друзей, и он им искренне завидовал. Рона у Саймона — умная, организованная и добросердечная. Она обожала мужа и детей. Черт, да она заботилась о целой больнице.
А Эбби у Ксавье была гениальной, ужасно образованной и профессором до мозга костей.
Неудивительно, что южаночка была третьей в их банде.
Он провел пальцем по следу от своего укуса на ее плече. Будто клеймо поставил. Тут был де Врис — проход запрещен.
Не то чтобы он думал когда-нибудь снова провести с ней сцену. Одна ночь — это блажь, а две были бы уже безумием.
Но он еще не ушел, и ему хотелось взять ее еще раз. Какая жалость, что ей будет слишком больно, если он еще раз возьмет ее в попку. Нет. Хотя он был не против причинить ей боль к их общему удовольствию, но будет херово, если она разлюбит анальные игры. Он был в долгу перед другими любителями анала и не мог так облажаться.
Кроме того, у него было настроение взять ее в классической миссионерской позе.
Он трахнет ее и сразу после этого уйдет. Так лучше, чтобы все было легко. И просто. Особенно с этой крошкой, которая соблазнила его остаться на ночь. Положи ей палец в рот, она и руку откусит. Женщины могли быть опаснее джунглей с кучей змей.
Так что, надев презерватив, он перевернул ее на спину, игнорируя ее протестующее бурчание, и веревкой, оставшейся с прошлой ночи, привязал запястья выше головы.
Она сонно моргала, медленно просыпаясь. Ну и соня! В его профессии такие привычки заканчиваются смертью. При мысли о том, что кто-то причинит ей боль, появилось острое желание ее защитить. Он вздохнул и нежно ее поцеловал.
Ее губы тут же смягчились, давая ему то, что он хотел.
— Доброе утро, детка, — придавив одной ногой ее левую лодыжку, а второй он толкнул ее правую ногу в сторону, раскрывая, чтобы приласкать рукой. — Очень хорошо. Ты уже почти мокрая.
Она густо покраснела, попыталась сдвинуть ноги, и веревка заскребла по изголовью кровати из-за того, что Линдси безуспешно пыталась… прикрыться. Застигнутая врасплох, она вела себя как скромняжка. Будет забавно это повторять, пока она не перестанет стесняться.
Нет. Трахну ее еще раз — и на этом все.
Он приподнялся на локте, специально разглядывая ее. Отводя ее складочки в сторону. Поднимая капюшон клитора. Посмеиваясь, когда она покраснела еще сильнее.
И стала еще более влажной. Она возбуждалась от его ласк так же быстро, как и любая женщина, с которой он спал, несмотря на смущение.
Ее киска была охрененно красива. Пухлые внешние губы, влажные внутренние. Клитор начинал увеличиваться. Удерживая ее ноги раздвинутыми, он играл с ней какое-то время, наслаждаясь ее реакцией. Она была горячей и мягкой, как шелк, внутри. Тугой. Мышцы влагалища пытались обхватить его палец. Будет забавно поиграть с ней несколькими дилдо и посмотреть, какую толщину она сможет принять, прежде чем попросит пощады?
Соски не были ее эрогенной зоной, но клитор был приятно чувствительным. Поглаживание заставило ее задрожать. Легкий щипок вызывал вздрагивание, а от сильного — кровь прилила к ее щекам, и она попыталась сомкнуть ноги. О, да. Что бы такое забавное сделать с этим комочком нервов?
Черт, почему бы и нет.
— Посмотри на меня, детка.
Она подняла на него глаза. Чертовски большие карие глаза, он никогда таких не видел. Она знала, что была беззащитна. Но ей этого хотелось.
Ему — прежде всего. Его член затвердел.
Поймав ее взгляд, он зажал клитор между большим и указательным пальцами, потер и продолжал сжимать. Слыша, как ее пятки елозят по простыне и чувствуя дрожь ее тела, он упивался ее капитуляцией.
Прошли секунды. Не спуская с нее глаз, он отпустил ее.
Когда кровь прилила к истерзанной плоти, и она шумно втянула воздух, он лег сверху и толкнулся в нее до самого конца.
Хрена с два, она не кончит… и она послушно продолжала кончать, пока он с силой входил в нее.
Линдси чувствовала себя использованой. Истерзанной. Изнасилованной. И она кончила так сильно, что ее сердце, наверное, оставило синяки внутри у ребер.
Де Врис был сверху, резко и глубоко входил в нее, и между ними возникала связь на самом сокровенном уровне. Расставив руки по обе стороны от ее плеч, он приподнимал бедра и наблюдал за тем, как член скользит внутрь и наружу. Его дымчато-зеленые глаза сверкали от удовлетворения.
— Обхвати меня ногами.
Она подтянула колени к груди, давая ему возможность входить еще глубже.
При следующем толчке он прижал таз к ее истерзанному клитору, намеренно делая ей больно.
Но каким-то образом боль заплясала на ее нервных окончаниях, и желание с новой силой вспыхнуло в Линдси. Стенки влагалища сжались вокруг его члена.
На его лице мелькнула редкая улыбка.
— Черт, девочка, ты что-то с чем-то.
Если он думает, что она смогла кончить еще раз, он, увы, ошибается. Нет, даже близко нет.
— Есть игрушки в тумбочке?
— Ч-что? — Он не мог об этом спросить. Не мог же.
— Стопудово есть, — он протянул руку, выдвинул ящик и замер, когда его пальцы, несомненно, нащупали ее нычку. — Любишь всякое такое, да? — продолжая мягко входить и выходить из нее, он возился с ящиком, перебирая один вибратор за другим, и, наконец, остановившись на изогнутом варианте.
Твою мать, из всех он выбрал именно этот. Ей в голову пришла мысль, что это настоящий мини-камертон для садиста. Даже хуже, у него были очень сильные вибрации, а она уже была измучена.
— Нет, только не этот. Это будет перебор.
Де Врис наклонил голову, поцеловал ее, долго и медленно, прежде чем прошептать:
— Я знаю.
Плавным движением он освободил ее запястья от веревок, отодвинулся и встал в изножье кровати, оставив ее дрожать. Затем резко дернул вниз, и ее попка оказалась на краю матраса.
Ее правая нога свисала с кровати, а левое колено он обхватил рукой и снова вошел в нее.
