и повисший в воздухе вызов.
Я медлю. Боюсь до умопомрачения, что моё и без того короткое платье при попытке усесться на его глазах уползёт ещё выше. А это непременно случится с моей-то досадной особенностью при нём постоянно лажать.
Льдистый взгляд жжет мои оголенные нервы. Злит! Потому что я признала уже свой косяк, а ему мало. Ему всегда всего мало — от других. Зато сам ничего никому никогда не должен. Так устроиться нужен талант. Но ничего, находчивая я или нет?
Вот и проверим.
— Потанцуем? — непринуждённо протягиваю руку раскрытой ладонью вверх.
— Конечно… — Не нравится мне его усмешка, но делать нечего, позволяю горячим пальцам стиснуть мою кисть. Артур резко дёргает меня к себе и отрывает от пола. — Позже!
Секундная задержка его ладони на пояснице шпарит кожу. Выдыхаю только ощутив под собой твёрдость стула.
— Н-да, Варя. Придётся тебя как маленькую за руку водить.
— А можно как-то без лишних прикосновений? — уточняю, обнимая себя за плечи. Никак не удается выровнять дыхание, лёгким слишком тесно в грохочущей груди.
Выразительный взгляд без слов даёт понять, что без необходимости он и сам лучше эту руку себе отгрызёт.
— Два шоколадных смузи. — Сделав заказ, Вяземский снова обращается ко мне: — Ладно, не будем тянуть.
— Перейдём сразу к делу, — киваю, радуясь смене темы. Но недолго…
— Насколько близко ты знакома с Рафом?
Планы хотя бы достойно завершить нашу встречу с треском проваливаются. С первой попытки.
Потому что ближе некуда. Впрочем, и дальше тоже.
Всё зависит от контекста.
— Мы не будем говорить об этом, — голос не слушается, и Артур усмехается, разглядывая меня.
— Как ты можешь охарактеризовать ваши отношения сейчас? — переиначивает он вопрос.
— Всё сложно, — ограничиваюсь избитой формулировкой.
— Раф тебя динамит, потому что?.. — он делает паузу, призывая меня продолжить.
— Потому что я для него свой парень, — признаюсь с неохотой. С каждым вылетевшим словом блеск в его глазах приобретает всё более скверный характер.
— Вот мы и подобрались к сути… — Артур подаётся вперед и вкрадчивость, окрасившая его голос, расходится по рукам мелкой дрожью. — Что отличает парня от девушки?
Ох… Мне реально нужно произнести это вслух?
— Кадык? — невинно отзываюсь и… залипаю на его улыбку! Не ухмылку, не оскал, а простую человеческую эмоцию, вмиг преобразившую надменное лицо в мощнейший кардиостимулятор. Иначе почему так резко стало жарко?
— Инстинкты! — Рычащий шёпот ещё опаляет моё ухо, а наглые пальцы уже тесно сжимают колено. По десятибалльной шкале порочности это потянет на все восемнадцать с хвостиком. — Что ты сейчас чувствуешь?
— Желание сбежать, — отвечаю честно, не понимая, как это осуществить и не упасть со стула.
Возможно, будь у меня чуть больше опыта, а Вяземский не настолько первосортным самцом, я бы реагировала более спокойно, но его близость заставляет меня дрожать пугливым воробушком.
— Вот это в нормальных девушках и привлекает — возможность добиваться, а ты ведёшь себя так, будто на нём свет клином сошёлся. Ты зациклилась, Варя, и уже этим ему неинтересна.
В его тоне сталь, а я в очередной раз рискую вытаращиться на Артура с открытым ртом. Никак не научусь различать, когда он играет.
Хорош, притворщик. И это в нём ужасает.
— А ненормальные тогда — это какие? — интересуюсь с деланным безразличием и для пущей убедительности принимаюсь разглядывать зал.
Неподалёку в чилауте устроилась шумная компания и я с неприязнью ловлю на себе пристальный взгляд Сержа — того самого умника, что на вечеринке у Вяземских усомнился в моём развитии. Они с Рафом часто зависают в общей тусовке.
Паршиво. Только сплетен мне не хватало.
— Ну такие, как бы тебе объяснить… — продолжает Артур, щёлкая в воздухе пальцами. — Они ещё шатаются по клубам, сверкая нижним бельём. Вот в них привлекает возможность не заморачиваться. Кстати, хороший выбор, Варя. Белые кружева в ультрафиолетовом свете сложно не заметить.
— Спасибо, — улыбаюсь лилейно. — С наставником я тоже не прогадала. Умеешь разжевать материал по десятому кругу. А я раньше думала, что девиз Вяземских: время — деньги.
— О, так ты с первого раза усвоила? — кусает он иронией в ответ. — Тогда ответь, почему ты боишься заставить Рафа побегать за тобой?
— Всё просто — он не побежит следом. Уйду с радаров — даже не заметит.
Артур прищуривается, вглядываясь в моё лицо.
— А ты не так уж и безнадёжна, Варвара.
— Опустим комплименты. — нервно веду плечом. — Что посоветуешь?
— Начинай с коротких дистанций.
— Например?
Так и хочется поддаться вперёд, но помня о пристрастии Вяземского выставлять меня идиоткой, просто выжидаю. Если поначалу мне казалось, что любой извергаемый из него словесный поток — наилютейший стёб, то теперь невольно ловлю каждое его слово.
— К примерам мы перейдём, когда ты привыкнешь к мужскому вниманию. Научишься принимать его как должное и у тебя даже взгляд станет увереннее, Раф это заценит. А пока твой вечный ступор делу не поможет. И у меня для тебя есть хорошая новость…
Скептично вскидываю бровь.
— Да неужели?
Мой вопрос приходится на переход между музыкальными треками.
— Представь себе. Начнём урок прямо сейчас. Ты, кажется, хотела танцевать?
Я открываю и закрываю рот. Потому что… нет! Я уже сижу на стуле и совершенно не хочу опять на себе его руки.
— Видишь того скучающего плейбоя за крайним столиком? Пригласи его.
С сомнением кошусь на развалившегося в позе короля мира мужчину — взрослого, солидного… И чувствую, как начинает тянуть под коленкой.
Мы слишком хорошо знакомы.
— Да ну к чёрту, — фыркаю, недовольно заглядывая ему в глаза. — Попроще кого-нибудь выбрать не судьба?
— Не жди звёзд с неба, если согласна ловить их в луже. — Артур непреклонен. — Худшее, что может случится — научишься философски относиться к отказам. Пошла.
Мама… Вот это я встряла!
— Я не буду с ним танцевать! — выпаливаю категорично. — Он меня знает.
— Здесь все всех знают, — стоит на своём Артур.
— Он тесно знаком с моим отцом! — предпринимаю ещё одну попытку увильнуть. — Рябов даже в гостях у нас бывает! Как я могу… в таком виде! Нет и ещё раз нет! — Мотаю головой, обмирая уже от одной мысли, что просто попадусь ему на глаза. — Выбери кого-нибудь другого.
— Исключено. — Артур непреклонен и, чёрт возьми, чем сильнее я упираюсь, тем упрямее сжимается линия его челюсти. — Он давно разведён, хорошо воспитан и не станет распускать руки, что в твоём случае идеальный вариант.
— Но что он обо мне подумает?! — Нервно тянусь ближе к Вяземскому, как будто Рябов может нас услышать.
— Ну например, что хотел бы скинуть десяток лет, чтобы
