— Очень, — горячо и сразу ответила Карина.
Олег насмешливо прищурился и закурил. Карину это задело, и она сказала сухо:
— Я редко говорю комплименты. Но если уж говорю — то всегда искренне. Но, что я сейчас слушала, по меньшей мере было гениально. Тот самый случай, когда работает не безупречный профессионализм, а обнаженный нерп.
— Это наш гениальный Олежка. — Вадим похлопал друга но плечу. — Это его обнаженный нерв. Знаете, сколько крови он у нас выпил во время репетиций?
— Значит, ваша кровь пошла ему на пользу, — усмехнулась Карина.
— Конечно, конечно. — Вадим согласно кивнул. Леля молчала, по обыкновению обнимая Олега и прижимаясь к нему.
— Народ! А что ж, мы не отметим такой концерт? — огорчился Вадим, видя, что сплотить и развеселить компанию не удается.
— А что ты предлагаешь? — оживилась Леля.
— Я — в ресторан. Тут недалеко открылся чудесный ресторанчик — народу немного, кормят великолепно, можно танцевать.
— Ой, я хочу танцевать! — обрадовалась Леля. — Пойдемте! Кариночка, пойдешь с нами? Ведь правда, такое надо отпраздновать!
— Я-то пойду, — согласилась Карина и подумала: «Живу с чужим мужем, отцом троих детей, гуляю с молодежью — вот до чего докатилась». — Я-то пойду, — повторила она, искоса погладывая на мрачного Олега, сосредоточенно дымившего сигаретой. — А вот твой супруг? Может, он устал и не хочет?
Олег удивленно вскинул голову.
«Так тебе! — удовлетворенно отметила Карина. — Не будешь насмешничать и стоять как истукан, когда тебя обнимает любящая женщина!»
— Нет, почему, — пробормотал Олег, — я вовсе не устал и согласен. Зачем идти против большинства?
— Ну и чудесно, — прощебетала ничего не заметившая Леля. — Тогда пошли быстрее, а то, кажется, уже накрапывает дождь. А мы без зонтиков.
Ресторанчик, куда привел их Вадим, находился в подвале и напоминал больше бар или кафе-погребок. В нем было накурено и шумно, но еда оказалась действительно вкусной, и весь вечер играла хорошая негромкая музыка.
Все портил Вадим, который сразу же изрядно набрался и начал одолевать Карину дешевыми хохмами и сальными любезностями. Она терпела, терпела и, наконец не выдержав, всерьез пообещала уйти, если он не прекратит.
— Понял, понял, — Вадим закивал головой, быстро и часто, как китайский болванчик. — Что ж, меня здесь не хотят — ну и не надо. Лелька, пойдем танцевать.
Леля, которая тоже выпила за вечер немало и сидела раскрасневшаяся, с блестящими глазами, охотно встала, и они с Вадимом, слегка покачиваясь, ушли поближе к эстраде.
Олег проводил их насмешливым и непроницаемым взглядом и снова закурил. Некурящая Карина вновь почувствовала себя скованно и стала подумывать, не отойти ли ей в туалет под предлогом приведения себя в порядок и там подождать, пока Вадим с Лелей натанцуются. Но тут Олег неожиданно спросил:
— Может, нам тоже стоит пойти потанцевать?
— Ну не знаю, — проговорила Карина с сомнением. — Мы же вроде не такие пьяные.
Она выпила лишь бокал красного вина и совершенно не чувствовала воздействия алкоголя. Олег, несмотря на то что они на пару с Вадимом почти прикончили бутылку коньяка, тоже выглядел абсолютно трезвым. Глаза его смотрели на Карину пристально и с холодком.
— Ты что ж, считаешь, жизнь улыбается только пьяным? — Он усмехнулся и немного наклонился к ней нал столом. Помолчал немного, стряхнул пепел и сказал таинственно: — Хочешь совет?
— Какой совет? — опешила Карина.
— Обыкновенный. Житейский. Будь проще — это облегчает жизнь.
Карина захлебнулась от возмущения. Не хватало. чтобы этот нахальный плейбой стал её поучать.
— Знаешь. — произнесла она ледяным тоном, — я в твоих советах не нуждаюсь.
— И напрасно, — весело проговорил Олег, — я иногда даю очень дельные советы.
Карине почудилось, что ему доставляет удовольствие ее злость. Мрачное выражение сошло с его лица, он улыбался, разглядывая Карину в упор и словно бы забавляясь всем этим нелепым разговором.
Она сделанным равнодушием пожала плечами:
— Если это шутка, то глупая до неприличия.
— К черту приличия, — небрежно произнес Олег.
— Вот это уж совсем не по-джентльменски, — язвительно сказала Карина, изо всех сил стараясь не стушеваться под его откровенно-насмешливым взглядом.
— А я и не претендую на звание джентльмена, — спокойно проговорил он.
Она промолчала, с преувеличенным вниманием разглядывая узор на крахмальной скатерти.
Совершенно очевидно, что Олег поставил своей целью довести ее до белого каления — и явно в этом преуспел. Но зачем ему все это? Развлекается скуки ради?
Она лихорадочно искала, что бы такое сказать, обидное и едкое, но в голову ничего путного не приходило.
— О чем задумалась? — Его голос прозвучал чуть мягче, он наклонился к Карине совсем близко.
— Да так, о своем. — Она решительно подняла на него глаза. — И еще о том, сколько нахальства бывает в некоторых людях.
— Насчет нахальства — это ты, конечно, меня имеешь в виду?
— Кого ж еще? — Карина усмехнулась и не торопясь налила себе в бокал минералки.
— Ну и зря, — неожиданно серьезно произнес Олег. — Я вовсе не нахал. Сказать, кто я?
— Ну… да. — Она неуверенно кивнула.
— Я странник, пришедший в этот мир познать истину, — проговорил Олег нараспев и, увидев, как вытянулось лицо у Карины, тихо засмеялся: — Шучу, шучу. Не бойся, я не шизофреник. Просто процитировал одного очень любимого мной философа и поэта… А вот и Лелька идет, — он указал на приближающихся к ним Лелю и Вадима. — Тебе не кажется, что они отлично спелись, то есть станцевались?
Олег больше не казался Карине ни высокомерным, ни наглым. Улыбка на его лице была страдальческой, вымученной, и сам он выглядел растерянным, точно лишился своей защитной оболочки.
Карина вдруг неожиданно для себя спросила:
— Зачем ты ссоришься с ней? Вы же… — Она не договорила, потому что увидела, как точно от боли скривилось его лицо.
— Зачем? — переспросил Олег. — Правда, зачем? Если б знать, если б знать…
— Ну что, трезвенники, — Вадим плюхнулся на свое место, — все философствуете? Зря. Пошли бы лучше подвигались, как мы с Лелькой! Правда, Лелечка?
Леля пьяно улыбнулась и придвинула свой стул поближе к мужу. На лице у того снова появилось прежнее, отчужденное от внешнего мира и замкнутое выражение, и Карине не верилось, что минуту назад он был другим. А может, ей это показалось?
11
В понедельник у Карины произошло столкновение с Бурцевой. Та пригласила ее в кабинет и принялась отчитывать за неявку на педсовет.
— У меня была уважительная причина, — твердо сказала Карина.
— Какая? — Завуч смерила ее пронзительным взглядом. — Вы что, плохо себя чувствовали?
— Напротив, — Карина невозмутимо улыбнулась, — хорошо. Я слушала замечательный концерт в Большом зале консерватории. Играли Чайковского, и играли изумительно.
— И это ваша причина? — поджала губы Бурцева.
— Да. Разве она не кажется вам убедительной?
— Нисколько. — Завуч вынула из папки чистый лист бумаги. — Пишите объяснительную на имя директора. Нам всем хочется сходить на концерт, это не означает, что можно пропускать служебные мероприятия.
— По-моему, для музыкантов главным мероприятием всегда остается музыка, — пожала плечами Карина, доставая ручку.
— Это по-вашему, — отрезала завуч.
Объяснительную Карина написала, положила ее на стол и пошла работать, ничуть не раскаиваясь в своем поступке.
Вечером, едва она вернулась домой, в дверь позвонили. Это, конечно, оказалась Леля, и Карина вдруг поняла, что весь день подсознательно ждала её прихода.
У Олега была вечерняя репетиция, и Леля напросилась в гости. Она и Карина вместе приготовили себе перекусить, не прерывая разговоры, поужинали и сели смотреть телевизор.
Рядом с Лелей весь вечер Карина ощущала давно забытый уют. Как это, оказывается, прекрасно, когда за ужином можно с кем-то разговаривать и к ночи от постоянного молчания не садятся связки, когда можно вот так, вместе, мыть посуду и смеяться над любым пустяком.
