Черт возьми. На каком-то уровне — на каком-то действительно базовом уровне — я впечатлен. Это то, что я мог бы сделать при данных обстоятельствах… И затем вся тяжесть его слов обрушивается на меня, как сокрушительный удар.
Натан и мой отец.
Они разбили вдребезги лучшее, что у меня когда-либо было.
А я продолжал крушить лучшее, что у меня когда-либо было, втирая осколки Грейс и меня в свой дорогой офисный ковер.
Я должен был позвонить ей.
Она должна была позвонить мне.
Мы оба такие упрямые.
— Что теперь будет с твоей сестрой?
Натан пожимает плечами.
— Она пыталась обжаловать решение Джонаса Фарли, но он все равно продолжил продажу. Последнее, что я слышал, Грейс планировала уехать из Нью-Йорка. Скатертью дорога, если хотите знать мое мнение. Она всегда была занозой в моей заднице.
Соперничество между Натаном и его сестрой, похоже, привело к тому, что ему по пути сделали пару сотен инъекций стероидов.
Мне нужно все исправить.
— Будущее! — реву я.
— Еще одна остановка на этих американских горках, сладкий, — напевает она, материализуясь по другую сторону стола, и я напрягаюсь, когда она обхватывает своими рубиново-красными ногтями бутылку «Шато Марго».
Секундой позже бутылка вина стоимостью в тысячу долларов разбивается о мою голову.
Глава 13
Грейс
Настоящее
Кем, черт возьми, Джонас Фарли себя возомнил?
Я выдыхаю негодование и сильные пары текилы, когда проношусь мимо высокой рождественской елки, стоящей в монохромном вестибюле «Фарли Индастриз».
Мне кажется, или эти безделушки действительно выглядят так, словно тысячи серебряных ладоней хлопают мне?
То ли это из-за алкоголя, то ли из-за боли последних двух лет, но я внезапно перестала воспринимать его чушь.
Я выше этого.
Я выше его.
Единственное, что упадет сегодня на пол в его кабинете — это его челюсть, когда я скажу ему, куда именно он может засунуть свой красный шелковый галстук. Вместо этого я собираюсь выкупить компанию своего отца обратно, по частям, независимо от того, займет ли это у меня год или двадцать. Я умная девочка, как-нибудь найду деньги, и это будет чертовски приятнее, чем быстрый трах на почве ненависти, который так же сильно заденет мою гордость.
— Где он? — требую я, швыряя свою сумку на стол охранника.
Он переводит взгляд с моей сумки на мое лицо.
— Кого вы имеете в виду, мисс..?
— Фарли. Джонас Фарли, — шиплю я. — У меня назначена встреча с ним в… — я бросаю взгляд на часы у него за головой. — Через две минуты.
Охранник бросает взгляд на экран своего компьютера.
— И вы..?
— Грейс Паркер.
Было время, когда я мечтала о другой фамилии, но те времена давно прошли.
— Верхний этаж, пожалуйста, мисс Паркер…
Но я уже направляюсь к лифту.
И к тому времени, когда двери распахиваются мое негодование не утихает. Во всяком случае, восходящая кабина отправилась дальше и увеличила его до размеров желания пинков в промежность. Насилие никогда не являлось приоритетом, но одна только мысль об этом заставляет меня чувствовать себя чертовски удовлетворенной.
Я останавливаюсь перед дверью его кабинета, чтобы собраться с духом. Внутри он заставит меня чувствовать себя примерно на тридцать сантиметров ниже, но снаружи я буду как минимум на тридцать сантиметров выше.
Собираюсь взяться за ручку, когда раздается сильный грохот, а затем крик изнутри.
Что за черт?
— Джонас? — я распахиваю дверь в хаос. Повсюду разбросаны разбитые бутылки, а его кресло руководителя лежит на боку, потерпев крушение. В воздухе витает холодный, зловонный запах, который я не могу определить, и от этого у меня сводит живот. — Джонас, где ты?
— Грейс!
Его крик заставляет меня обернуться в шоке. Наблюдаю, как он влетает в боковую дверь, совсем не похожий на человека, которого я ожидала увидеть. Его пронзительные голубые глаза широко раскрыты и затравлены, а с черных волос, растрепанных и мокрых, стекает вода. От него разит красным вином, и спереди на его белой рубашке проступают малиновые пятна.
Он не просто балансирует на грани самообладания, а уже с головой погружается в небытие. Однако ему все еще удается выглядеть очень хорошо. Как бы сильно я его ни ненавидела — а я действительно ненавижу Джонаса Фарли до глубины души — у меня есть тайное подозрение, что также никогда не перестану хотеть его.
— Что с тобой случилось? — шепчу я. — Что, черт возьми, здесь произошло?
— Не выходи за него, черт возьми! — кричит он, хватая меня за плечи и сильно встряхивая. — Не делай этого, черт возьми, Грейси. Ты моя! Ты всегда будешь моей!
— Извини? — я делаю резкий шаг назад, разрывая его хватку. — Ты потерял свои привилегии к этим словам давным-давно…
— Я видел тебя с ним… Он никогда не сделает тебя счастливой. Довольной — может быть, на время, но ему не добраться ни до твоей души, ни до твоего огня, детка. Он не видит, как сильно оно разгорается в тебе изнутри.
— А тебе добраться? — говорю я, свирепо глядя на него и чувствуя странное негодование от имени какого-то призрачного мужа, которого еще даже не видела и никогда не увижу, пока мой мозг и сердце не разведутся сами по себе. — По телефону ранее ты, похоже, был полон решимости покончить с этим, — лезу в свою сумку и швыряю красный шелковый галстук ему в грудь. Моя последняя частичка его. — Вот. Используй это на ком-то, кто действительно хочет заняться с тобой сексом, а не потому, что она в отчаянии. Я говорила тебе, когда мы впервые встретились, Джонас, что ты должен относиться ко мне с уважением. И знаешь что? Ты этого не сделал, так что я ухожу отсюда.
Он яростно качает головой и позволяет галстуку соскользнуть на пол. Он приземляется к его ногам, как свернувшаяся кольцами змея. Почему его оксфорды покрыты грязью?
— Ты не ваза, как они, Грейси, и никогда ею не была.
Это становится все более странным.
— Нет, Джонас, я не ваза, — медленно произношу я.
— У меня были видения… Поначалу я думал, что схожу с ума, особенно когда мой отец воскрес из мертвых…
О Боже, у него нервный срыв.
Я подхожу к телефону на его столе.
— Я просто позвоню вниз, чтобы…
— Пожалуйста, не надо, — он запускает пальцы в волосы, пытаясь вернуть себе былое самообладание. — То последнее видение было самым худшим.
— Джонас, ты меня пугаешь.
Он снова качает головой.
— Это не имеет значения. Все, что меня сейчас волнует — это то, что я здесь, и ты здесь… Никто не умер. Никаких похорон без скорбящих, и никогда не будет.
Хорошо, я слышала достаточно.
— Я ухожу, Джонас, — говорю, отступая. — Предлагаю тебе обратиться за серьезной помощью. Когда ты немного успокоишься, мы поговорим о компании моего отца.
При этих словах он, кажется, берет себя в руки.
— Я никогда не отправлял то электронное письмо, Грейси.
Я останавливаюсь в верном проеме.
— Что ты имеешь в виду?
— Мой отец и Натан… подумай об этом, милая. Я мудак до мозга костей, но никогда бы так с тобой не поступил. Ты была идеальна, как лучик солнца в эпицентре циклона, а потом я позволил себе погрузиться в дерьмо всего остального.
Внезапно у меня в груди становится странно тесно.
— Это безумный разговор, — выдыхаю я. — Как я уже сказала, тебе нужна помощь…
— Мистер Фарли?
Стройная блондинка появляется в его разгромленном офисе. Она нервно переводит взгляд с меня на него, прежде чем пройти мимо меня и протянуть ему папку с документами.
— Ава? Что ты здесь делаешь?
Джонас, кажется, так же потрясен, как и я, увидев ее здесь, появляющуюся в эпизодической роли в последние минуты его здравомыслия.
— Мистер Фарли. Извините, что беспокою вас так поздно, но знаю, как сильно вы хотели, чтобы продажа «Паркер энд Фиск» состоялась как можно скорее. Мне придется настоять на том, чтобы взять дополнительный день отгула, поэтому я взяла на себя смелость подготовить последние документы, которые вы должны подписать сегодня вечером.
