– По логике вещей, выгнать взашей своего бывшего, а не меня, – угрюмо отвечает Никита.
– Если по логике вещей, то конечно. Но я очень нелогичная женщина. Теперь ты это знаешь. Хорошо, в следующий раз так и сделаю! – смеюсь, чтобы как-то разрядить напряженную атмосферу.
– Надеюсь, следующего раза не будет, – жестко произносит Никита, и в голосе его слышны стальные нотки. – Ты же знаешь, я не терплю конкурентов.
– Не волнуйся, не будет, – успокаиваю я. – Слушай, а что такое ты знаешь о Максе? На что ты вчера намекал? Хотя нет, не надо… Мне совсем неинтересно! – обрываю я себя. – Давай лучше ужинать?!
– Да, действительно, иногда лучше не знать, чтобы не расстраиваться лишний раз.
И мы, наконец, приступаем к ужину.
– Давай договоримся? – вдруг перестает есть Никита, лицо серьезное, как на деловых переговорах.
– Давай, – робею я.
– Я не мальчик, и я, как уже говорил, не терплю конкурентов, – жестко начинает он. – И драться с твоими бывшими у меня нет никакого желания. Поэтому я бы не хотел видеть ни твоего бывшего мужа, ни других третьих лиц в твоей квартире. Согласна со мной?
– Да, я согласна и прекрасно тебя понимаю. Но он же…
– Даже если он является отцом твоего ребенка, – перебивает Никита. – Решать, быть ему тут или нет буду я, потому что я мужчина, и я тоже тут живу, иногда. Пока ты не переедешь ко мне. Согласна?
– Согласна, – киваю я, и мне становится как-то не по себе.
– Ну вот и хорошо, – вновь улыбается Никита. – Ты кушай, кушай… Вкусно?
– Очень.
После ужина мы сразу ложимся спать. Я облачаюсь в шелковую ночнушку, выключаю бра на тумбочке у кровати, падаю на постель и укрываюсь одеялом. Никита раздевается до гола и тоже забирается под одеяло.
– Спокойной ночи, – чмокаю Никиту в губы, отворачиваюсь и скорее поворачиваюсь на бок.
– Спокойной ночи, любимая.
Никита вплотную прижимается ко мне сзади. Его пальцы уже путешествуют по моему телу, лаская и возбуждая. Но мне не хочется никаких прикосновений. Я просто хочу спать, и чтобы меня никто не трогал.
Но у Воронцова другие планы. Он покрывает жаркими поцелуями мою шею и плечо, слегка покусывает мочку уха. Рука Никиты стягивает с меня трусики, пальцы настойчиво проникают во влагалище, вторая рука интенсивно ласкает мои груди. Обнаженными ягодицами чувствую его горячий твердый член.
– Хочу тебя, так тебя хочу… еще больше, чем прежде, – шепчет он. – Кажется, твоя грудь увеличилась и стала такая… м-м-м… аппетитная… – постанывает он, задыхаясь от желания.
Я вся сжимаюсь. Внутри меня ребенок от Макса, а я занимаюсь сексом с Никитой – не могу себе представить. Может, это и считается нормальным, но я этого совершенно не хочу.
– Никита, не надо… – слабо протестую я и хватаю его за руку. – Я же беременная.
– Ну и что? – удивляется Никита.
– Ну как что?.. – сама не знаю, как аргументировать свой отказ.
– Мы что теперь – не будем заниматься сексом до самых родов? А потом до твоего восстановления после родов?
Никита неохотно отрывается от меня и с тяжелым вздохом откидывается на подушки.
Я чуть было не произношу: «Конечно, нет!». Но сдерживаюсь. Поворачиваюсь к расстроенному Воронцову и кладу голову ему на плечо, нежно глажу рукой его волосатую грудь.
– Будем, конечно, просто сегодня я очень устала, прости. Еще этот токсикоз начался, меня постоянно тошнит, представляешь?
– Не представляю.
– А ты постарайся представить и поставь себя на мое место.
– Извини, не могу.
– Как можно заниматься сексом, когда тошнит? А вдруг меня вырвет? Прямо на тебя?! Давай, в следующий раз?..
– О господи… – стонет Никита, отворачивается от меня и поворачивается на бок. – Спокойной ночи.
– Спокойно ночи.
Я натягиваю трусики под одеялом, тоже отворачиваюсь от Никиты и поворачиваюсь на бок. Сон как рукой сняло. Смотрю широко открытыми глазами в темноту. Что же теперь будет?
Глава 7
– Просыпайся, принцесса, доброе утро, – шепчет мне в ухо Никита ранним утром и нежно целует в щеку. – Уже полседьмого. Я закажу нам на завтрак круассаны и сварю кофе, не возражаешь?
– Доброе утро, Никита…
Я улыбаюсь и открываю глаза. На подушке рядом с моим лицом умиротворенно урча дрыхнет Феликс.
– … мне, пожалуйста, ванильно-шоколадные. Четыре штуки, если можно.
– Э-э-э, – неуверенно тянет Никита. – Ты уверена, что четыре?
– Ну ладно, давай три, – с сожалением поправляюсь я.
Не успела я окончательно проснуться, а уже ощущаю зверский аппетит. Пока Никита в одних трусах расхаживает с телефоном по кухне и заказывает свежеиспеченные круассаны из ближайшей пекарни, я вылезаю из постели, незаметно скрываюсь в ванной и встаю под душ. В ванную тут же заглядывает Никита.
– Кать, может, я к тебе присоединюсь?
– Никит, я по-быстрому. Давай в следующий раз? – предлагаю я, выглядывая из душевой кабинки.
Подозреваю, что если Никита сейчас увидит меня обнаженную под струями воды, секса мне точно не избежать.
– Опять в следующий раз, – недовольно бормочет Никита.
– Некогда, на съемки опоздаем.
– Я заказал нам круассаны. Тебе сварить кофе, или будешь чай?
– Свари, конечно!
– А тебе можно? – удивляется Никита.
– А почему нельзя? – свою очередь удивляюсь я.
– Ну мало ли… Ты же беременная. От секса тебя тошнит, может, и от кофе тоже?
– Никит, ты все не так понял…
В этот момент раздается звонок в дверь, и я не успеваю договорить.
– Ты кого-то ждешь в столь ранний час? – спрашивает Никита.
– Нет. Может, это круассаны привезли? – предполагаю я.
– Я их заказал две минуты назад, их привезут только через полчаса как минимум.
– Открой, посмотри. Только штаны надень.
– Ладно, пойду посмотрю.
Никита выходит из ванной и идет в прихожую.
Я прислушиваюсь сквозь шум воды. Слышно, как Никита открывает дверь. А затем мне кажется, что я слышу голос Макса. Нет, этого не может быть. Всю ночь я не могла заснуть, все думала о том, простит ли Диана Максу измену и мою беременность. От этого зависит, будут ли они дальше вместе или расстанутся. К своему стыду, вынуждена признаться самой себе, что мне очень хочется, чтобы они расстались. Все-таки я ужасная эгоистка.
Быстро выключаю воду, открываю кабинку и вновь прислушиваюсь. Точно, это голос Макса! Значит, они с Дианой расстались, раз он пришел ко мне в такую рань?!
Хватаю полотенце, заворачиваюсь в него, выскакиваю из ванной и босиком несусь в прихожую.
– Макс, это ты?! – непроизвольно вылетает из меня крик.
Но входная дверь уже громко захлопывается. В прихожей стоит Никита по-прежнему в трусах и держит большой букет моих любимых розовых пионов. Точь-в-точь таких же, какие он подарил мне пару дней назад. Встречаю его жесткий ревнивый взгляд.
– Кто это был? – запыхавшись, спрашиваю я, придерживая на груди спадающее полотенце, хотя ответ очевиден.
Еле себя сдерживаю, чтобы не открыть дверь и не кинуться на лестничную площадку, чтобы вернуть Макса.
– Твой бывший заходил, – хмуро отвечает Никита. – Мне кажется, он был совсем не рад меня видеть. Вот, передал.
Протягивает мне букет. Я беру роскошный букет, зарываюсь в него лицом и нюхаю, стараясь спрятать от Никиты радостную улыбку.
– А что сказал?
– Ничего не сказал. Ты бы хоть вытерлась, весь пол замочила, – смотрит на меня неодобрительно Воронцов и направляется на кухню.
Я не успела вытереться – с мокрого тела и волос стекают на пол струйки воды. Закусываю от досады губу и иду в ванную вытираться.
– А ты бы хоть штаны надел! Просила же! – кричу я ему, изо всех сил сдерживая невесть откуда взявшееся раздражение.
Чуть позже мы с Никитой, уже одетые, сидим на кухне за столом и мирно завтракаем подоспевшими еще теплыми круассанами и свежесваренным ароматным кофе. На подоконнике стоят две вазы с букетами пионов.
