ненависть проклятую свою забыл ко мне.
Следующим утром теть Люба рано подрывается к хозяйству, поэтому в пять я уже на ногах, а точнее…у унитаза. Меня снова тошнит и кажется, это только начало. Спазмы скручивают живот, после чего теть Люба отпаивает меня мятным чаем, после которого мне становится немного лучше.
Я помогаю кормить животных, помогаю прибраться в доме. Не боюсь работы, хоть по правде, никогда действительно не делала ничего тяжелого, но мне самой так лучше. Что угодно делать, лишь бы не думать о том, кто душу мою разворотил.
Теть Люба начинает меня Анечкой называть, и мне тоже так проще. У меня нет документов, можно считать, что меня вообще нет, и случись что, Бес сразу выследит меня, поэтому я осторожничаю, и первые недели вообще почти за пределы двора не выхожу.
Днями я стараюсь занять себя делами по хозяйству, тут теть Люба дает мне простор для фантазии, но ночами…я все также плачу. По нему. По моему демону страшному, которого зарекаюсь больше не вспоминать…и вспоминаю. Каждую ночь, изнывая от боли. По нему.
— Анечка. Не плачь. А ну, успокойся!
Открываю глаза. Теть Люба обеспокоенная стоит предо мною в цветастом домашнем халате.
— Теть Люб.
— Так давай, вставай уже. Пять утра, как-никак, а ты полночи воешь, как волчица раненная. Хватит! По мужику дурость реветь. Работы гора. Давай детка. Помогать надо.
— Да, конечно.
Провожу ладонями по лицу. Мокрое, снова значит во сне плакала. Черт, да почему я такая слабая?! Сама себя уже презираю.
Машинально ладонь к животу подношу. Ну, как ты малыш…прости, я совсем расклеилась уже.
— Ты это, Анечка, только тяжелого не тягай. Мне проблемы не нужны потом и да, у меня знакомая в районной больнице работает, УЗИ надо бы сделать, а то совсем ты уж бледная, как поганка в лесу.
— Да, спасибо.
***
— Ну что…Как там?
— Срок похоже уже на три месяца, плод хорошо закрепился. Ты молоденькая, здоровая. Не вижу патологий.
Врач водит датчиком по моему еще плоскому животу, тогда как я глотаю слезы.
— Чего ты плачешь, девочка? Нежелателен ребеночек или что?
— Не знаю…Не знаю я.
Женщина лет пятидесяти губы поджимает, и убирает датчик с моего живота. Выключает монитор, и ту крошечную точку я уже не вижу.
— Срок маленький еще. Вижу кольца у тебя нет. Что делать будем? Сохраняем плод?
Говорит строго, не церемонясь, тогда как я не знаю. Сама себя спрашиваю, и ответа нет. Ребенок от зверя, родной малыш Беса. Если он узнает, если найдет, убьет же его, а я…и так умру потом. Сама. От горя.
Родить от того, кто меня ненавидит. Кто и ребенка нашего бы убил, не задумываясь. Любил ли Бес? Я думала что да, хоть он и не говорил, а теперь…нет у меня времени на ошибку.
Быстро вытираю слезы. Убить малыша? Нет, не могу я так. Пусть Бес ненавидит меня, сколько влезет, а ребенка я не убью, не смогу я плохое ему сделать. Не способна.
— Сохраняем. Конечно, оставляем малыша.
— Ну и умница. Анна Викторовна, так?
— Да.
Вру о своем имени, но использую единственный вариант сделать УЗИ без документов в районной больнице, куда меня почти за руку тетя Люба привела к знакомому врачу.
— Хорошо. Только если уж рожать надумала Аня, давай, прекращай эти слезы лить. Переживать так не стоит. Вредно тебе уже и малышу тоже.
— Да. Да, конечно. Я так…от волнения просто. Все будет хорошо. Должно быть.
Опускаю кофту, и машинально прикладываю руку к животу. Боже, я мамой скоро стану. У меня будет ребенок от Беса, который меня ненавидит.
Быть призраком, оказывается, не так уж и просто, и уже спустя несколько месяцев в этой крошечной деревне все начинают смотреть на меня косо и осуждающе. Я же, не привыкшая к такому вниманию теряюсь, пока теть Люба не пускает слух о том, что я ее племянница. Так сплетни затихают, однако у меня все равно никаких документов нет, и пока я не настроена обращаться в хоть какую службу, чтобы сделать новые. Словно предчувствую, что в этот самый момент Тимур меня ищет. Ищет, как хищник вместе со своим дядей и наверное, скоро он меня найдет.
В такой тревоге проходят следующие четыре месяца, но никто не приезжает за мной. Будто и не было того кошмара, который любовью обернулся, а после разбился острыми осколками стекла.
Забыть…Хочу и не могу. Стараюсь изо всех сил выкинуть демона из головы, и порой мне это даже удается. Когда вымотанная работой, я сваливаюсь вечерами на кровать. Когда у меня болят спина и руки, я думаю о боли…а не о нем, хотя раньше это было одно и тоже.
В такие ночи, когда я жутко уставшая, мне все равно снится Бес. То в образе прекрасного мужчины, то в лице изуродованного чудовища, которое откусывает мне руки.
Глупая…Глупая Ася. Возможно, Бес уже забыл меня, а я страдаю. Забыть его я все никак не могу. Порой кажется, что уже вырезала его из своего сердца, однако стоит мне лишь на секунду приложить ладони к уже округлившемуся животику, сердце разрывается пополам. Его дитя ношу. Дитя от зверя.
На пятый месяц беременности, как ни странно, тошнить меня не перестает. Токсикоз просто невыносимый, и помогать по хозяйству становится труднее. Я быстро устаю и меня тошнит. Порой так сильно, что за весь день кроме яблок есть ничего не могу, и тетя Люба это быстро замечает.
— Снова плохо?
Полоская рот после очередного приступа тошноты, я с ужасом оборачиваюсь, и вижу женщину в дверях.
— Да. Немного.
— Ох девка, как тяжко беременность тебе дается! Ты это…иди ложись. Сама я справлюсь.
— Нет, я помогу правда! Все сделаю.
— Да я вижу, как ты поможешь. Себе помоги да дитю своему! Белая, как стена ходишь, а шестой месяц уже на носу. Хватит. Доноси нормально. Ложись, поесть тебе дам.
— Спасибо, теть Люб. Не знаю даже, что делала бы без вас.
Теть Люба недовольно качает головой, но не отвечает. Знаю я, она бы и рада, наверное, уже чтобы я уехала, да вот только ехать мне некуда. Совсем.
***
— Так, Анна Викторовна, я не поняла, ты совсем себя не бережешь?
Строго чеканит тот самый врач, который тогда делала мне УЗИ в больнице.
— С чего вы взяли…
— Прошлый раз ты зареванная приходила, но хоть живее выглядела, а сейчас что? Совсем с ума сошла, такие синяки под глазами! Не
