Словно бросал…
Но он имел в виду совсем не это.
Смягчившись, повернулся и без слов раскрыл ей свои объятия. Как делал всегда, когда ей было страшно. Прижал дочь, словно маленькую, к своей груди, убежденно проговорил:
- Мы не разведемся. Не волнуйся об этом. Мама перебесится и вернется… и все будет, как раньше.
Она доверчиво кивнула, спрятав лицо на его груди. Горячая влага вдруг прожгла его кожу сквозь слой одежды, но он ничего не сказал, зная, что она не хотела бы, чтобы он видел ее слезы.
Они простояли так некоторое время, прежде, чем он первым нарушил молчание - почти абсолютное, если бы не их дыхание да приглушенные рыдания младшей, все еще доносившиеся из соседней комнаты.
- А теперь займись все-таки ужином. И, Христа ради, успокой наконец сестру!
Глава 15
Тепло, свет и ароматы чужой квартиры окутали меня, едва я шагнула через порог.
Пахло причудливо и разнообразно: тонкий шлейф диффузора с лавандой и корицей смешивался в пространстве прихожей с чем-то резким, острым, смутно знакомым, похожим на какую-нибудь мазь. Отдаленно пахло яблоками - весьма реалистично и дразняще, и, опустив взгляд к полу, я поняла, что этот запах исходил от корзины, стоявшей в углу, доверху набитой плодами.
Мне было неуютно. Никогда прежде я не бывала здесь, не общалась с соседями настолько близко, чтобы заглядывать в гости. И не могла даже представить, как на меня отреагируют другие обитатели дома…
Невольно прижавшись спиной к двери, словно так у меня оставалась возможность сбежать в любой момент, я наблюдала за тем, как сосед пристраивал к стене длинный темный чехол - похоже, со спортивной амуницией. Вспомнилось, что он, кажется, занимался хоккеем…
- Рамиль, мне так неловко… я наверно вам помешаю… - произнесла неуверенно, стыдливо отведя глаза в сторону, при виде того, как он принялся стягивать с широких плеч куртку.
