глянула на меня. – Зайчик, сейчас сердечко быстрее застучит, голова закружится, не пугайся, хорошо? – она стала вводить в мою капельницу эту жидкость, а я тут же ощутила все обещанные симптомы. А еще во рту появился странный колючий привкус, и меня затошнило. – Как ты, зайчик?
- Меня тошнит…, - еле выдавила я.
- Это нормально, - успокоила она, а потом слишком громко: - Зайчик, просыпайся!
Я открыла глаза, заморгала. Так, я лежу, все верно. Передо мной – настороженное лицо анестезиолога, Коршуна до сих пор нет. Дядька умеет быть серьезным?
- Как тебя зовут? – спрашивает он. Я его слышу, но будто сквозь вату. – Как зовут? Слышишь меня?
- Алиса…, - недоуменно отвечаю я. – А что?...
- Ты где сейчас?
- В больнице…, - что происходит?!?!
- Что лечишь, Алиса?
- Уши…
- Умница! – обрадовался доктор и засиял уже привычной улыбкой. – Везите, девочки, тут все!
- Что?! Куда везите?! – засуетилась я. То, на чем я лежу, вдруг поехало. – Эй, а операция?! – я хотела подняться, но поняла, что вообще не могу пошевелиться, а то, что говорю – звучит очень тихо и так, будто у меня пленку зажевало.
Надо мной возникло лицо медсестры из лор-отделения, у которой я недавно просила таблетку успокоительного.
- Успокойся, все уже кончилось! Отдыхай, только глазки держи открытыми, слышишь меня?
- Как – закончилось? Где мой доктор?
- Операция у него! С тобой закончил.
Вскоре я увидела взволнованное лицо Лизки и девчонок из палаты.
- Моя девочка! – разрыдалась сестра.
Из моих глаз тоже потекли слезы. Все кончилось?! Уже?! Как так?! Мы же с той медсестрой даже договорить не успели! И … я уже слышу лучше, чем раньше! И мне не больно!!! Коршун что, волшебник?! Нет, просто – лучший человек на планете!
Меня подвезли к моей кровати.
- Так, моя хорошая, перелезай к себе! – медсестра подала мне руку, чтобы помочь.
- Сама?! – ужаснулась Лизка.
Да, оказывается, что со стороны это выглядит намного хуже, чем человек себя на самом деле чувствует. Ведь вчера мне казалось, что Таня вот-вот умрет и ей очень больно, а теперь знаю, что единственное, что человека беспокоит – я не могу контролировать свое тело.
- Я справлюсь! – заверила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее и громче, но на деле почему-то выходил мышиный писк.
С горем пополам, но я это сделала, перелезла! Меня укрыли одеялом, от тормошения голова стала кружиться, я закрыла глаза. Вот так хорошо, блаженство.
Лизка стала теребить мою руку.
- Не спи! Малышка, открой глаза! – видимо, пока меня не было, она тут прошла курс молодого бойца и теперь знает, что надо делать.
- Не могу, - пробормотала я. И это было правдой, веки будто свинцом налились, открыть глаза оказалось просто невозможно. – Я с вами, честно…
- Алиса! – запаниковала сестра. – Пожалуйста, открой глаза!
- Я не могу-у-у…
- Девочки, позовите медсестру! – взмолилась Лиза, теребя меня все сильнее и только усиливая мое головокружение. Надо же, состояние такое, словно я пьяная. Вертолеты-ы-ы. – Киса, прошу тебя, скажи мне что-нибудь!
- Не паникуй. Я тут, - как странно. Я все слышу, все понимаю, но ничего не могу сделать со своим телом.
- Она не отвечает!!! – взвыла Лизка. – Кисонька!!!
- Да я здесь, - я же говорю! Меня что, не слышно?
- Тебе плохо, милая? Что ты пытаешься мне сказать? Пожалуйста, ну открой глазки!!!
Хлопнула дверь.
- Кузнецова! Это что еще такое, а?! – это Коршун?! Господи, Алиса, открой глаза! Там же орлиный нос пришел!
Холодные руки похлопали меня по щекам, потрепали плечо.
- Глаза!!! Открой! Не выспалась, что ли?! Слышишь меня, Алиса?
- Слышу…
- Повтори! Так, чтобы и я тебя слышал!
- Слышу!
- Милая, очнись! – причитала рядом Лизка, пока я наслаждалась запахом сигарет. Так близко…
- Может, нашатырь? – это медсестра? Тут что, вся больница собралась? Меня и этот запах устраивает, не надо больше ничего! И вообще, все кыш, пусть только он останется!
- Или тряпочку холодную! – предложила Оля.
- Вот и я вчера глаза не могла открыть! – сиплый голос Тани ни с кем не спутать.
- Сестричка, открой глазки!!!
- Может, укольчик, Дмитрий Васильевич?! – снова медсестра. Какой укольчик?! Себе сделай!
- Тихо все!!! – рявкнул Коршун. Все мигом заткнулись, а он схватил меня за руку. – Сожми, если слышишь меня, - я, с грехом пополам, просьбу выполнила. – Умница какая! – похвалил Коршун. – А теперь глазки открой. Как хочешь, но открой! А то козел тебе сейчас укольчик назначит бодрящий! А он болючий, Кузнецова! Неделю потом сидеть не сможешь, обещаю! - собрав все силы, я разлепила свои непослушные веки. Окружающие облегченно выдохнули, доктор едва заметно улыбнулся. – Вот можешь ведь! И только закрой глаза! Спички вставлю! А теперь учимся говорить. Скажи что-нибудь.
- Какой вы красивый…, - вырвалось у меня.
Он рассмеялся, а остальные стояли дальше, поэтому, надеюсь, не расслышали.
- Бредишь, что ли, Кузнецова?! Ушки болят?
Боже, что я только что сказала?! Точно, спишем все на наркоз.
- Нет.
- Не слышу.
- Нет!
- Громче, заинька!
- Нет!!! – мне казалось, что я ору во все горло, а он состроил недовольное лицо.
- Неа, не убедила. Юля, а неси-ка укольчик! Сейчас приведем больную в чувство!
- Не надо! – испугалась я.
- Ой, как глазки сразу открылись! И говорить умеешь! – Коршун быстро провел ладонью по моему плечу и поднялся. – Не спать, пока я не приду. Пить ей тоже не давайте пока, - добавил он и, подмигнув мне, ушел.
ГЛАВА 5
Время тянулось бесконечно медленно. Просто катастрофически медленно! Я изо всех сил старалась держать глаза открытыми, но с каждой минутой становилось все сложнее контролировать свои непослушные веки. Это было просто ужасно, ничего хуже я еще в жизни не испытывала. И, казалось бы, ведь ничего не болит, лежи себе, отдыхай. Но нет! Когда дико хочется спать, и глаза закрываются сами, без твоего вмешательства, а перестать бороться – значит: получить обещанный болючий укол… пристрелите меня!
- Терпи, кисонька, - причитала Лизка, смачивая мои губы мокрой ваткой. Видимо, последние два слова я вслух
