― Зинаидочка Ефимовна, ― прищурился Андреа и поставил на стол тарелку с пастой. ― Я прёсто обьязян вас порюгать!
― Меня? За что? ― вытаращилась на него ба.
― Почемю ви позволили Катье забросить свои картини? Она великолепний художьник! Она рисоваля щедеври!
― А я здесь при чем?! ― возмутилась ба. ― Катька как замуж выскочила, так и забросила свое художество!
― Знячит, опьять мюж виноват… ― поцокал языком Андреа. ― Женщина дольжна распускаться как цветок рядом со своим мужчиной. Она должна вдохновляться, творить, а не забрасивать свое любимое дело и увольняться с работи!
Он обвел недовольным взглядом ее бледное лицо, затем посмотрел на тунику и глубоко вздохнул.
― Моя красивая Катья совсем на себья не похожа! Нужнё срочнё тебья переодеть и привести в порядок твои волоси и лицё!
― А туника тебе чем не угодила? ― посмеялась Катя. ― По-моему, она идеальна для беременных.
― Она идеальна для того, чтоби ее вибросить! ― проворчал друг, затем выложил на тарелку зелень и подмигнул ей. ― Завтра же наведем красотю и поедешь на мой концьерт как звезда Голливуда!
― Так, ладно! ― хлопнула в ладоши Катя. ― Давайте уже садиться за стол! Ба, зови Олега. С ним, кстати, тоже нужно провести беседу по поводу его отношения к жене. Ты вообще в курсе, что он к тебе с вещами приехал?
― Вот еще выдумал! ― возмутилась ба. ― Поужинает и поедет домой! Ишь, взял моду от Любки бегать! Олег! ― выкрикнула она, и с грозным лицом пошла в комнату, но резко затормозила в коридоре и устремила взгляд на дверь.
― Ба, ты чего застыла? ― выглянула в коридор Катя.
― Показалось, что стучат.
― Да никто не стучит! Иди Олега зови, а не то сейчас все осты… ― услышав тихий стук в дверь, Катя резко замолчала. ― Точно кто-то пришел, ― задумчиво проговорила она, открыла дверь и изменилась в лице.
― Привет, ― сухими губами вымолвила Дана и, положив руку на живот, сняла темные очки. ― Можно я останусь у вас хотя бы на одну ночь, пожалуйста…
Катя посмотрела на ее распухшие, красные глаза, на черные подтеки туши, затем устремила взгляд на дрожащие губы.
― Что у тебя случилось?.. ― грубо спросила она.
― Я не знаю, что мне делать… ― не глядя в глаза, прошептала Дана. ― Дамир несколько дней заставлял меня поехать к тебе и сказать, что между нами ничего не было, но я… Я…
Дана разрыдалась и больше не смогла вымолвить ни слова.
Глава 10. Пора устроить очную ставку
Сидя за кухонным столом, Дана трясущимися руками держала стакан с водой и, давясь слезами, пыталась начать говорить, но вместо слов из ее рта вырывались одни рыдания.
― Дан, что случилось? ― спросил Олег.
― Дай ты ей успокоиться! ― рявкнула бабушка. ― Она столько дел наворотила, что, наверное, не знает с чего теперь и начать!
― Видимо, я чего-то не знаю? ― хмуро покосился на нее Олег. ― Кто-нибудь может объяснить, что происходит?!
― Ти многое пропюстиль! ― сердито ответил ему Андреа.
Катя, скрестив на груди руки, смотрела на Дану волчьим взглядом.
«Если бы не была беременна, то придушила бы!» ― поговорила она про себя.
― Катья, ― обнял ее Андреа, ― ти только не волнюйся, ладно? Я рядом.
― Кать, ― шмыгнула носом Дана и подняла на нее мокрый взгляд, ― я знаю, что очень виновата перед тобой. Ты вправе выставить меня за дверь, можешь проклинать меня, но для начала выслушай, пожалуйста…
― А ты еще что-то хочешь мне сказать? ― прищурилась Катя. ― По-моему, я и так все знаю.
Решив взять ее на понт, Катя в лоб задала вопрос:
― Это же ты разлила масло, чтобы я упала и потеряла ребенка?! И пока я лежала на сохранении, ты прыгнула в постель к моему мужу. Воспользовалась тем, что он был пьян, а наутро сделала вид, что вы переспали, хотя на самом деле у вас ничего не было!
― Охренеть! ― в шоке воскликнул Олег, а Катя впечатала ладони в стол и наклонилась к лицу Даны.
― Думаешь, я ничего не поняла? Считаешь меня дурой? ― спросила она, пристально глядя в ее красные глаза. ― Ты завидовала мне и захотела такой же богатой жизни, поэтому и разыграла весь этот спектакль с беременностью!
― Это не правда! ― возразила Дана и приложила руку к груди. ― Кать, я не разливала масло, клянусь! Это сделал кот! А Дамир в ту ночь сам накинулся на меня, я же тебе рассказывала, как все было!
― Накинулись на нее! ― фыркнула бабушка. ― Бедненькая! Поди никак не могла отбиться!
― Так и было, ба! ― повысила голос Дана. ― Он был пьян и наутро не помнил, что между нами произошло. Не помнил, как хватал меня, как силой затащил в кровать и как срывал с меня сорочку. Я эту ночь до конца жизни запомню! И как мне было страшно, и как я умоляла его отпустить.
― Ну а что ж ты не обратилась в полицию? ― развела руками бабушка. ― Тебя, считай, силой заставили. Вот и шла бы писать заявление!
― Как я могла написать заявление на мужа собственной сестры? ― с вымученной улыбкой проговорила Дана. ― Его же могла посадить…
― Ох, какое великодушие! ― покачала головой бабушка. ― Заявление на мужа сестры писать не стала, а зато спать с ним ― так это за милую душу!
― На следующий день он извинился передо мной… ― прерывисто вздохнула Дана. ― А потом мы пару дней не разговаривали, потому что обоим было стыдно за то, что произошло. Стыдно перед Катей… ― тихо добавила она и опустила взгляд. ― Через пару дней мы спокойно поговорили и пришли к тому, что та ночь была ошибкой, и что она навсегда останется только между нами. Но… Но потом поняли, что больше друг без друга не можем…
― Вот зараза! ― процедила сквозь зубы бабушка и, вскинув руку над головой Даны, едва сдержалась оттого, чтобы отвесить ей подзатыльник. ― Так и прибила бы тебя, если б не живот!
― Я больще не могу это слющать! ― воскликнул Андреа.
Взвив в воздухе руку, он раздраженно выругался на итальянском и, сурово посмотрев на Дану, выплюнул:
― Путтана!
― А чего же я путана?.. ― горько усмехнулась Дана и, убрав под капюшон светлые волосы, вытерла рукавом толстовки мокрое лицо. ― Я не сплю с кем попало. Если ты не в курсе, то я пять лет жила с одним мужчиной и все эти годы ждала от него предложения. Была верной, заботливой… Старалась для него, готовила, стирала, а он взял и вышвырнул меня за дверь как щенка.
― Ты тут давай не прибедняйся! ― гаркнула бабушка. ― Бедная она, несчастная! Выгнали ее, и сразу прыгнула в койку чужого мужа!
― Я же сказала, что неспециально! ― дрожащим голосом произнесла Дана. ― В Дамире два метра роста! Я… Я пыталась отбиться от него, пыталась отпихнуть от себя, ― пропищала она и поджала губы. ― Я не виновата, что забеременела после той ночи, ясно?!
Она уронила голову в ладони и ее плечи затряслись от рыданий.
― Слушайте, дайте ей успокоительного и пусть хоть немного придет в себя, ― сказал Олег. ― Если, конечно, не хотите отвечать за то, что с ней или с ее ребенком что-то случится.
Резко встав со стула, Дана уставилась на Катю взбешенным взглядом.
― Дамир говорил мне, что любит! Говорил, что будет заботиться обо мне и ребенке, но, когда ты узнала про наши отношения, он словно с цепи сорвался! Он хотел сам все рассказать тебе после родов, а теперь, когда все пошло не по его плану, он превратился в зверя! Заставлял меня ехать к тебе и врать, что между нами ничего не было. Подговорил уборщицу соврать, что она нашла мое белье на балконе, и…
Катя, не слышав, что она говорила дальше, уставилась на бабушку.
«Откуда она знает про трусы?» ― мысленно задала вопрос.
Катя понимала, что ни бабушка, ни кто-то другой из семьи не мог рассказать о том, что она нашла в квартире трусы, а это значит… Дана узнала об этом либо от домработницы, либо… от самого Дамира…
«Ее столько дней не было, Дамир утверждал, что не мог найти ее, но… тем не менее она в курсе всего, что за это время произошло», ― задумчиво глядя на Дану, проговорила про себя Катя и, набрав полную грудь воздуха, кивнула в сторону коридора.
