Младший из братьев, видя, что победа переходит на сторону противника, бросается на того со спины, перехватывает сгибом руки за шею, пытается завалить назад. Незнакомец прижимает голову к груди а потом резко откидывает, попадая затылком прямиком в курносый нос нападающего.
– Падла! – вопит Антон, вытирая кровавую юшку, – Ты совсем псих, что ли?!
– А ты иди и проверь! – угрожающе откликается тот, вставая на ноги.
– Да ну тебя, нахрен! Придурок! – восклицает, уже немного очухавшийся, Сашка. – Что налетел-то вообще? – спрашивает уже поспокойнее, помогая подняться ревущему брату.
– А вы на неё за что? – вторит мой защитник, кивая в мою сторону, – Хочешь подраться – давай продолжим! Или вам просто девчонок по кайфу бить?
– Да кому она нужна, дура эта! Не били мы её, она сама подставилась. Антону вчера мышь на Днюху задарили. Вот мы её сегодня выгуливали, никого не трогали, а эта вот влезть решила, – он бросает на меня полный злобы взгляд, но говорит спокойно, миролюбиво – видимо ему уже расхотелось меряться силами с этим пришлым. – Слыш, Машка, ты прости Тоху - он нечаянно в тебя зарядил. Мышь отдай, а! Нам домой нужно, а то батёк Тохину кровавую морду увидит – огребёмся за драку.
– Какую мышь? – удивляется мальчик.
– Вот эту, – отзываюсь я, немного приоткрывая ладони, – Это ихняя. Но я не отдам! Они её убьют.
– А это тебя не касается, вообще! Это наша мышь – что захотим, то с ней и сделаем! – подает голос уже окончательно оправившийся от болевого шока Антон.
Незнакомец смотрит на меня, потом на Богулиных, хмурит брови, затем лезет в карман джинсов, выуживает оттуда две смятые сторублевые бумажки и протягивает их владельцам мышонка.
– Мужики, а давайте я у вас этого грызуна выкуплю. Ну нафига он вам, а? Деньги же – всяко лучше…
Братья переглядываются, размышляют немного, потом Антон согласно кивает и протягивает руку:
– Ладно, уговорил. Давай сюда бабки и забирайте эту пакость. Мне она вообще не сдалась! Это мамка в интернете всякой дряни начиталась и решила нас так к ответственности приучать... Скажу, что вынесли во двор, друзьям показать, а она и сбежала. Вон, пока ловил, даже нос разбил нечаянно.
– А чё, может и проканает, – радостно соглашается с ним Сашка. – И это, мужик, ты про драку сегодняшнюю никому. У нас тут репутация, сам понимаешь.
– И тебя, Машуль, это тоже касается, – добавляет он на прощание, оборачиваясь в мою сторону. – Ну, бывайте, бродяги! С удачным приобретением вас!
Богулины удаляются, оживлённо обсуждая, на что потратить вырученные деньги. Мальчишка смотрит им в след, потом наклоняется, поднимает с земли небольшую картонную коробку (видимо ту, в которой братья свою жертву во двор притащили), подходит ко мне и опускается рядом.
– Давай его сюда, а то неудобно же в руках держать.
– А он в ней не задохнётся?
– Нет. Смотри, тут прорези для воздуха есть, – успокаивает меня мальчишка.
Берёт из моих ладошек трясущегося зверька и сажает его в картонную переноску:
– Ты как? Сильно больно? – спрашивает он с тревогой, ощупывая меня незабудковым взглядом.
– Уже лучше, – успокаиваю его я, вытирая футболкой зареванное лицо, и добавляю, – Спасибо, что вмешался!
– Да не за что. Поздно вас заметил, не успел вовремя. А ты тут живёшь? В каком подъезде?
– В третьем. Но я тут не всегда живу – только летом. Меня бабушка с дедушкой на все каникулы к себе забирают. А ты? Я тебя тут раньше не видела.
– А я в первом. Мы вчера только сюда переехали. Я – Воробей, – мальчик мнется, немного смущенно, – Ну, вообще-то Гоша, но ты меня так не называй. Хорошо? Я как-то не очень к своему имени… А Воробей – эт норм! Меня все друзья так зовут.
– Хорошо, Воробей, – улыбаюсь я, – А я…
– А ты – Мышка! – весело подхватывает он, не давая мне договорить, – Только не обижайся! Тебе и правда очень это имя подходит.
– Серенькая?
– Нет! Миленькая, – он слегка краснеет и добавляет, – И вообще, здорово же звучит: Воробей и Мышка?! Ну правда! И это… будем дружить?
Глава 14
Мы сидим бок о бок на маленьком уютном диванчике и вспоминаем общее прошлое. Прижимаюсь к нему, словно бы он самый родной человек во всём мире, словно бы с момента нашего расставания не минуло столько долгих лет.
– Птиииц, ты где пропадал-то?! Я вернулась летом в город, а тебя нет. Всё надеялась, что однажды объявишься. Долго ждала – не дождалась. Решила, что ты обо мне совсем забыл.
– Прости, Мышка. Отец тогда получил хорошее предложение по-работе в Германии. Они с мамой посовещались и приняли решение поехать. Моего мнения особо никто и не спрашивал. – Воробей вздыхает, гладит меня по волосам, – А я же в тебя тогда влюблён был до безумия… только тобой всё время и бредил, считал дни, до начала летних каникул, до нашей следующей встречи. Вот мои, видимо, и побоялись, что я ехать откажусь, из дома сбегу или ещё что-нибудь. Ну и провернули всё за моей спиной, а меня просто перед фактом поставили, за день до отъезда. Я тогда и в самом деле бунтовал, но вариантов улизнуть не было – отец от меня ни на шаг не отходил. Единственное, что удалось сделать – это Тохе Богулину записку для тебя через окно скинуть. Я там всё объяснил, ну и глупостей понаписал всяких. Он тебе ничего не передавал?
– Неа. Только сообщил, что вы с квартиры съехали, а куда и при каких обстоятельствах – не сказал.
– Вот же, козёл, отомстил всё-таки. А телефон? Я до тебя дозвониться так и не смог… А почему ты не звонила?
– Ооо, а это уже благодаря моему «любимому» отчиму, – морщусь я, вспоминая как же мне тогда было плохо, – Мы с тобой когда последний раз общались, то до двух ночи просидели в чате. Он узнал, отнял телефон и зачитал нашу с тобой переписку вслух. Все эти наивные детские нежности извратил, вывернул наизнанку. Разорался, что шлюху в доме не потерпит… телефон разбил, а симку, у меня на глазах, в унитаз спустил. А твой номер у меня только в телефонной книжке и был. Глупость, но вот так вот вышло… Я тогда так рыдала – думала, что умру. Кричала, что ненавижу его и маму. Что не прощу ей того, что она не вмешалась, не вступилась за меня, позволила ему это сделать. Ну а мама, в качестве наказания, лишила меня возможности иметь мобилу. Я до самого лета без связи седела, пока к своим на каникулы не приехала. Тут-то мне дедушка телефон подарил. Но, по-возвращении, мать мне старую сим-карту восстанавливать отказалась. Не хотела, чтобы мы с тобой опять общались. Сказала, что для моих лет рановато о мальчиках думать…
– Печально. Слушай, я помню, ты говорила, что твои жёсткий мораторий на соцсети установили. Но не думал, что у тебя там настолько всё мрачно было.
